Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Йен сидел на стылой земле с ощущением, что его ментально расчленили. Все уже случилось, все идет по сценарию, который не остановить и не перезапустить, что бы он ни предпринимал. А все потому, что Ноны нет в этом парке. Ее уже не было здесь, когда он хватился. Точка невозврата пройдена еще до того, как была замечена.
Юноша прождал полтора часа. Женщина еще три или четыре раза повторяла сообщение, но никто не появился. К ночи совсем похолодало. Йен обхватил костлявые колени и положил на них голову, игнорируя то, что начинает дрожать. Теперь не имело значения, что будет с ним и что он будет чувствовать. Ноны здесь нет. Какая жуткая, сюрреалистичная мысль. Он не мог ее принять, зная ее истинность: не получалось, она не ложилась в голову, как кубик в отверстие для шарика.
Если бы она оставалась в парке, ее бы уже нашли. Кто-то точно обратил бы внимание на одинокого испуганного ребенка, ведь эту Нину обнаружили прохожие, и довольно оперативно. Значит, скорее всего, еще на момент первого объявления Ноны Флинн уже не было здесь.
Йену становилось до тошноты паршиво от мысли, что его сестру кто-то увел из парка, пока он курил траву и ржал над тупыми рассказами Растина. Кто-то посторонний и явно не с добрым умыслом. Взял ее за руку, прикидываясь хорошим парнем, и увел, сделав все быстро, аккуратно и профессионально, не вызвав паники у ребенка и подозрений у окружающих. А она пошла, разумеется, ведь ей пять лет, и нет на свете существа более доверчивого, чем его вредная назойливая сестрица.
Что они сделают с ней? Что они делают с ней прямо сейчас? Жива ли она в этот самый момент, пока он сидит на холодной земле и проклинает себя, зная, что больше ее не увидит? Хотелось повалиться на бок, как мешок с гнилыми овощами, и скулить от собственной ничтожности. Женщина в шали посоветовала ему вызвать полицию, выглянув из своего укрытия. Йен решился на это не сразу, хотя телефон держал в оцепеневших пальцах все это время. Он не мог решить, кому звонить первее: родителям или копам. Эта мысль сводила с ума. Ведь он всего лишь хотел провести время со школьными приятелями, почему же этот обычный вечер превратился в ужасающий фарс? Зачем ему навязали ее, зачем заставили взять с собой? Почему бог допустил это, зная, чем все обернется?
Дома отец сломал ему несколько ребер. Он здорово его отпинал, мать даже не пыталась остановить его. Юноша смиренно принял заслуженное наказание. Боль, которую он испытывал параллельно – боль психическая, – была гораздо сильнее, и взрывы по всему телу от нее отвлекали. В тот вечер он возненавидел себя. Это была только его вина: не мамы, не бога, а его. Почему ту девочку нашли, а Нону нет? Почему не наоборот? За что мироздание выбрало наказать его, а не кого-то другого, кто тоже не уследил за ребенком? Разве это честно? Разве справедливо? Почему забрали Нону, их родную Нону, а не эту чужую девочку, что в ней такого особенного? Она нашлась без проблем и вернулась к родителям, почему именно так?
Неужели Йен сделал что-то неверно, если мир в этот раз накренился под недопустимым углом, и все к чертям обрушилось? Удача отвернулась от него, теперь навсегда.
Если бы можно было отмотать время хоть немного назад! Одна маленькая деталь, один незначительный выбор – остаться дома или пойти в парк, – измени ты ее, и все сложится по-другому. Лавина боли и страха не сойдет с горы, не похоронит под собой благополучную семью Флиннов, обыкновенную семью, в которой не случается несчастий. Цепь бытия продолжит быть прочной, и привычный мир Йена не рассыплется песчаным замком. Все это похоже на кошмарный сон, от которого не очнуться.
Пока отец избивал его, Йен отчетливо вспомнил, в каком она была платье и курточке, какие были на ней носки, сколько хвостиков сделала ей мама, вспомнил детский русый пушок у нее на щечках, грязные ногти на руках, сколько стаканов содовой она выпросила у него за вечер и как уговаривала брата хоть немного с нею прокатиться, а он холодно игнорировал ее просьбы, как краснели ее глаза, получая отказ раз за разом, а искренняя улыбка превращалась в вялую полоску – безнадегу ненужного человека, слишком рано познавшего бессердечие близких.
Он вспомнил ВСЕ и укрепился в мысли, что один виноват в случившемся. Родители, скорее всего, возненавидят его и будут негласно обвинять всю жизнь. Так все и будет, он согласен с этой участью. Но их ненависть и в сотую долю не сравнится с отвращением, которое Йен сам к себе испытывает. Он несет ответственность за случившееся и обязан искупить вину. Он все исправит.
Пока Йен лежал на полу в гостиной, скорчившись, а отец вытирал руки от крови о собственные брюки и утробно дышал, раздумывая, продолжать или его непутевому хреносынку на сегодня хватит, мысли Йена вихрем кружились вокруг того, что он обязан сделать.
Нону Флинн так и не нашли.
Episode 1
– Ты уверена?
– Полностью.
– Мистер Зейн проткнет нас циркулем, если узнает. А потом и родителям расскажет.
– Если узнает, – улыбнулись в ответ, и эта улыбка как бы отметала любые сомнения.
Упомянутый мистер Зейн являлся не кем иным, как учителем математики начальной школы Мидлбери. Именно его урок было предпринято прогулять ради важнейшей стратегической вылазки, несущей ряд последствий социально-политического плана в микроклимате их класса и всей школы. Иными словами, уважение и признание учеников даже средних классов им обеспечено, чем бы все ни кончилось.
Не то чтобы во внимании школьников была жесткая потребность, скорее оно станет приятным бонусом к запланированному приключению. Победителей не судят.
Плетеная из толстой стальной проволоки сетка-рабица по периметру окаймляла закрытую территорию, чем немного омрачала исполнение плана, а если подумать, то очень даже серьезно она его омрачала, буквально ставила под угрозу, так ему показалось, когда он подержался за нее и оценил прочность. В довольно крупные ромбовидные ячейки свободно проходила детская рука до плеча, однако совершенно очевидно, что полностью пролезть в нее девятилетний ребенок не смог бы, вынужденный подчиниться законам физики.
Это хорошо, что они побывали здесь ранее,
