Прощай, Алиса! - Маша Ловыгина
— Для тебя самую лучшую! — осклабился Гантемиров и, шатаясь, побрел обратно.
Андрей сел в машину и перевел дыхание.
Город утопал в ночи, но по обе стороны дороги от дома Бражникова горели фонари.
Андрей посмотрел в окно заднего вида и подумал о том, что Гоча забыл о своем обещании и все-таки закрыл багажник. Теперь рыбой воняло даже в салоне.
10 Насос
Фары разрывают ночную улицу. Дорогу перебегает черная кошка, но вдруг останавливается, сверкнув желтыми глазами.
— Твою же!.. Гребаный экибастуз!
Тормоза взвизгивают, машину чуть заносит. Кошка скрывается в кустах.
Да, Гоча прав, здоровые шины — залог долголетия. Моего в данном случае.
В голове гудит и продолжает долбить музыка, превращая мой мозг в пыльный мешок.
Отель на Ярморочной — единственная приличная гостиница в городе, судя по отзывам. Понятно, что и она находится под неусыпным вниманием местной власти. Интересно, как тут у них вообще поделена территория. Что кому принадлежит, и кто кому платит оброк? Лично мне на это плевать с высокой колокольни, но тем, кому я в итоге передам информацию по Браге, возможно, даже будут мне благодарны. В данном случае я даже не Робин Гуд, а сознательный гражданин своей страны. А это значит, что у меня нет ни малейшего желания целоваться в десны с государственной машиной. Пусть сами разбираются и делят активы. Свое я возьму и делиться не намерен.
Никогда и ничего не проси у сильных мира сего… Вот уж точно! Придут, и сами все выложат на блюдечке с голубой каемочкой. Хочет Карапетян поучаствовать, вэлкам. За ним подтянутся и другие. Вот так-то, Алиса, ты еще замуж не вышла, а я уже влез в твой семейный бюджет.
Что же так душно-то?
Алиса… Чертова кукла из чертовой норы. А я безумный, мать его, шляпник!
У входа в гостиницу горят фонари. Почти все окна темны, свет лишь в гостиничном холле. Но никакого движения нет. Скорее всего, дежурная спит в подсобке. Кого им здесь бояться, кроме кошек?
Ставлю машину и выхожу. Четвертый час! Брюхо полное, будто набито камнями. Веки отяжелели и набрякли, в глазах песок. Как бы сказал Котя: укатали Дюху крутые горки. Один такой вечер потом придется отрабатывать неделю в спортзале.
Спать! Срочно литр воды, энтеросгель и в койку! Как в пионерском лагере. А завтра снова в бой.
Андрей потянулся и широко зевнул. Сделав два шага в направлении гостиницы, внезапно остановился и прислушался. На забетонированной площадке, кроме его автомобиля, находились еще два, но они стояли поодаль, занимая места под раскидистой кроной южного дерева. А явственный шорох послышался где-то совсем рядом.
«Кошка?» — Андрей обвел взглядом пространство и потряс головой, прогоняя навалившуюся усталость. Что-то внутри него тоненько завибрировало, заставив сосредоточиться. Несколько минут он вслушивался в окружающую его ночь. Шелестели листья, стрекотали цикады, вдалеке лаяла собака. Тревожное чувство не покидало.
Мысль о том, что за ним могли следить, добавила негатива в и без того тревожное состояние. Андрей вернулся и решил перегнать автомобиль к другим двум, чтобы утопить большую часть корпуса в тени. Утреннее солнце жадное и моментально нагреет машину, потребуется больше времени, чтобы кондиционер справился с жарой. А время, как известно, самая дорогая валюта.
Ткнувшись задними колесами в бордюр, Андрей чертыхнулся. Как там этот Гоча еще колесо накачал, пес его знает! И вообще, следовало проверить наличие насоса. Так, на всякий случай.
За активными действиями сонливость несколько притупилась, лишь глаза чесались, требуя вытащить линзы.
Крыша багажника мягко поднялась. Андрей замер, вглядываясь в его нутро, а затем дернулся и на автомате снова нажал на кнопку запора. Пока крыша опускалась, он стоял, забыв выдохнуть, и смотрел на Алису Бражникову.
* * *— Твою же мать! — успеваю сказать, прежде чем крыша «мерседеса» опускается на мою макушку. Клацнув зубами, приподнимаю ее обратно и чувствую такую растерянность, что повторяю: — Ёп…
Алиса молчит и беззвучно шевелит губами, выпучив глаза. Окутанная затхлым рыбьим запахом, она и сама напоминает выброшенную на берег рыбу. Так себе сравнение, конечно, но… Какого хрена?!
Я хватаюсь за ее плечи и пытаюсь вытянуть ее из багажника. Но она упирается, отчего мы оба пыхтим в молчаливой борьбе еще какое-то время. Со стороны, надо полагать, я выгляжу как герой фильма ужасов — что-то пытается затащить меня в недра автомобиля, а я отчаянно сопротивляюсь. Все дело в том, что Алиса не отталкивает меня, а наоборот, цепляется за меня. Ее волосы путаются у меня между пальцами, а лицо так близко, что пару раз я почти касаюсь ее кожи своими губами.
— Черт! — отстраняюсь и шумно выдыхаю.
В свете гостиничных фонарей мечутся ночные мотыльки. Они бьются о стекло, и сухой щелкающий звук отдается в ушах, словно выстрелы.
У меня рябит в глазах и путаются мысли.
Алиса тяжело дышит. Наконец садится и со стоном протягивает дрожащие руки.
— Дмитрий Валентинович…
Не сразу соображаю, что она обращается ко мне. Потом оглядываюсь по сторонам. Я жду подвоха. И, блядь, жопой чувствую, что это именно он.
— Какого хрена ты здесь делаешь?
Мне сейчас плевать на образ Головастого. Уверен, настоящий Дмитрий Валентинович уже обосрался бы, найдя в своей машине дочь Браги.
Черт, черт! Надо выдохнуть и просто отправить ее обратно.
— Пожалуйста, — шепчет девчонка и смотрит своими глазищами прямо мне в душу.
Нет у меня никакой души!
— Мне нужно поговорить с вами!
О да, все самые поганые истории начинаются именно с этого — а поговорить?
— Если
