Провинциалы - Игорь Надежкин
Закончив работу, Артур вышел на улицу. Он свернул в подворотню, чтобы срезать путь и побыстрее дойти до бара, где его ждали приятели. Шел мужчина неспеша, в основном, потому, что быстрая ходьба вызывала у него одышку, но еще Артуру казалось, что так он выглядит вальяжнее, а это, по его мнению, было верным признаком того, что человек совершенно ничего не боится. Мысль эта так занимала его, что мужчина не заметил, как оказался возле компании подростков. Он не счел нужным сворачивать из-за кучки молокососов и с надменным видом толкнул одного плечом. Артур ждал, что юноша извинится, но тот лишь злобно взглянул на него.
— Ты что, слепой? — возмутился Артур.
— Что?
— Ты тупой? С первого раза доходит плохо?
Артур был уверен, что сопляк отступит. Он горделиво поднял голову и готов был уже идти дальше, но вдруг оглянулся и увидел, что компания окружила его. Он вдруг понял, что ему ни за что не справиться с шестью подтянутыми парнями. Артуру стало страшно. Впервые со дня смерти матери его колени задрожали. Парень, которого он толкнул, схватил его за рукав. Артур хотел попросить прощения, но от страха не мог вымолвить ни слова. Парни сжимались вокруг него все плотнее. Юноша взял Артура за грудки и нанес мощный удар лбом в переносицу. Артур взвизгнул. Его обвисшее лицо скривилось от боли. «Ребята, не надо! Я не хотел…» — еле вымолвил он. Но парень ударил снова. Артур упал на землю, удары посыпались на него один за другим. Вдруг парни остановились, и один из них схватил его за волосы:
— Еще есть вопросы? — Юноша смотрел на него с ухмылкой. Лицо его замерло в отвратительной гримасе. Артуру казалось, что это лицо — самое ужасное, что ему доводилось видеть. — Я так и думал, — сказал он и напоследок презрительно бросил: — Свинья!
Артур сжался клубком и долго не мог поверить, что избиение наконец-то прекратилось. Когда мужчина поднял голову, от компании подростков уже не осталось и следа. Он осторожно поднялся на ноги и, опомнившись, что кто-то мог увидеть его позор, начал испуганно озираться и успокоился только тогда, когда понял, что он здесь один. Артур хотел было пойти дальше, но заметил, что из носа его течет кровь, а затертая кожаная куртка перепачкана грязью. Появиться перед своими друзьями в таком виде Артур не мог. Он много лет потратил на то, чтобы они считали его человеком сильным и безжалостным. И если они узнают, что его избила кучка подростков, его авторитет будет потерян, и тогда ему придется снова стать испуганным маленьким мальчиком, которого Артур похоронил вместе с матерью.
Прежде чем показаться перед друзьями, Артур уничтожил все следы того, что случилось с ним в подворотне. Зашел он в бар с показным безразличием. Скинул с себя куртку и уселся за столик в углу, широко расставив ноги. На его приход приятели отреагировали скупо, впрочем, как и всегда. Но Артуру казалось, что он был для своих друзей фигурой значимой. Он был уверен, что к его словам прислушиваются, а сила его характера заставляет относиться к нему с опаской. Друзья же считали его просто нелепым толстяком, который всеми силами пытался набить себе цену, а его привычка напускать на себя зловещий вид и вовсе их забавляла. Артур никогда не замечал этого, потому что думал только о себе.
Но в тот вечер он впервые стал наблюдать за тем, что происходит вокруг, и вдруг с ужасом обнаружил, что никто не обращает на него внимания. Ему казалось, что друзья каким-то образом узнали о том, что случилось с ним сегодня, и лишь ждали момента, когда он уйдет, чтобы вдоволь посмеяться. Артур не мог позволить этому случиться. Он должен был что-то предпринять — преподнести им свою версию, которая не будет очернять его, а, возможно, даже преподнесет случившееся в выгодном свете.
— Вы представляете — начал он, придвинувшись ближе, — ко мне сегодня пристала шайка сопляков.
Мужчины умолкли и направили взгляды на Артура. Слушать его байки никто не хотел, и потому они не решались нарушать тишину, боясь, что это вызовет у Артура желание рассказать все как можно подробнее. На минуту за столиком воцарилась тишина. Наконец один из приятелей не выдержал и саркастично сказал:
— Расскажи, ведь нам так интересно.
Артур же принял его предложение всерьез и поспешил продолжить.
— Иду я, значит, в бар, — тут мужчина сделал паузу, чтобы внести в историю немного интриги. Приятели, поняв, что избежать россказней Артура им не удастся, беспомощно откинулись на спинки стульев. — Вы же знаете, — продолжил он, — меня мало что волнует. И вот иду я, как вдруг какой-то щенок врезается прямо в меня. Я не стал делать из этого проблему. Я человек мудрый и рассудительный. Но он решил, что я должен перед ним извиниться. Вы представляете? Так еще и его дружки, как гиены, начали заходить со спины. Тогда уже у меня не осталось выбора. Я хорошенько примерился, и ударил наглого щенка правой. Он тут же рухнул. Еще один пытался было кинуться на меня, но я взял его за шиворот и бросил на землю. — Артур выпятил грудь. — Подумать только, и откуда у этих молокососов столько наглости?!
Компания снова молча уставилась на него. И тут Витя Захарин, который был уже изрядно пьян, спросил:
— Если все так и было, что тогда случилось с твоим лицом?
Артур осторожно посмотрел на свое отражение в бокале и ужаснулся. Под правым глазом растекался, как чернильная клякса, багровый синяк. Артур сделал глубокий вдох, пытаясь не терять самообладания:
— Наверное, зацепил локтем тот, кого я опрокинул на землю. Я, если честно, даже не заметил.
Захарин рассмеялся:
— А может, все-таки, это они тебя так отделали?
— Ты хочешь сказать, что я вру?! — возмутился Артур.
— Я хочу сказать, что ты все время городишь какую-то чушь.
Приятели злорадно заулыбались.
— Ты бы лучше прикрыл свой рот. — Эту фразу Артур произнес медленно, четко выговаривая слова. Ему казалось, что это поможет осадить оппонента. Но Захарина его угроза ничуть не испугала.
— И что ты сделаешь? Будешь корчить из себя хладнокровного мясника? Ты даже жену свою приструнить не можешь!
— Я сказал, закрой рот! — повторил Артур уже не так уверенно.
— Знаешь, что? Свалил бы ты лучше отсюда!
Артур рассвирепел. Он знал, что
