Борис Можаев - Пропажа свидетеля
- Что за новость?
- В дневниках Калганова записано, что оба Ивана, должно быть, встречаются в Медвежьем ключе... Там у них, предполагал Калганов, и происходит заготовка. Или тайник есть. Мне только что сказали, что в Улахе, так называют удэгейцы Медвежий ключ, прячется какой-то тип. И там же, между прочим, обитает эти дни и тот шалый тигр, который слопал нашего свидетеля. Не кажется ли тебе, что наш свидетель живет поблизости от того самого тигра, который слопал его?
- Это любопытно! Кто тебе сказал?
- Сейчас узнаешь. - Коньков растворил дверь и поманил Дункая и Сольду.
Те вошли и остановились у порога, слегка поклонившись. Следователь подошел, поздоровался с ними за руку.
- Семен Хылович, значит, Улахе и Медвежий ключ - это одно и то же место? - спросил Косушка.
- Это правильно, - сказал Дункай. - А Сольда говорит: там человек прячется.
- Какой человек? - спросил Косушка старика.
- Не знай, - ответил Сольда.
- Ты его видел?
- Нет.
- Так кто же говорит?
- Наши люди говорят.
- Они его видели?
- Нет.
- Откуда ж они знают?
- Наши люди все знают, - твердо отвечал Сольда.
- Каким образом? - чуть усмехнулся Косушка.
- Тебе что, не понимай? Чувствуют!
- А-а! Тогда другое дело. - Косушка, все с той же улыбочкой, валкой походкой прошел к карте, которая висела на дальней стене, и поманил за собой Конькова.
Они нашли на карте распадок с ключом Улахе.
- Калганова убили здесь, возле Бурунги... - отмечает на карте ручкой Коньков, - до Улахе недалеко. Километров двадцать.
Косушка, обернувшись, громко спрашивает Дункая и Сольду:
- По Медвежьему ключу лодка проходит?
- Почему нет? - отозвался Сольда.
- Даже с мотором, - сказал Дункай.
Следователь сказал вполголоса Конькову:
- Съездить можно... Но зыбкая история. Одни слухи. Что мы с тобой с лодки увидим?
- У меня есть идея... - тихо сказал ему Коньков. - Но сперва давай отпустим удэгейцев и поблагодарим их.
- Ну, ну! - Косушка подошел к Дункаю и сказал: - Спасибо вам, Семен Хылович! Сведения ваши ценные. Мы их учтем.
Дункай натянул кепку, а Сольда сунул трубочку в рот, а свою шапочку с кистью и не снимал. Они повернулись уходить.
- Семен, подожди меня возле прокуратуры! - сказал Коньков. - Ты мне нужен.
- Ага, подождем! - и вышли.
- Что ж у тебя за план?
- Устроить облаву в Улахе. Прочесать весь распадок...
- А что? Может, и в самом деле там какой-нибудь обормот скрывается. Но как ее устроить? Собирать охотников на ловлю призрака? - усмехнулся Косушка.
- Ни в коем случае! Нас просто на смех поднимут, во-первых; а во-вторых - те, кому надо, услыхав о такой охоте, просто уберут того человека нынешней ночью, - сказал Коньков.
- Что ж ты предлагаешь?
- Поскольку разлетелась по всей округе молва, что кашевара утащил тигр, то давай и устроим облаву на тигра-людоеда. Людей даст лесничий и Дункай. Но звонить им надо завтра утром, по причинам предосторожности. Пойми, нам нужен тот свидетель. И делать все надо так, чтоб его перед нашим носом не ухлопали.
- Ты уверен, что он жив и прячется там?
- Да как бы там ни было, а прочесать эту падь надо. А главное, я на этой охоте их всех сведу - и Зуева, и Кончугу... А Инга сама придет.
- Откуда ты знаешь?
- Я чувствую.
- А-а! - усмехнулся Косушка и пошел к столу.
Коньков шел за ним и горячо доказывал:
- Завтра скажу Кончуге, что к Зуеву поедем, а уж он Инге передаст.
- Но вы ж до ночи облаву все равно не проведете? Не успеете. А за ночь те, кому надо уничтожить этого свидетеля - уничтожат! Они ж не дураки. Они ж поймут, что на такой облаве и тигра, и того типа зацепят.
- Они все будут у меня на глазах всю ночь, и Зуев, и Кончуга, и Инга, и Дункай. Да, все!
- Ну кто-то может шепнуть сообщнику, а тот может обойти ваш заслон.
- И это учтено. Ночью по тайге бесшумно не пройдешь. С нами собаки будут. Значит, пройти можно только по реке. А на реке у меня будет наблюдатель всю ночь.
- Ну, Леня! Ну, силен, бродяга! - Косушка только головой покачал. Ладно. Завтра утром звоню лесничему, и человек пятнадцать он тебе выделит на облаву на тигра. А остальных бери завтра у Дункая.
- О'кэй! Сейчас отпущу Дункая в Красное и накажу ему, чтобы ждал меня утром. И никаких подробностей. А Зуева пошлю завтра же утром в Бурунгу, чтобы ждал нас к обеду у себя дома.
- Он здесь?
- Да в гостинице. Привез птиц продавать.
- Ну что ж, Леня, желаю удачи! - И они крепко пожали друг другу руки.
16
Как и условились, с раннего утра Коньков забежал в прокуратуру, и при нем Косушка звонил лесничему на дом и попросил егеря и человек десять пятнадцать рабочих во главе с Зуевым на облаву тигра-людоеда.
Тот ворчал спросонья: "Что еще за фантазия? Ни свет ни заря булгачить народ из-за какого-то тигра. Тоже мне пожар!" - "Петр Афанасьевич, дорогой! - упрашивал его Косушка. - Дело у нас горячее, хуже пожара. Два человека сгинули. Нам нужно прочесать лесную падь на Улахе безотлагательно. Я умоляю тебя, дай мне пятнадцать человек! И немедленно. Иначе придется прокурора просить, в райисполком звонить. Ну зачем?"
Лесничий повздыхал, покряхтел и спросил: "Но завтра ты отпустишь их к вечеру?" - "Раньше отпустим. К вечеру дома будут".
Наконец лесничий согласился выделить и рабочих, и егеря, и три лодки дать, с горючим в оба конца.
Потом Коньков позвонил Дункаю в контору. Тот был на проводе, как дежурный.
- Семен Хылович, можешь собрать человек двадцать на облаву тигра? К обеду! - спросил Коньков.
- С клепки сниму хороших охотников. И лодки подготовлю, - бодрым голосом отвечал тот.
- Ну, молодец! А я приеду часам к одиннадцати.
- Буду ждать на берегу у лодочного причала.
- Спасибо! Еще вот что: скажи Кончуге, чтобы он никуда не уходил. Мы вместе с тобой и с Кончугой поедем к Зуеву... Так и скажи ему. Поедем на его лодке. Заберем Зуева, потом двинемся в Улахе.
- Все сделаю, как надо!
- Ну, молодец.
Зуева Коньков застал в гостинице, еще сонным. Тот был в одной майке и в брюках - собирался умываться. Выслушав, по какому случаю понадобился он Конькову, Зуев сделал удивленное лицо и даже обиделся, что его по таким пустякам отрывают от дела: я, мол, здесь не баклуши бью. Какая облава тигра? Видел я вашего тигра в гробу в белых тапочках. У меня птицы здесь. На кого я их оставлю?
Но когда Коньков прикрикнул на него, он и совсем заупрямился: "У меня начальник есть - лесничий. С ним и разговаривайте". - "Я с ним только что говорил. А теперь вы говорите. Телефон у Агафьи Тихоновны. Звоните ему на дом. И немедленно!"
Зуев сходил в дежурку и вернулся озадаченным и хмурым. "Ну и что?" спросил Коньков. "Что да почто, - проворчал Зуев. - Мне же кого-то надо найти да оставить за себя. Пока там проволынишься с вами, здесь и птицы сдохнут". - "Ты здесь не околачивайся! - начал терять терпение Коньков. Оставь кого-либо у птиц и без промедления поезжай в Бурунгу. Жди нас к обеду у себя дома. Я заеду за тобой вместе с Дункаем и Кончугой. Ты в моей группе, понял? И потом все вместе поедем в Улахе на облаву. Заночуем там, на Медвежьем ключе. Все запомнил?" - "Ну". - "Не ну, а так точно. Имей в виду, если не застану дома, под землей разыщу и посажу под стражу!" - "Да вы что в самом деле? - обиделся Зуев. - Или я злоумышленник? Раз меня начальник отпустил в ваше распоряжение, то буду там, где приказано. Что за разговор?" - "Это другой коленкор, - сказал примирительно Коньков. - До встречи".
К девяти часам утра три моторных лодки с рабочими лесхоза и с егерем уже покачивались на речной волне возле затона. Коньков в плаще и в сапогах сел в переднюю лодку и махнул фуражкой.
Затарахтели моторы, и лодки, оседая на корму, стали выходить одна за другой на речной стрежень.
По дороге Коньков договорился с егерем Путятиным, что лодки войдут в Медвежий ключ с интервалом в сотню метров одна от другой и встанут на прикол. Палатки разбивать тут же возле лодок. И ждать приезда остальных. А вечером, когда все соберутся, обсудим, как вести облаву.
Возле села Красного лодка с Коньковым свернула в протоку, а остальные ходом пошли вверх. Дункай ждал его на берегу с целой оравой охотников, а возле мужчин табунились ребятишки, за которыми бегали со звонким лаем собаки.
Не успел выпрыгнуть Коньков из лодки, как удэгейцы, покрикивая на собак: "Га! Га!", стали подтягивать баты, стоявшие на приколе, к берегу и загружать их рюкзаками с продуктами, медвежьими шкурами для подстилок, палатками и охотничьим снаряжением.
Через полчаса пять батов, полные людей, собак и всякой утвари, тарахтя моторами, стали разворачиваться и уходить за лесной остров к невидимой речке вслед за черной лодкой лесничества.
Коньков поднялся на берег. Здесь, кроме ребятишек, Дункая и стариков, на бревнах сидел Кончуга и сосал свою короткую трубочку. Возле него пристроились две собаки, лежал туго набитый рюкзак, из которого торчал ствол карабина.
- У тебя все готово? - спросил Кончугу Коньков, здороваясь.
