В поисках истины - Чарльз Мартин
Итак, крылья Бога – это покров и защита для Его народа. И даже более того. Он Сам пригласил всех этих людей прийти к Нему и укрыться под защитой Его крыл.
В Псалме 90 (вполне возможно, этот Псалом написал сам Моисей) об этом говорится так:
«Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: прибежище моё и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю!” Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его» (Пс. 90:1–4).
Обращаю ваше внимание на все эти понятия, фигурирующие в рассматриваемых текстах. Покров. Убежище. Избавление. Доверие.
Но, поскольку Господь руководствуется вполне практическими целями, делая всё, чтобы Его народ не забыл Его наставлений, то он предпринимает следующий шаг. Обращаясь к Моисею, переводит разговор уже непосредственно на его дом.
«Объяви сынам Израилевым и скажи им, чтоб они делали кисти на краях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти; И будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству, чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои и были святы пред Богом вашим. Я, Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской, чтоб быть вашим Богом: Я Господь, Бог ваш» (Чис. 15:38–41).
Ту же мысль Он повторяет во Второзаконии 22:12. «Сделай себе кисточки на четырёх углах покрывала твоего, которым ты покрываешься».
Еврейское слово, используемое в этом тексте для обозначения «углов», – это kanaph. Оно обозначает край или оконечность чего-либо, а также крыло (у птицы) или фланг (у армии), а также полу одежды или низ покрывала. Иными словами, угол/край одежды обозначается по-еврейски тем же словом, что и крыло. Господь как бы устанавливает незримую логическую связь между этими понятиями для Своего народа. Он как будто говорит, обращаясь к народу Израиля: «Край вашей одежды должен напоминать вам обо Мне и о Моей защите – Я освободил вас и исцелил».
Эта идея стала важнейшим элементом всей дальнейшей еврейской культуры.
Приблизительно за тысячу лет до Рождества Христова Давид бежал от Саула и скрывался в пустыне Ен-Гадди.
«И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля и пошёл искать Давида и людей его по горам, где живут серны. И пришёл к загону овечьему при дороге; там была пещера, и зашёл туда Саул для нужды; Давид же и его люди сидели. И говорили Давиду люди его: вот день, о котором говорил тебе Господь: “вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно”. Давид встал и тихонько отрезал край от одежды Саула» (1 Цар. 24:3–5).
Так что, как вы думаете, отрезал Давид от одежды Саула?
Кисточку, которая олицетворяла Божье покровительство и защиту. Иными словами, Бог отдал Саула в руки Давида. И когда Давид показал эту кисточку Саулу, тот лишь глянул на свою одежду, у которой осталось лишь три края вместо четырёх, и всё понял. Он знал, чего ему теперь ждать.
Приблизительно в 740 году до Рождества Христова пророк Исаия сказал так:
«Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его неисследим. Он даёт утомлённому силу, и изнемогшему дарует крепость. Утомляются и юноши и ослабевают, и молодые люди падают, а надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут, пойдут – и не утомятся» (Ис. 40:28–31).
Позднее пророк Малахий, живший за 400 лет до Рождества Христова, скажет об этом так:
«А для вас, благоговеющие перед именем Моим, взойдёт Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные» (Мал. 4:2).
После чего пророки замолчали на четыре столетия. А потом появился Иисус, мальчик, и Он был облачён в рубашку с четырьмя краями. Младенец Иисус вырос и превратился в Иисуса Мессию, Yeshua Hamashiach по-еврейски. Но откуда нам известно, что эта идея, этот образ крыльев так важны для Него? Да Он же Сам говорит об этом, восклицая: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз Я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23:37)
Вот она, цепочка, растянувшаяся во времени более чем на тысячу лет: от Псалмов к Малахии, а от него – к Матфею. И везде для обозначения крыльев используется одно и то же слово: kanaph. А сейчас снова возвратимся на ту улицу, где застыла в ожидании женщина, страдающая кровотечениями.
Вот он, мой стыд!
Новости распространяются быстро, и даже изгои наслышаны о Его подвигах. Что-то дрогнуло и встрепенулось в душе женщины. Что? Надежда? Отчаяние? И то и другое одновременно. Будучи нечистой, она не могла попасть туда, где бывал Он. Её бы просто не пустили. Ведь закон запрещает таким, как она, бывать в общественных местах. Она знает, что ей категорически нельзя бывать там, где собирается народ. Несчастная вынуждена влачить своё существование где-то на задворках. И уж одно она знает наверняка: ей точно не разрешается даже приближаться к кому бы то ни было, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к другому человеку. Тем более к Нему. Но её отчаяние столь велико, что в эту минуту она просто не думает о том, что скажут о её поступке другие.
Ведь она в любом случае человек конченый, и терять ей больше нечего.
Она затыкает не одну, а целых две тряпки между ног. Закрывает покрывалом лицо, чтобы её никто не узнал. Мимо неё движется народ. Он посреди толпы. На Него устремлены все взгляды. Она тихонько пристраивается в самом хвосте. Чтобы никто не заметил. Немного успокоившись, начинает осторожно пробираться поближе к Нему. Кого-то обходит, кого-то подвигает локтем. Если её поймают, ей грозит суровое наказание. Новый позор на её голову. Полный запрет на появление в общественных местах. Но несчастная упорно пробирается всё ближе и ближе к Нему, обливаясь кровью, но одновременно веря в возможность чуда.
Народ теснит её со всех сторон. Она прокладывает себе дорогу локтями. Прекрасно понимает, что преступила и нарушила все
