Age of Madness: Рассказы - Александр Назаров
Но что же случилось, почему пугало все еще вкопано в землю, почему он не летит на пару с Ларой? Дело как раз в последнем вопросе, Джендри обещал юной Ларе не улетать без неё, в этом и беда. Незадолго до завершения работы над спасительным дельтапланом, у мамы Лары началась серьёзная болезнь. Девушка не отходила от больного родителя. Свечкарь не торопил девушку и даже помогал ей ухаживать за мамой. Но день побега настал, и он был так полон событий! Как же Джендри понял, что пора улетать? Рано утром, когда испуганное солнце только-только поднималось, раздался мелодичный стук в дверь каморки юного свечкаря. На пороге стояла Лара в одной ночной сорочке. «Пойдем»,– сказала она и вышла. Пока они шли по улице, девушка испугано озиралась и дрожала, ступая босыми ногами по лужам.
– У нас много работы, так много дел,– быстро шептала она,– мы должны избавить мир от зла!
–Что ты имеешь ввиду? – испугано спросил в ответ Джендри. Он волновался, да так, что глаза его приобрели, казалось, в тот момент цвет перманганата меди, вместо её ацетата. О, бедна, бедная Лара!
– Мы должны изгнать зло из этого мира, у меня даже список уродов есть. Дядю я уже зарубила, прямо топором, дальше император. Ты шестой в списке.
Тут-то герой наш и понял, что случилось нечто непоправимое. Он отвел дрожащую Лару к дому её матери, где их встретил доктор и вполне себе живой дядя Лары. Её мать скончалась в полночь, сама девушка сбежала из дому. Доктор забрал Лару, Джендри же остался один, совсем один; в этом городе ему больше было делать нечего. Прощай, прекрасная Лара, талантливая ученица факультета алхимии! Он должен был улететь, чтобы идея девы не пропала зря.
Он забежал к себе в родную тюрьму, где достал свой дельтаплан из тайного лаза, после чего побежал по грязным серым улицам, взрывая экраны застоявшихся луж, заставляя прохожих шарахаться, а бродячих животных отпрыгивать в сторону, да подальше. Он чувствовал себя чудесным танцором в паре с легким, воздушным заменителем крыльев. Он знал, что танго не позволит ему набрать высоту, и так добраться до солнца, зато существенно отдалит неминуемый шлепок, ну и смягчит его. Поэтому солнечный танцор искал самую высокую точку в городе, чтобы с неё прыгнуть. Шпили церквей? Нет, как-то по-детски, надо брать выше! Вот оно, величественный Имперский дворец. Самое большое, высокое, величественное и, что не менее важно, самое охраняемое здание в городе. Был ли у него шанс? Ясное дело, что нет. Главным оружием его был эффект неожиданности: стражники даже опомнится не успели, когда рядом с ними пробежал их знакомый свечкарь с гигантской палочной конструкцией. Этот трюк сработал несколько раз, но после за Дженжри бежала толпа из стражников, вояк, кровожадных жрецов и поборников веры, инквизиторов. Наше дорогое пугало пробегало один мраморный обставленный золотыми статуями коридор за другим. И вот терраса – самое высокое из доступных мест в Солитеррас. Самое лучшее, что выходила эта терраса на восток, откуда каждое утро солнце всплывало. «Вот ты и попался,– думали инквизиторы,-Сейчас мы тебя как следует попытаем». И уже стали мысленно подбирать инструменты для пытки. Но не тут-то было, проклятые людоеды-инквизиторы! Подавитесь злобой. Прямо на бегу Джендри раскрыл свой дельтаплан, а мимо просвистели пули, начиная песнь, с которой бывший свечкарь-пугало прыгнул за перила и полетел вдаль от своего темного мрака, в котором жил до этого. Не увидите его теперь в городе тысячи церквей. Он не с вами. Джендри гуляет по траве и пьет чай с ангелами-водовозами. За свободу! За Лару! Летим на восток.
Но у него же не было шансов?! Ну, шансов у него действительно не было, а то, что случилось, нельзя назвать никак иначе, как чудом. Лети же. О, какой же это все-таки красивый танец, танго с дельтапланом.
Инквизитор
Одним дождливым утром на разбитую мостовую провинциального городка из дилижанса вышел мужчина, облаченный в алую мантию. Лицо его было грубым, небритым; на голове располагалась широкополая шляпа в цвет мантии с украшением в виде черепа. Из-под шляпы спадала копна волос, черных вперемешку с седыми. На ногах его были черные кожаные ботфорты, на руках – такого же цвета перчатки. Правой рукой он опирался на трость из эбенового дерева с набалдашником из кости в виде все того же черепа. На поясе с левой стороны, в кобуре, покоился пистолет. Следом за ним из транспорта вышел второй мужчина. Он был на голову выше первого. Смуглое лицо его украшали великолепные усы. Одет он был проще: льняная рубаха да кожаные штаны, на голове – небольшая черная шляпа. Дилижанс высадил их прямо напротив небольшой покосившейся таверны. Инквизитор, кем являлся человек в алом, подал извозчику пару медяков и направился к зданию таверны, где все разговоры уже успели притихнуть, лишь только в окне показалась фигура в алой мантии. Роланд, так звали инквизитора, мог бы и не расплачиваться за проезд ввиду своего сана, но предпочитал поощрять хороших извозчиков. Получив комнату в таверне, он вновь ознакомился с донесением, пришедшим несколько недель назад и заставившим его прибыть в эту глухомань. В письме, написанным кривым почерком, сообщалось, что город утратил веру и катится в бездну. «Все чаще в лучах заката я вижу процессии, тянущиеся к кладбищу, все чаще слышу странный шепот за тонкими стенами домов. Прошу вас, герр инквизитор, спасите нас от тьмы! Я ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд и боюсь, мне недолго осталось», – так говорилось в письме некого обеспокоенного викария по имени Густав.
– Старая Истрия, Северная Империя, – пробурчал Роланд, – если где-то и творятся темные дела, так непременно здесь. Ничего, и отсюда всю ересь выбьем.
– Викарий мог просто спятить, – предположил мужчина, зашедший вместе с инквизитором.
– Было бы хорошо, но мы должны проверить. Дитрих, отправляйся на разведку. Я же схожу пока в храм, поищу викария
