Вадим Жмудь - Страстное тысячелетие
- Послушай...
- Я слушаю всю жизнь!!! Я все время кого-то слушаю, я кого-то люблю, я все время за кем-то иду, сначала это был брат, Иоанн, теперь это ты, завтра тебя убьют и мне опять нельзя будет умереть?!? И я буду слушать кого-то другого? Кого из них? Петра? Иакова? Кого ещё мне придется снова полюбить, чтобы затем потерять и отрекаться от него? Хватит!!! Я больше так не могу!!! Если миру суждено погибнуть, пусть он погибнет сегодня! Если тебя должны схватить пусть схватят сегодня. Я не могу жить в страхе за тебя! Я помню голову Иоанна! Если так будет продолжаться, я ... Я...
- Иуда!
- Нет!!! Прочь!!! Хватит.
- Ты гонишь нас?
- Нет, оставайтесь. Уйду я. А вы - пируйте, если вам идет в горло кусок.
- Подожди... Я понял. Ты нарочно затеял ссору, Иуда. Что ты надумал?
- Ты хотел сегодня быть схваченным? Я помогу тебе.
- Это я виноват, прости меня, Иуда. Не будем ссориться.
- Ты уже сказал. Я сделаю всё, как Ты желаешь.
- Что именно?
- Как ты хотел.
- Ты предашь меня?
- Если будет надо.
- Иуда, как ты смеешь такое говорить!
- Одумайся, Иуда!
- Что он такое сказал, Учитель? Как он мог?
- Оставьте. Вы не понимаете. Это дело наше с учителем.
- Нет, Иуда, я не позволяю тебе. Такой жертвы не требуется. Я не смогу простить себе тебя. Я не смогу простить. Нет. Ты не должен.
- Жертва? Пожертвовать чем-то для Тебя - это счастье, Учитель.
- Остановись!
- Не останавливай меня.
- Ты будешь проклят друзьями! От тебя отвернутся потомки! Если они у тебя будут.
- Это не имеет значения. Ты будешь меня проклинать, Учитель?
- Я тебя люблю, Иуда. Останься. Не ходи!
- Сейчас в тебе говорит жалость ко мне. Это не верный путь. Я не терплю, когда меня жалеют. Хоть что-то я сделаю так, как считаю нужным сам.
- Остановись!
- Мы увидимся.
- Что он делает, что он делает! Иуда... Я скорблю о тебе. Ты выбрал не правильный путь.
- Во имя тебя, Учитель.
* * *
Я стою перед дорогими дверями храма. За этими дверями - первосвященники Анна и Каиафа.
Я никогда в жизни не открою эти двери.
Зачем я здесь?
У меня нет сил выполнить то, что задумано.
Я не смогу тебя предать, Иисус.
Прости.
Эта жертва - непомерна.
Я не смогу быть твоим врагом.
Даже показным врагом.
Мне следует принести в жертву тебе свою жизнь. Это легко.
Мне нужно пожертвовать совестью ради Тебя. Чтобы спасти Тебя, надо предать Тебя.
Это невозможно.
Зачем я здесь?
Нет, не смогу!
Надо идти назад.
Вернуться. И просить прощения за то, что нет сил предать.
* * *
- Если бы кто-нибудь мог помочь мне, я бы целовал ему ноги!
- Кто ты, человек?
- Я - убитый горем отец, который не хочет жить более на этом свете.
- Расскажи, что случилось с тобой?
- Посмотри на меня! Разве на моем лице не написаны мои несчастья?
- У тебя лицо очень несчастного человека. Но что же с тобой произошло?
- Я лишился единственной радости в этом мире, мой сын погиб. Он служил в гвардии тетрарха. Их отряд должен был схватить вора и убийцу Варраву. И он погиб в этой схватке. Тетрарх выслал мне деньги - награда, обещанная за поимку Варравы, причитающаяся моему сыну. Эти деньги жгут мне карман!
- Утешься, старик. Людям часто приходится нести потери. Но жизнь продолжается. Раз твой сын погиб за правое дело, я думаю, душа его обретет покой и счастье.
- Я не знаю, кто ты, но слова твои - бальзам на мою душу. Но что мне делать с этими деньгами? Они жгут мне карман. Всю жизнь я мечтал быть богатым, никогда не имел лишних денег, но насколько же я был счастливей тогда, чем сейчас, когда теперь у меня в руках такая большая сумма! Все эти деньги я бы отдал за надежду свидеться со своим сыном не на этом свете, так хоть на том! Ведь у меня кроме него никого не осталось!.. Добрый человек, не знаешь ли ты способа моей душе попасть туда, где обитает душа моего сына?
- Нет, я такого способа не знаю. Но Учитель знает. Он знает всё.
- Не отведешь ли ты меня к Учителю?
- Этого я сделать не могу. Сейчас невозможно. Когда он будет проповедовать, приходи и ты. А сейчас нельзя к нему.
- Но как же это? Ты едва только принес мне утешение, как тут же уходишь? Тогда не откажи мне в одной просьбе.
- Если это будет в моих силах.
- Надеюсь. Вот, возьми эти деньги и отнеси их тому, кого ты называешь Учителем. Пусть он отдаст их бедным. Пусть они молятся о благополучии души Аддия и отца его Ионама.
- Но как же ты?
- Эти деньги за кровь моего сына - они кровавые деньги. Я не смогу их потратить, они не нужны мне. На этих тридцати серебряниках кровь...
- Я сделаю так, как ты хочешь, Ионам. Я отдам эти деньги учителю, чтобы Он роздал бедным.
- Да будут благословенны твои потомки, добрый человек.
* * *
- Учитель, я с радостной вестью для обездоленных и сирых. Прости меня за резкие слова, забудем всё. Позволь я тебя поцелую?
- Что тебя возвратило ко мне, Иуда?
- Вот эти тридцать серебряников. Возьми их, Учитель.
- Это - цена твоего поцелуя, Иуда?
- Нет, это повод, а причина в том, что я люблю тебя.
- Оглянись, за тобой идут стражники. Они тоже пришли проявить ко мне любовь?
- Стражники?.. Кто их привел?!
- Так это и есть Иисус? Отлично. Схватить его!
- Что происходит? Отпустите его! В чем дело? Кто вы такие?
- Иуда, тридцать серебряников можешь оставить себе. Святейший Анна дарит тебе их.
- Анна? Это деньги первосвященника?
- А чьи бы ты думал?
- Я не желаю денег первосвященника! Отпустите Учителя!
- Учитель, мы будем сражаться за тебя!
- Учитель, мы не дадим арестовать тебя!
- Уберите клинки, чада мои! Смотрите, вы отсекли ухо стражнику. За это ухо не заплатить бы вам головами! Стража, и вы уберите клинки. Они не будут сражаться!
- Учитель, как же так?
- Чада мои, оставьте! ... Всё уже предрешено. Ничего не изменить. Если Анна и Каиафа так желают меня услышать, что посылают за мной такой отряд, мой долг пойти и встретиться с ними.
- Иуда, как ты мог?
- Я??? Я не виноват! Это - ловушка!
- Рассказывай! Забирай свои кровавые деньги и уходи прочь!
* * *
- Что случилось! Как такое могло случиться!? Эти деньги - были ловушкой! Этот человек - шпион первосвященника! Всё подстроено заранее. Какой позор! Какой стыд! Как пережить! Эти деньги - они и вправду - кровавые! Лучше умереть. Ничего другого мне не остается. Да и не надо...
ЧАСТЬ III
ЗАПРЕЩЁННЫЙ ДНЕВНИК
Я родился в шестой раз. На этот раз я был сын человеческий. У нас на родине многократное рождение в порядке вещей, первые шесть лет (шесть земных лет) у новорожденного как бы два сознания: одно - прошлое, спящее, другое настоящее, бодрствующее. За шесть лет они полностью сливаются, и человек становится самим собой - таким, каким он был до последнего перехода. По достижении этого возраста человек восстанавливается во всех гражданских правах, хотя внешне он выглядит как ребенок. А до той поры он живет у "матери", как у кормилицы, а для остальных людей он как бы находится на излечении в стационаре. По окончании курса "лечения" он возвращается в старую семью, если она у него была, но и для новой семьи он никогда уже не станет чужим... Это так привычно, это - в порядке вещей. Но это у нас, на Лазурите. Это - общепринято, потому что это единственный способ достижения бессмертия души, а сознание бессмертия души - это единственный способ достижения гармонии и полноты счастья.
Те, кто изобрел бессмертие, не успели воспользоваться плодами своего открытия, но они заслужили благодарность всего населения Лазурита. А это - без малого триста планет. Прошло немало времени, пока научились осуществлять идею перерождения души в посмертном потомке. Человек переносит своё "Я" в будущего потомка в момент его зачатия, сознание плавно угасает в старой оболочке и медленно пробуждается в новой, ощущение такое, как будто долго и хорошо поспал... Старая оболочка прекращает свое существование за ненадобностью, но это никого не тревожит, поскольку сознание полностью переходит в новую. Для этого требуются некоторые препараты, специальный комплекс психофизических тренировок, производимых с раннего детства, конечно, в идеале - врачебная помощь. Но в моем случае - в случае космолетчика - разведчика, такую помощь ждать было неоткуда. И все же выбора у меня не было. Я потерпел аварию, поскольку сразу не распознал древний город - садиться на город было немыслимо, но и повернуть было не легко. В результате резкого изменение курса подкрылки не выдержали удара слишком плотной атмосферы... и авария. Жители этой планеты наблюдали яркую звезду, которая упала в ночи в пустыню...
Я оказался один, смертельно раненный, без надежды на помощь где-то на задворках галактики и понял, что у меня не осталось выбора - я должен умереть. Дома мои раны назвали бы пустячными. Дома - это на одной из трехсот планет или в космическом пространстве между ними. Но здесь скудных остатков моей аптечки едва хватило на то, чтобы зашить, вправить, подклеить, обезболить всё, что можно, и обеспечить прилив сил, необходимый для двухдневного перехода через горячие пески. Днём и ночью я шагал, как робот, на автопилоте. По прямому маршруту, указанному биодатчиком, выход к людям, в город через барханы песка...
