Наша боль, наша связь, наш смысл - Мело Нава
– Кстати, Карина.
– Да?
– Насчёт твоей проблемы…
– Ах, да. Я всё ещё не рассказала тебе.
– Ты можешь не говорить, если не хочешь. Особенно после того, что я сказал в первый день нашей встречи…
– Всё в порядке. Я уже забыла. К тому же, ты сын психолога, которому я рассказываю абсолютно всё, а также мой друг, поэтому, думаю… – она слегка замешкалась, – я могу тебе рассказать.
Если честно, её слова удивили меня. Уже очень давно меня никто не называл своим другом. Я уже позабыл, каково это – иметь друзей.
– Тогда я весь во внимании.
– Ты, наверное, будешь смеяться… – начала она. Я был уверен, что смеяться не буду, – у меня проблемы с людьми…
– Ты… социофоб? – и снова я сморозил какую-то чепуху. – Извини…
– Ахаха, интересная версия, – реакция Карины была положительной, – но, увы, неправильная. У меня гаптофобия.
– Прости…это что?
– А я думала, сын психолога всё знает, – сказала она и улыбнулась.
– Я не верю в психологию. – С серьёзным выражением лица ответил я.
– Правда? – девушка задумалась. – В общем, это ещё можно назвать тактилофобией. Я боюсь прикосновения людей.
На мгновение я ушёл в свои мысли. За всё время, что мы были знакомы, а это примерно две с половиной недели, мы ни разу не касались друг друга, даже руки не пожимали. Снова это новое чувство интереса. Мне стало интересно, почему молодая, милая девушка не может прикасаться к людям. Мне стало интересно, что послужило причиной. Я вдруг осознал, что последние несколько недель это забытое чувство заинтересованности вернулось ко мне с новой силой.
– Почему это произошло? – запинаясь, спросил я.
– Дело в том, что… – она вдруг замолкла и посмотрела на меня. Через секунду её глаза опустились, и я заметил, что она нервно дёргает пальцами.
– Карина, ты в порядке?
– Прости…всё-таки, это слишком сложно. Я не могу рассказать тебе…
– Ничего страшного, не заставляй себя.
Я понимал её. В моей душе тоже хранится то, что никому не известно. Я не знаю, хочу ли я рассказать то, что терзает меня изнутри. Но я точно знаю, что я не имею права рассказывать это. Потому что тогда я нарушу свои принципы. Это только моя вина.
…
Анастасия Борисовна не появлялась в кафе в течение недели. Все работники были словно не в своей тарелке. Думаю, даже посетители кафе заметили, что атмосфера стала какой-то напряжённой.
Когда хозяйку наконец-то выписали, было решено устроить небольшой праздник в честь её выздоровления. Хоть это было не похоже на меня, я решил остаться и вместе со всеми отметить возвращение.
– Вы нас напугали, Анастасия Борисовна, – сказала официантка. К тому моменту я уже вспомнил, что её зовут Катя.
– Точно, – ответил главный повар. В комнате было ещё двое поваров, трое официантов и уборщик. – В следующий раз всю тяжелую работу поручайте нам.
– Вы и так мне очень много помогаете, – Настя улыбнулась.
– Всё равно, – перебила Катя, – если почувствуете себя плохо, сразу говорите!
– Ладно, ладно. – Настя замахала руками.
На столе было много разной еды. Повара не жалели нерабочих часов на приготовление, плюс ко всему девочки заказали роллы, а я с уборщиком Мишей отвечал за напитки. Как обычно, я не мог есть, мне просто не хотелось. Поэтому спустя какое-то время я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Уже было довольно темно, и я стал думать о том, успею ли я на последний автобус, потому что тратить деньги на такси мне не хотелось.
– Устал? – я повернул голову и увидел хозяйку.
– Немного, всё же, шумные компании не для меня.
– Ого, ты ещё шумную компанию не видел. В моей молодости такие вечеринки устраивали, просто блеск! – сказала она и подошла ближе, а затем, облокотившись на стенку, добавила, – ты в порядке?
Я удивлённо посмотрел на неё. Мне был непонятен этот вопрос, а также непонятна причина его возникновения.
– Разве этот вопрос не нужно задавать вам?
– Физические недомогания никогда не сравнятся с недомоганиями душевными.
Я молчал. Я не знал, что мне ответить. Почему-то мне хотелось убежать и спрятаться. Я боялся того, что случайно открою своё сердце. Я не мог этого допустить.
– Я знаю, что ты разговаривал с моим мужем, – я посмотрел на неё, – так вот. Всё, что он сказал, это правда. Моё кафе для меня – это второй дом, а все вы – мои дети. Особенно ты, Артур. Ты не похож на моего сына, но я и не могу сравнивать тебя с ним. Потому что ты – отдельная личность, ты – совсем другой человек. И я люблю тебя таким, какой ты есть. Я прекрасно понимаю, что мы не всегда будем вместе. Я думаю, что сейчас ты точно не знаешь, кто ты есть. Но однажды, в один прекрасный день, ты найдёшь себя. И я молюсь, чтобы это случилось. Когда-нибудь ты покинешь это место, но знай, что ты всегда был и остаёшься моим любимцем. И если тебе станет грустно или одиноко, ты зайдёшь ко мне в кафе, а я с радостью с тобой поболтаю.
– Да… – только и смог вымолвить я.
…
Я плохо помню, как добрался домой. То ли от усталости, то ли от переизбытка информации. В данный момент мой мозг был загружен, я нуждался во времени, чтобы переосмыслить полученные данные. «Я люблю тебя таким, какой ты есть». Давно, очень давно я не слышал таких слов. Но они не приносили мне радости. Эти слова причиняли боль. Боль от напоминания. Напоминания того, что я не достоин этой любви. Если я приму её, всё пропадёт. И я, такой, какой я есть сейчас, тоже пропаду. Тогда всё снова исчезнет.
Я зашёл в дом. Никого не было. Я шёл по тёмному коридору. Мне не хотелось включать свет, потому что глаза давно привыкли к темноте. Я зашёл на кухню.
– Ох, ну и денёк, – сказал я, глядя себе под ноги и всё-таки включая свет.
– Что за денёк?
Я вскрикнул от неожиданности.
– ЧТО?!
Прямо посередине комнаты стояла ОНА. Та самая сумасшедшая девочка находилась, чёрт возьми, на моей кухне. Как она попала ко мне домой? Что она тут делает? Что ей от меня нужно?
– Спокойно, – ответила она. Спокойно? Серьёзно? О каком спокойствии может идти речь, когда к
