Надежда и разочарование. Сборник рассказов - Левсет Насурович Дарчев
– А я мог защитить тебя от вражеских пуль грудью, товарищ командир, – он постучал ребром кулака по столу. В нем просыпалась сила воина, которой он пока не пользовался. – До сих пор несу память о тебе в ноге, – он поднял ногу и сдвинул края брюк. На мышце ноги был виден изрезанный шрамами комок с синим оттенком. – Эта пуля – одна из тех, что попали в меня, когда грудью защищал тебя, товарищ командир, а ты. – Он встал. – Пошли, Гаджи, – срывающимся голосом проговорил он. – Извини, братец, я не смог помочь тебе, хотя обещал.
Случайно появившаяся надежда Гаджи не успела укрепиться в сознании и умерла. Они не успели дойти до дверей, как сзади услышали голос ректора:
– Подождите!
Гости остановились и одновременно повернули головы назад. Ректор нажимал на кнопку в столе, чтобы вызвать секретаршу.
– Кто он тебе? – спросил ректор, все еще колеблясь с решением.
Толик сократил расстояние, приближаясь к столу. Прежде чем ответить, он сделал такой вздох и движение руками, что ректор понял – могут прозвучать слова более глубокого гражданского смысла и воинского пафоса, и он поторопился:
– Как ваша фамилия, юноша?
– Джабраилов, – быстро ответил Гаджи, вновь обретая оптимизм.
Через минуту молодая женщина подала ректору экзаменационную работу Гаджи. В кабинете стояла гробовая тишина. Толик уже не сомневался в том, что у них получится и подмигнул Гаджи. Ректор взял карандаш со стола и сделал несколько росчерков, затем поднял взгляд на председателя экзаменационной комиссии.
– Вы проверяли, Нина Васильевна?
– Да, – тихим голосом подтвердила преподаватель.
– Смотрите сюда, – ректор наставил карандаш на текст. – Эти знаки препинания повторяются, и если сгруппировать их, то ошибки уменьшатся вдвое. Правильно?
Нина Васильевна стояла в нерешительности, уставив глаза на текст.
– Да, можно, конечно, – наконец согласно кивнула она, затем перевела взгляд на Гаджи, изучая его кавказскую внешность, чтобы дать согласие на поблажку, не задевая свою репутацию. – Можно, Николай Васильевич.
Толик издал вздох облегчения. Гаджи не верил собственным глазам и ушам, тому, что происходило в кабинете ректора.
– Тогда я Вас попрошу исправить оценку и принять его в институт.
Нина Васильевна застыла.
– Вы имеете в виду, если он пройдет по конкурсу? – в сомнениях спросила она.
– Нет. Принимайте его вне конкурса, – решительно заявил ректор, затем посмотрел сначала на Толика, потом на Гаджи. – Надеюсь, вы не подведете меня, молодой человек.
– Нет, – ответил Гаджи, полный чувств благодарности к людям, которых он не знал ранее. – У него появилось ощущение единой семьи и глубокая ответственность перед ними на годы вперед.
Работа инженером
На стол начальника «Дагэнерго» легла бумага с рацпредложением об «Управлении режимами электропотребления предприятиями». Он лист за листом прочитал всю документацию, снял очки и спросил своего заместителя:
– Кто это?
– Старший инженер электротехнической лаборатории.
– Как зовут?
– Гаджи Джабраилов, молодой инженер из Одессы.
Начальник заерзал на стуле.
– Вы дали ему это задание?
– Нет. Он сам, – после того, как увидел на лице начальника стали сгущаться черты, добавил. – В нерабочее время.
– Это радует, – одобрительно отозвался начальник, – это значит, что у нас теперь есть грамотный, инициативный специалист. Подготовьте приказ, и я его завтра же посылаю в Дербент начальником управления «Сельэнерго», который объединяет четырнадцать районов Южного Дагестана. Ох, там столько проблем!
– А Самойлова куда? – с недоумением спросил главный инженер.
– Его отзывают в Москву.
Секретарша Самойлова, пышная женщина славянской внешности средних лет, встретила Гаджи в приемной с пренебрежением. Увидев молодого парня двадцати пяти лет, одетого по-весеннему, в сорочке и выглаженных брюках со строгой стрелкой и намазанных до блеска черных туфлях, она прошипела:
– Начальник занят, сидите и ждите. – Она резко дернула за ручку каретки пишущей машинки и продолжила строчить как пулемет из фильма «Чапаев», даже намного быстрее.
Гаджи присел на стул и опустил сумку на деревянный, покрашенный в красный цвет пол, рядом с собой. На стене над головой секретарши тикали часы, а из кабинета начальника доносились голоса на высоких тонах. «Почему часы висят за спиной, – подумал Гаджи, – это же неудобно ей». Через несколько минут из кабинета вывалилась шумная толпа в рабочей одежде. В кабинете наступила тишина, а его никто не приглашал. Он начал нервничать, встал и стал прохаживаться взад-вперед.
– Что вы замаячили? – запротестовала секретарша вновь. – Сядьте и ждите или выходите, – грубо выговорила она. – Тут и так воздуха не хватает.
Гаджи промолчал, подумав, что ей, наверное, сегодня досталось от шефа.
Зло зазвенел звонок, и она, оттолкнув машинку, быстро заскочила в кабинет начальника, потом, вернувшись, стала набирать номер телефона.
– Алло, Махачкала? Алло, «Дагэнерго»? – молчание, – да, да, вы не скажете, когда выехал Джабраилов.
Гаджи зашевелился и хмыкнул.
– Это я!
Секретарша остолбенела и, роняя трубку:
– Извините, пожалуйста, ради бога, я…
В дверях появился Самойлов, мужчина пятидесяти лет с аккуратно подстриженными волосами.
– Да, Зинаида Ивановна, мне вас жаль – врага себе нажили – теперь не будет вам премий и тринадцатой зарплаты, – шутя произнес он. – Разве можно грубить такому красавцу и будущему на чальнику. – Он осмотрел его с ног до головы, затем приблизился и пожал его руку. – Виктор.
– Очень приятно, – Гаджи тоже представился.
Беседу они продолжили в кабинете, где висел портрет «Горцы у Ленина».
– Да, Гаджи, мне тебя тоже жаль, – произнес Виктор, мотая головой. – Я боюсь, ты здесь начнешь карьеру и здесь же закончишь.
– Почему?
Виктор уронил голову и левой рукой зажал виски, затем помял брови.
– Здесь все вверх тормашками, – тяжело произнес он, моргая затуманившимися глазами. – Ты понимаешь русскую поговорку про телегу впереди лошади? Так вот: только в Ахтах, Магарамкенте, Сулейман-Стальском районе запускают двадцать девять крупных и мелких консервных заводов, фруктосушилки, лимонадный цех, молочные заводы и прочее. Это еще не все. В Юждаге с участием ста хозяйств запланировано ввести в эксплуатацию семь животноводческих комплексов по откорму тридцати шести тысяч голов молодняка крупного рогатого скота с таким расчетом, чтобы сдать государству восемь тысяч тонн высококлассной говядины в год. Ты можешь себе представить? Ошеломляющие цифры! – Он вздохнул. – А электрики отстают от плана, – трагически добавил Виктор. – Не успеваем, братец. Горы, скалы, рельеф местности – это тебе не степи российские. Что-то плановики упустили. Многие головы полетят за срыв плана.
– А вы почему уходите? – спросил Гаджи.
– По состоянию здоровья, – грустно сообщил он, – столько усилий и нервов потратил. Результат – вот он, – он постучал себя по сердцу. – Начальник главка, мой однокурсник, и он решил вытащить меня отсюда. Гаджи, запомни: если с первого же дня не наладишь отношения с людьми – ничего
