Девять этажей вниз - Елена Северная
И хочу сказать, да. Очень хочу.
Но водка срабатывает наоборот. И молчу, как рыба. Как блядская каменная рыба – чудо советского искусства у нас в парке.
И часы бьют двенадцать и музыка резко меняется.
ОНА подходит с другого конца зала с тремя бокалами вина.
Он видит ее и стушивается.
Он-то забыл, что ОНА рядом.
Высокий, очень высокий лоб. Голубые, слишком светлые глаза. Очень тонкие, белоснежные, прозрачные волосики, тщательно уложенные в кучеряшки. Маленькая, худенькая, с нежной светящейся кожей. Жена. Прозрачная жена. Жена-невидимка.
Чувствую себя рядом с ней огромной и толстой черной коровой.
Только как она могла родить троих детей?
Интересно ей кто-нибудь рассказывал о контрацепции? Или это его личная прихоть трахаться без презерватива?
Или у него в планах иметь троих детей? А может еще и четверых?
Может она уже опять беременна?
Дура прозрачная…
И сразу эти трое выходят из-за ее спины, три призрака: девочка лет восьми, маленькая, худенькая, светлая, копия мамы, пятилетний мальчик, светленький с длинной прической, и младенец с пронзительным голубым взглядом, не простым взглядом, ЗНАЮЩИМ взглядом.
***
Ненависть.
Этот длинный кашемировый шарфик, обмотавший ее шею, с легкими разлетающимися концами.
Не успев даже ничего и подумать, я быстро схватила эти легкие концы и выкинула их в вентилятор.
Шарфик легко намотался на лопасти и зажал моей любимой горло.
–
Что.... – и ее прижало к решетке. Она захрипела и закашлялась. Махая передо мной своими тонкими руками, пыталась схватится мне за одежду, но ее зажимало еще больше и больше.
Этого не может быть. Это не правда.
***
–
Вам плохо? – удивленно и искренне спросила она.
–
Нет, мне не плохо,, – стою, шатаюсь я, – меня только что убили…
По кровеносным сосудам поползли черви и забрались прямо в сердце. И зашевелились, закопошились, шлепая об него своими белесыми прозрачными телами, вызывали тошноту и недержание.
Убегаю к своим сотрудникам.
–
Давайте выпьем за день банкира! – предлагает девочка с юрлиц и раздает нам бокалы.
–
Давай!
Разбираем бокалы, чекаемся и вместе выпиваем кроваво-красный пенящийся напиток.
Наслаждаюсь вкусом, закрываю глаза и допиваю его до конца.
Закашливаюсь, захлебываюсь на последнем глотке.
«Что это?» – спрашиваю себя.
Открываю глаза: он стоит в другом конце кафе и не смотрит больше на меня. Он в захлеб что-то рассказывает ЕЙ, скорее всего о какой-то срочной поездке на море, о каких-то башмачках, о каких-то вещах, которые нужно взять с собой, и о том, что неплохо бы заказать нормальное такси.
Она улыбается своей хитрой улыбкой и в знак согласия кивает головой. Потом девочка с юрлиц поворачивается ко мне и спрашивает:
–
Мы сейчас на дискотеку. Поедешь с нами?
Краем глаза замечаю Зеленого Демона, сидящего на башне красного Песчаного Замка на картине над баром.
Сны переходят в реальность. что-то тут не так.
Закручивает в танце алкоголя. Выталкивает в другой мир. Сама не своим голосом говорю:
–
Поехали, вызывайте такси.
И вот уже оказываюсь в такси на заднем сидении позади водителя.
Веселая гоп-компания сзади смеется.
–
Вот это ее рубануло. От одного бокала вина.
–
Закройте двери, – говорят они водителю. – на детский замок, а то еще выпадет…
Смеются.
Зеленый демон не идет с головы.
Зеленый демон сжимает голову обручем.
Зеленый демон не дает заснуть.
И время как будто замирает.
Распрямляюсь в кресле, заглядываю в зеркало в лицо водителю и вижу там – Пьяного человека. Он смотрит на меня и усмехается. И остальные куда-то выпадают из области моей новой реальности.
–
Что смотришь? – с трудом выговариваю я, – Таксистом уже стал? Пьяному человеку деньги негде больше заработать???
Отворачиваюсь к веселым сотрудникам, впятером сидящих на задних креслах.
–
И вы ему доверили руль???
***
Пить горячий чай большими глотками из маленькой чашки и сохранять при этом равновесие на острой игле, на резком обрыве между мной и ним.
Легкая шаль занавесок.
Тусклый мерцающий свет от лампочки свисающей с неба – высокого потолка.
–
Моя жизнь похожа на сон, – говорит мне Пьяный человек, – я ничего больше не помню, кроме этой кафешки-стекляшки. Постоянно горит камин, постоянно бармен протирает бокалы и смотрит футбол Россия-Германия. Постоянно дует кондиционер и поднимает салфетки под стаканами на полочках. Все время разговариваю с тобой.
Уже схожу с ума.
Смотри на них, я их иногда боюсь.
Думаю, они читают мои мысли.
Говорю мысленно официантке: милая крошка, – она смущенно улыбается. Говорю: принеси еще водки: она берет и проносит.
С барменом тоже самое.
Потом напиваюсь водки и сквозь кафешную реальность вижу другой мир, граничащий с самым страшным ужасом.
Забиваю окна в заброшенном замке, защищаюсь от больших зеленых гоблинов, ищу оружие от вампиров и летающих мышей, прячусь от лохматых ведьм. Пугаюсь малейшего шороха. И тут бармен стучит бокалом о стойку. Я прихожу в себя, а тут опять ты, водка и дождь за окном.
В этом мире постоянно идет дождь.
И постоянно такое ощущение, что мы с тобой сидим здесь уже лет сто как минимум.
–
Не бери в голову, – говорю ему я, – Все Будет Хорошо.
Опять странные сны. У него тоже.
Мертвая рыба, потерянная бижутерия, куски застывшей лавы.
Эзотерика. Арт-хаус.
Учу сонник наизусть.
Но здесь происходит явно что-то не то.
И думаешь, лучше бы оставить все по-прежнему.
И пьешь большими стаканами водку.
Смотришь на опустевший графин и думаешь: «Хочу еще…»
И официантка мигом расставляет перед нами новую закуску и полный до краев графин.
Противно.
–
Давай лучше я расскажу тебе историю.
***
Как-то раз Истерия с Болезнью играли в шашки моими эмоциями. У истерии были черные: злость, ненависть, отчаяние. У Болезни – зеленые: боль, страхи, страдания. А я была каждой шашкой у них на столе.
У Истерии – я была черной вдовой, у Болезни – умершей невестой.
Играли в поддавки.
Кто больше подставит своих меня под неизбежный удар.
Им было все равно, кто выиграет. Им было интересно, как все это время буду проигрывать я.
Партию за партией. Партию за партией.
Пытая и калеча, засовывая прямо в кровавые раны свои искореженные оспой пальцы, они хватали меня за плечи, за руки, за голову, и кидали меня через меня в соседние клетки, убивали меня, и выбрасывали меня за пределы доски.
Из последних сил перепрыгиваю через себя, через свою боль о потерянном времени.
Падаю на колени в черную клетку, как в глубокую темницу. вытираю черным рукавом красную кровь из уголков рта.
–
Ну что, поздравляю, – Зеленый Демон смотрит на меня сверху с края поля, – ты теперь в дамках. Болезнь опять выиграла.
И в вихре выдергивает меня оттуда.
И сидя в кроваво-красном замке посередине огромной оранжевой пустыни спрашивает у меня:
–
Ты хочешь узнать, как все было бы?
И Демон потащит меня куда-то в глубь и вдаль моего не сбывающегося будущего.
И просыпаюсь темной ночью на столе, заваленном кипой непочтенных инструкций.
Впереди еще полночи мучительного принуждения себя к чтению. Дети спят, муж что-то празднует с кумовьями. Завтра в пол 5 вставать и потом, на 9 на работу. А уже два часа ночи.
А перед этим разбудить, помыть, покормить, собрать, проводить, убрать все после этого «разбудить-помыть-покормить-собрать-проводить» Потом пойти
