Б Жуков - ZHUKOWY.TXT

x x x

Когда мумаков отловили, успокоили и запрягли, было уже далеко за полночь. Мы высохли, побродили по набережной, я еще раз поужинал всякой хрустящей дрянью, какой везде торговали с лотков. Кончину гигантского бюстгальтера объясняли по-разному, но, на м е счастье, победила версия об электрическом разряде между баллонами. Значок, конечно, не нашли, да если бы и нашли, ничего бы это не изменило. Экскурсовод, не спрашивая, отвел нам с Келеборном одну тележку. Вторую заняли гномы и Барин -- он был небол шого роста. В остальных попарно разместились "внучата". Экскурсовод ехал на индивидуальном верблюде. Келеборн был слегка не в духе: по-моему, несмотря ни на что, он не хотел уезжать отсюда. Но я ждал обещанного рассказа, как кот рыбы, ходил вокруг, заглядывал в глаза и только что не орал. В конце концов подали экипаж. Я проверил, все ли погружено -- чемодан, матомы в двух мешках -- и приступил к восхождению на мумака. Из беседки на его спине свисала веревочная лесенка, но я очень плохо приспособлен к такому спорту. Вскоре я надоел даже слону, тогда он взял меня хоботом и зашвырнул наверх. Келебо н взошел следом, как по ровному месту. Мы уселись лицом назад по трем соображениям: впереди сидел махут, который хоть плохо, но владел вестроном; смотреть вперед не имело смысла -- там было темно; над озером наконец-то начались фейерверки. -- Так вот, к вопросу о том, чего я ждал от Мордора,-- начал Келеборн.-- В Лориэне у меня было не так уж много занятий, поэтому я покупал на пристани книги и журналы, преимущественно научно-популярные. Очень забавно было читать там исторические очерк о событиях, известных мне не понаслышке. Лет двадцать назад мне попалась статья, в которой автор обсуждал движение материковых плит. Вы знаете, что это такое? -- спросил он меня на всякий случай. Я утвердительно кивнул. -- Я тоже знал, что земли мен ют свои очертания и формы, но удивился, что короткоживущие люди как-то постигли это. Поэтому я прочел все внимательно и натолкнулся на любопытное предположение. Вы слышали, Рэнди, про озеро Куивиэнен? Неужели? Хорошо учат в Шире. Так автор высказал п едположение, что в результате подвижки плит воды этого озера собрались в той котловине, где сейчас озеро Нурнен. -- Вот это да! -ахнул я. -- И тогда у меня появилась мысль -- когда-нибудь побывать на этом озере. Мне казалось почему-то, что любой эльф узнает воды озера Куивиэнен даже в пробирке. -- И вы... проверили? -- с замиранием сердца спросил я. -- Проверил,-- досадливо махнул рукой Келеборн. -- И... как? Подтвердилось? -- Неважно. Просто я понял, что даже если Нурнен действительно образовался из Куивиэнена, то никто уже не увидит тех вод и берегов. Более того, не увидит даже звезд, что светили пробудившимся Квэнди. И тут его рассказ перешел в тихую печальную песню. А я все смотрел назад -там над Нурненом крутились и разлетались огни, метались лучи, гремели пушки и дискотеки, светилась и гасла на миг реклама... Фестиваль имени Гэндальфа был в разгаре.

x x x

Я проснулся и никак не мог понять, где нахожусь. Субстрат колыхался, было очень жарко, земля виднелась довольно далеко внизу. А, да это же мумак! Мумак-трофи! При попытке сесть оказалось, что я принайтован к столбам беседки четырьмя углами покрывала. Отвязав один, вылез и огляделся. Махут дремал на слоновьем загривке, Келеборн, видимо, спал в тележке -- зеркальная крыша закрывала его от меня. Слон целеустр мленно топал по пустыне. Как бы слезть в тележку, думал я. Где там ихние холодные напитки? К тележке со спины мумака вела более крепкая лесенка, и она же служила оглоблей в упряжи. Я весь упрел, пока слез, руки-ноги дрожали -- высоко, узко, да на ходу... Не для меня все это. Ввалился в повозку, огляделся -- ага, вот холодильник... А вот и льф. Уполовинив все жидкости, я уселся поудобнее. Келеборн спал. Скорее бы оазис, что ли... Пустыня состояла из песка и глины с солью, не было видно даже саксаула. Я заскучал по умыванию и завтраку. Потом стал вспоминать вчерашний день и вечерний разговор Что-то царапало, не давая признать картину мира завершенной. А, вот оно! Почему он ждал двадцать лет, чтобы проверить идею про озеро? Ведь не мой же проезд через Лориэн был решающим фактором? (Я не хотел себе льстить, но версия соблазняла.) Тут зашевелился эльф. Посмотрел на меня, потянулся, заняв тележку по диагонали, сел. Еще посмотрел. Хмыкнул: -- Ну, Рэнди, спрашивайте. Вижу. Согласен отвечать. Я подал ему бутылку с лимонадом и сказал: -Почему только сейчас поехали? Келеборн опять принял давешний довольно-радостный вид. Он удовлетворенно вздохнул, открыл бутылку и вылил содержюимое в глотку винтом. Я думал, так умеют только в Шире. Он развесил конечности по тележке и сказал: -- Семью отправил -- и поехал. -- К-к-как семью?! -- Да очень просто. Моя внучка вышла замуж за этого человека -- короля Арагорна. Прожили они вместе сто двадцать лет. И встал вопрос -- что ей делать теперь, когда муж умер, дети выросли, Галадриэль и Элронд ушли... Она, бедняжка, думала, что я тожюе ушел, когда пришла в Лориэн и никого там не застала. А я просто жил в Ривенделле, потому что там было довольно много наших. И годы шли незаметно, и вот случайно я услышал птичьи разговоры, что на Керин Амросе лежит спящая красавица, и цветы скрывают е ото всех, кто проходит мимо. Тут я почуял неладное. Ривенделл к этому времени почти опустел -- все двинулись на Запад, кто через Гавани, кто через Андуин и Итилиэн. Внуки тоже ушли. И вот я пошел обратно в Лориэн, и на указанном месте нашел Арвен. о есть нашел ее тело, а где была ее душа -мне и сейчас неведомо. Она была живая, но ничего не чувствовала, и разбудить ее я не смог. Потом я узнал из летописи, что она отдала свое место на корабле Фродо Бэггинсу. И вот с тех пор я жил в Лориэне и с ерег Арвен Андомиэль. -- Но... что же дальше? Куда она делась?... раз вы не в Лориэне, так и она... -- Этой весной мне прислал письмо Кирдан Корабел из Гаваней. Он писал, что отправит письмо наобум, по старому адресу, потому что по его данным, никого из эльфов не осталось в Средиземье, кроме него да меня. А он очень стар. Он хотел уйти на Запад, по а его не прибрал Мандос. Окна его хижины выходили на рыбно-грузовой порт. И он предлагал мне поторопиться, если я не возражаю. Вот тогда я решился. На вокзале взял билет в одноместное купе до Гаваней, купил баул -- знаете, как у всех айзенгардцев, зд ровенный, капроновый,-согнул Арвен втрое, упаковал и сел с ней в вагон. Ей было все равно. Проводника я не пускал. В Гаванях пришел на Морскую, 13 -кстати, запомните для вашего Матомария адрес, там жил Кирдан и осталось много интересного. Ключ по ковриком. Мы поправили корабль, я отнес туда Арвен и письмо жене. Кирдан простился со мной... навсегда, я полагаю. В письме я попросил Галадриэль позаботиться о девочке -- все-таки там и она, и Элронд, и Гэндальф, и Келебриан... Дочь, правда, не сил ная волшебница, она пошла в меня, а не в жену. Но все же... Да. И еще я просил Галадриэль извинить меня, что не приду в Аман: хорош был бы я король, если бросил бы даже самого распоследнего своего подданного. И каков я был бы дедушка, если покинул бы несчастную внучку? Да с таким пятном на совести и в Амане успокоения не найти... -- Неужели Галадриэль не сможет попросить за вас?! -- вырвалось у меня. -- Если бы вы, Рэнди, внимательно читали сказки, то знали бы, что исполняются не больше трех желаний. Галадриэль очень могущественна и влиятельна, поэтому у нее были в запасе именно три желания. Другим и этого не дано. Первое она истратила на гнома Г мли, сына Глоина, чтобы Леголас мог взять своего друга в Валинор. Второе, как я полагаю, пошло на Сэмвайза Гэмджи -- с той же целью. И вот третье желание: воссоединить тело и душу Арвен. Все-таки ни я, ни Элронд никогда до конца не одобряли этого бра а, и в конце концов она тоже пожалела о своем решении... в отличие от Люзиэн.

x x x

Я сидел, как оглушенный. Даже необычное произношение имени Лучиэнь не вывело меня из ступора. Значит, Сэм все-таки ушел за Море. Все заняли чужое место -- и крайним остался Келеборн! Мне стало так за него обидно, что на глаза навернулись слезы, и я п икусил губу до крови. Что же я могу сделать для него, чем помогу? Попросить у Оле ракету? Как попасть в этот Валинор? Как убедить их там, чтобы забрали Келеборна к себе? Голова трещала и разрывалась от мыслей. Среди них была и такая: "Вот уж Трофи рв нет в Гавани! Экспонат: в этом бауле была вывезена на Запад первая королева династии Тельконтаров Арвен Андомиэль!" Тут я не сдержался и заплакал, как последний идиот.

x x x

Путешествие наше проходило дальше безрадостно. Я впал в депрессию, чудовищная несправедливость давила меня. Мысли метались все по тому же кругу, и выхода никакого не было. На ночь эльфу приходилось заколдовывать меня, иначе в первом же поселке я был ы госпитализирован в палату для буйных. Во сне все становилось на места, все гуляли по облакам и радовались исполненным желаниям. По утрам действительность набрасывалась на меня, как спецназгул с дубиной, и опять втягивала в эту безумную круговерть. Одно только радовало меня -- ветер все время аккуратно дул с Запада. Келеборн сказал, что это там о нас думают. Если бы я все время икал, мне было бы легче поверить. Кроме того, все, кто в принципе мог обо мне вспомнить, и так находились к западу от ордорских пустынь. Постепенно к моим заскокам добавилось чувство вины перед эльфом -- он все время суетился со мной, пытаясь как-то поддержать. Я вбил себе в башку, что порчу ему интересное путешествие, ведь он уже отплатил сторицей за всю мою возню с ним по пути до Ну нена. Особенно Келеборна беспокоило то, что я перестал есть. Меня это слегка удивляло, но собственные запасы на боках у меня еще оставляли шанс выжить. Я приписывал отсутствие аппетита жаре. У эльфа были какие-то свои соображения, однако он держал их при с бе. Так мы дотрюхали до речки Харнен и стали спускаться вдоль нее к судоходному участку. В этих местах, по крайней мере, была трава и какие-то ивы по берегам. Но мне уже надоело путешествовать, я хотел домой, в Дориат. Прихватить туда Келеборна, поселить на одном из мэллорнов, а захочет, можно и домик купить... И снова я упирался в то, ч о все это неправильно, что это нужно мне и, может быть, Ширу, но никак не эльфу. В Лориэне остались мэллорны, но туда он возвращаться не хотел. Келеборн ото всех этих дел выглядел много старше, чем в начале пути. Никто, конечно, не молодеет, но ведь известно, что у фей и эльфов возраст больше зависит от внутреннего мира, чем от внешнего. Я не мог с ним говорить, но все время смотрел ему в ли о и про себя твердил: "Прости, прости меня, и моих предков, и всех участников этой подлой истории! Я все бы сделал, чтобы отдать долг, но я не знаю, что надо делать..." Келеборн явно воспринимал мой безмолвный скулеж, морщился, отворачивался, пытался меня успокоить -- все без толку. Однажды вечером он сказал: -- Если бы я знал, Рэнди, что на вас так подействует эта история, я бы лучше промолчал или солгал. Ведь вы ровно ни в чем не виноваты. Все члены моей семьи действовали в здравом уме и предвидели последствия, в том числе и я сам. Как я понимаю, у вас уча родственников, носящих ту же фамилию. Неужто все они должны пойти вашим путем и так мучаться? И тут меня прорвало. -- Моим путем?! -- заорал я. -- Это я сам иду путем! Путем Мертвых, не выполнивших долг! А я пока живой, и не собираюсь откладывать долги на загробную жизнь, тем более что ее нет! -- Дальше я уже только хрипел и хохотал, дергался и задыхался. Келебор , что-то вспомнив, слазил в сумку, извлек спрэй и обдал меня струей ацелас. Потом зафиксировал меня, как младенца, уселся в тележке поудобнее и стал петь и укачивать. После такой истерики я тут же и вырубился. Даже заколдовывать не пришлось. Утром я проснулся более спокойным и менее дурным. Эльф так и просидел всю ночь со мной на руках. Видимо, это оградило меня от кошмаров и как-то излечило. Кроме того, стало легче дышать -- мы приблизились к морю. -- Вот и польза, что я не ел,-- сказал я Келеборну.-- А то от моей туши на вас бы уже пролежни появились. -- Да уж, вы развоплотились изрядно,-- хмыкнул он.-- Ничего, наберете. Когда я в прошлый раз видел ваших сородичей, они за месяц растолстели вдвое. Но, Рэнди, вы пытаетесь шутить? -- Сам не пойму,-- честно сказал я. -- Особо на выходки не тянет, но и крыша дальше не едет. Тут пришлось объяснять идиому, а потом "Мумак-трофи" вдруг кончилось: мы прибыли в порт. На реке стояло несколько посудин, но ничего похожего на "Князя Имрахила" не было. Вообще ничего белого и трехпалубного в этой реке не могло и уместиться. Экскурсовод с перекошенной мордой куда-то побежал выяснять и ругаться. Я нашел ларек с мороженым и окопался в его тени, решив просидеть тут до отплытия, когда бы оно ни состоялось. Эльф походил по пристани, разглядывая корабли, и присоединился ко мне в неожиданно приподнятом настроении. Мы жрали порцию за порцией и поглядывали по сторонам. Я мах ул рукой на долги: подвернется чем -- заплачу. Даже если собственной шкурой. Но шкура пока висела невостребованной, мороженое было холодным, а погода жаркой. Вдруг из-за киоска показался Барин Обатута собственной персоной. -- Господа, я уезжаю и пришел проститься,-- заявил он. -- Очень удачно идет попутный слон. Вот моя визитная карточка, будете у нас в Хараде -- милости прошу. Я вскочил, потряс черную руку и тоже дал ему свою карточку. Келеборн сидел с обычным отсутствующим видом и только сказал: "Прощайте". Барин преподнес мне костяной брелок для ключей, а я обещал выслать ему семена лучших подсолнухов лузгальных сортов. И выслал сразу по приезде.) Чуть позже мимо прошагал мумак, за ним тарахтела повозка, а из нее махала черная профессорская рука. -- До чего привыкаешь к спутникам,-- сказал я. -- Того гляди, в Тирит и с "внучатами" жаль будет расставаться. Келеборн не успел ответить, как прибежал "дунаданец". -- На посадочку, третий причал! Пожалуйста, не задерживайте, скоро отплытие! Река обмелела, и пароход пришлось заменить, к сожалению. Разница в цене будет компенсирована в виде бесплатного питания! -- Вот это сервис! -- сказал я, швырнул в урну последнюю бумажку, подхватил эльфа и двинулся на третий причал. Корабль оказался не так чтоб очень. На нем везде слишком близко была вода. И двухместные каюты. Келеборн, конечно, очень приятный спутник, но ведь и ему надо от меня отдыхать. И так я его заездил. Ну ладно, не меняться же с этими деятелями... А свобо ной каюты, конечно, не осталось. Даже экскурсовод подселился к одному из айзенгардцев. Суденышко носило вычурное и пышное не по конструкции название: "Пенный цветок". Келеборн, к моему удивлению, отнесся к этой посудине с нежностью, если не с любовью. Он гладил медные детали, отчего они заблестели, как золотые, приложился щекой к парусу -- более декоративному, чем дельному, поскольку это судно ходило на моторе. То ько в реке их использовать запрещалось, и тогда в дело пускали паруса. Я вопросительно поглядывал на эльфа, но тот занимался исключительно "Цветком". Угонит вот в Валинор, подумал я. Эх! С досады я пошел и завалился спать до обеда. Пока я спал, посудина отчалила, спустилась вниз по реке и вышла в море. Келеборн извлек меня, как сурка из норы, проветрил, как шубу, на палубе и отвел кормить. Он за эти часы скинул несколько веков. Что-то ему очень нравилось, даже глаза светились н тем жутким блеском, а как уютная настольная лампа. Радостный музыкальный фон забил напрочь все звуки. На все вопросы он только насвистывал какие-то песенки. На закате мы стояли на самом высоком месте палубы и созерцали море, небо и далекий берег. Вдруг посреди красного солнечного диска показалась какая-то точка. Она двигалась к нам с запада, росла -- и оказалась стаей чаек, которые тут же стали виться во руг корабля, вопить и требовать пищи. У меня в кармане завалялся бутерброд с сыром. Я отломил кусочек и подбросил в воздух. Здоровенная чайка метнулась, промазала -- и на полном ходу врезалась мне в грудь. Я полетел вверх ногами куда-то на нижнюю пал бу, а проклятая тварь с перепугу обдала меня полупереваренной рыбой и хрен знает чем еще... Такого хохота, какой поднялся на палубе, я не слыхал и в лучших цирках Средиземья. Келеборн кинулся мне на выручку, помог встать, зачерпнул забортной воды вед ом, которое отнял у скисшего от смеха матроса, и как следует меня окатил. Потом последовали еще и еще ведра, но запах оставался непередаваемым, веселье продолжалось, а самое обидное было то, что и эльф смеялся. В конце концов я выкинул рубашку за бор , и стало легче дышать. Келеборн попросил у меня прощения. -Я не над вами смеялся, Рэнди. Просто как-то я прочел в людских книгах, что история совершается как трагедия, а повторяется как фарс... Я не понял, надулся и пошел вытираться и спать. Келеборн заночевал где-то на палубе, и удивляться этому не приходилось: в тесном помещении чайка вспоминалась еще сутки.