Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева

- Веснушки...- сказал Глеб.

- Да, вся конопатая, пока солнцем не забьет... Глеб перевел взгляд на ее шею.  В узенькой незагорелой морщинке поперек шеи лежал шнурочек свалявшейся степной пыли... Он послюнил палец и провел по черной морщинке.

- Ты чего?- встрепенулась Зинка, открыв глаза.

- Пыль...- Глеб посмотрел на свой палец и показал Зинке.- Сорок?

- Тридцать шесть,-отчеканила Зинка и потрогала шею.- Степь... А тебе сколько?

- Тридцать восемь.

- А я думала, пятьдесят. Что ж тебя Васька не кормит?..

- Я всегда такой: как бокс бросил, курить стал- похудел...

- Глеб, не зови ты меня на "вы"!

- "Фамильяриться со старшими терпеть ненавижу и гнушаюсь всяким фанфаронством..."

 Зинка открыла рот от изумления.

- Чего?

- Да это я так, из книги одной, хорошей... Все ж вы начальство.

- "Начальство"!- передразнила она.- Сижу с тобой ночью в коровнике, сына бросила... Ты, кроме шабашника, кто по специальности?

- По физике я...

- Учитель?

- Нет... Так... Физик... Мы вместе с Васькой учились,

- А у меня, Глеб, хахаль был...- думая про свое, по складам произнесла Зинка  и, заметив, как  внимательно Глеб  слушает, весело продолжила:- Продал, паразит!.. Я ведь в другом совхозе работала, а он директор, а у него- жена... А ей сказали добрые люди... Меня чуть из партии не поперли... А он и не заступился.

- Почему?

- Потому. Глеб нагнулся в сено, заковырялся в рюкзаке.

- Ты чего?

- Да вот...- Он вытянул из рюкзака джинсы.- Постирать хотел, вроде грязные...- Он протянул Зинке джинсы:- Нате...

- Ой!-  вскочила  Зинка.-  Мать  твою!..  Прошу прощения... Отвернись-ка!.. Славка приедет- сдерет! Ну, уж хрен-то!.. Не отдам!.. Ну-ка.

 Глеб обернулся. Зинка с удовольствием огладила себя по бедрам.

- Скажи хоть, как они называются по науке?

- "Ли".

- Славка приедет, так и скажу: "Ли". Пусть завидует... Эх, зеркала нет!.. А у тебя дети есть?

- Вроде есть... Ниночка на манер дочки...

- Твоя?

- Не то чтобы, но вроде... Я ее, Ниночку, от смерти спас. У ней мать тоже, как вы, Зина, Зинаида Львовна. У нее муж бестолковый. Она уже с ним развелась почти, а он возьми да и наследи напоследок...

- Как наследи, где?

- Ну, забеременела она, в смысле, а аборт делать не пожелала. А время родить пришло, говорит, не буду. И в роддом не пошла. Дома родила по секрету, с подружкой.

 Подружка звонит: приезжай, Глеб. Зине плохо, помирает, можно сказать, почти. Я- туда. Зина родила уже и плачет. Не буду, плачет, кормить ее, не хочу, не надо мне ее... Я ей тогда: обеих вас в тюрьму посажу, как убийц запланированных; сейчас в милицию побегу и посажу вас, как свидетель смерти. Одно вам скажу и другое: или я в милицию бегу вас сажать, или вы девочку грудью покормите временно, а я за врачом... Согласились, сучки...

 А теперь, как выпьет, плачет: спасибо, мол... Глеб замолчал. Зинка сидела на соломе и внимательно смотрела на него.

- Чего-то я все про свое? Это все пустое, ля-ля, бу-бу, мол. Вот у вас действительно жизнь хлопотная... Прорабом не женское дело...

- Не женское,- вздохнув, покорно согласилась Зинка.- А чего делать? Если б не ребята, посиживала бы себе в конторе: сто тридцать- чем плохо?- Она вздохнула.-Вот выучатся- все, в контору!..- Зинка зевнула.- Идти надо... А не хочется... Хорошо у тебя здесь...- Она чуть капризно шлепнула по сену руками.- Не пойду никуда!..

 Над Зинкой сквозь обрешетку, недопокрытую шифером, светились звезды...

- ...Зинаида Анатольевна...- Глеб сидел возле зарытой в сено Зинки. Он накидал на нее поверх одеяла все, что было своего, и зябко сутулился в одной рубашке.

- Сейчас, сейчас...- забормотала она и глубже зарылась в сено.

- Зинаида Анатольевна!..- еще раз прошептал он и, удивившись своему шепоту, перешел на нормальный голос:- Зина... Зиночка...

- Пять минут еще... сейчас...- Она зашевелилась, высунула из сена взлохмаченную голову.- Господи!.. Холодно-то!- Выудила из тряпья Глебову рубашку, накинула:- Холодно!

- Я это вот... покушать приготовил...

- Кто ж по утрам шашлык ест?.. Чего трясешься-то, одень!-Она кинула ему свитер.-Ой, на кого же я похожа?! Мятая вся...- Зинка сокрушенно покачала головой.- Домой надо и на планерку не опоздать. Сколько сейчас?

- Шесть, полагаю, временно...

- Дай бог, Сашка не проснулся!..- Зинка засуетилась.- Он мне рассказал, как вас чуть не побили. Кофта где-то была... Вот она...

- Ага,- подтвердил Глеб,- Саня нам помог. Не он- огребли бы... Это, Зин... я чего... с тобой хочу остаться, как ты к этому?..

- Чего?!- Зинка изумленно вытаращилась на него и вдруг спокойно, будто давно ждала этого вопроса, спросила:- А родня?

- А чего родня? Сестра? Ей плевать, да она и головой больная, чтоб мнение свое иметь, А мать? Мама- дура. Ей все не по ней... Если не желаешь, другое дело...

- Ладно. Нету меня. До свидания, Глебушка... Временно...

 "Женщина какая положительная",- подумал Глеб. Он залез на Зинкино теплое место и, как всегда в пустых моментах, потянулся за куревом.

 Пачка была пустая. Глеб кинул ее и, достав из кармана пуговицы, стал подбирать сайгаку глаза. Он долго возился с пуговицами, потом ему надоело, и он взял голубые. Светало...

 Глеб примерял сайгаку второй глаз, когда в проеме показался Билов.

- Курить дай!- сказал Глеб. Билов протянул ему сигареты.-

- Тебя еще не украли?- в коровнике появился Васька.- Надо же... Пахать-то собираешься или так хорош?

- Да встал, можно сказать, уже...- проворчал Глеб.

- Вонищу развел!- поморщился Билов.

- И этот туда же...- проворчал Глеб, завозился, пряча голову в сено, и рассыпал пуговицы.

- Пуговицы?.. Откуда?- Васька наморщил лоб.

- "Мощный Орей ее посетил и таинственно с нею сопрягся..."- пророкотал Билов.

- Ты что? Никак прорабшу убрал?- Васька присвистнул.

- Неважно.- Глеб отвернулся.- Ты это... ты работать затевай...

- Аут!- сказал Васька, размахнулся и забросил квач в степь. Четвертый контрфорс он белил прямо за Юлькой; тот укладывал последние кирпичи, Васька мазал.

 Квач высоко взлетел, вертясь и разбрызгивая известь, и упал далеко за дорогой в полынь.

- Долго думал?- недовольно буркнул Глеб, вытирая рукавом сайгачью голову.- Заляпал всю... Васька снял рубашку, подстелил ее и лег на землю. Полежал, глядя в небо, перевернулся на живот.

- Получился,- сказал Васька, с удовольствием глядя на коровник.- Теперь... если Зинка не обманет... Эй!- крикнул он Билову и Юльке, прибирающим возле коровника.- Хорош пахать! Дороже не продашь!..

- А сетку?- спросил Юля.

- Сетку?- Васька вздохнул.- Черт с ней! Потом! Мочи нет... Ну-ка давай полей получше...

 Васька смыл с себя известь и в одних плавках снова лег загорать. Остальные тоже начали отмываться.

- Сашка едет...- Васька приподнялся на локте.- Опять что-нибудь...

- Вам Зи... мама велела в контору идти!- издалека крикнул мальчик.

- Вась, слышишь?

- Слышу, Глебушка, дай полежать. Чего-то сил нет...

- Давай сюда!- подозвал мальчика Глеб.- Что это за пес с тобой?- Он кивнул на маленькую грустную собачонку с закрученным хвостом.

- Это так... Глеб Федорович! Сайгака покажите, а?

- Сайгака? На!- Глеб протянул мальчику сайгачью голову. Пес тотчас вцепился в нее.

- Пошел!- крикнул Сашка, отбиваясь.- Уйди!

- Надо говорить: "Фу!"- объяснил Билов, протирая очки грязным носовым платком.- Фу!- скомандовал он.- Кому сказано!

 Собачонка поджала хвост и оставила голову в покое.

- А почему "фу"?- тихо спросил Сашка у Глеба.

- Черт его знает, так надо... Это какая же порода, Санек?

- У нее нет породы, она на улице живет...- Сашка погладил собачонку.

- А у меня дома борзая,- сообщил Билов и надел очки.-  Ты когда-нибудь видел борзых?

- А они есть сейчас? Борзые- это в "Дубровском" Александра Сергеевича Пушкина...

- Правильно. Мой старший сын Савва, он...

- А как вашу собаку зовут?- перебил Билова мальчик.

- Будда,- ответствовал Билов.- А взрослых не перебивают.

- Продал бы ты своего Будду, Билов. Зачервивеет он у вас временно.- Глеб с сожалением покачал головой:- Гобелен-то, поди, уж Соня весь скушала? А без гобелена и борзая ни то ни се... Вот не привезем денег...

- А кстати, что с объяснительной?- небрежно спросил Билов и искоса поглядел на Ваську.

 Васька лениво поднялся, взял с земли рубаху.

- Саш, а отец твой где?- игнорируя Билова, ни с того ни с сего вдруг спросил он.

- Папа в Алма-Ате... С Катей...

- Жена, что ли?- заинтересовался Васька.

- Вась!- оборвал его Глеб.

- Нет. Жена- тетя Мила,- с готовностью объяснил мальчик.- А Катя дочка, сестренка моя.

- Какая она тебе сестренка?!- Васька махнул рукой.

- Родная!-обиделся Сашка.- Зина сказала: родная моя сестра...

- Ладно! Пошли!

- Пойдем, Сань, чего тут...- Глеб сердито взглянул на Ваську.- Бери чучелу!

 Васька стоял у кассы и отбирал деньги. Волновался он на Глебовой тыще: как бы Глеб не заблажил и не отколол номер, как, например, на лесоповале три года назад, когда он, выпив, раздарил рублей сто "хорошим ребятам" в аэропорту, а когда Васька с Юлей полезли его урезонивать и выпрашивать у "хороших ребят" Глебовы деньги назад, оба и схлопотали от него, хоть и от очень бывшего, но все-таки мастера по боксу.