Людмила Петрушевская - Маленькая волшебница
То были слова, которых вы не найдете в школьных словарях (это особый язык, который никто не хочет знать, но понимают его все в отличие от английского, который все хотят знать, но никто не понимает).
Странно, кстати, было бы наоборот, если бы доминошники за столом начали выяснять отношения и кричать друг другу по-английски, к примеру, "кто есть кто?".
А за помойкой, как только музыка кончилась, дети тут же начали с веревкой, телогрейкой и консервной банкой искать кота.
Но кот уже сидел на крыше и с интересом смотрел, как бегают мальчики.
"Маленькие ведь, как мыши,н думал кот,н поймать и съесть".
А тот миллиардер, который только что оставил свой кошелек матери, тронув с места "мерседес" как раз, когда музыка прекратилась (то есть секунду спустя), подумал о том, что сделал большую глупость и надо бы вернуться, добрая мамаша отопрет. А уж как забрать лежащие на столе деньги, никого учить не надо - и этот человек решительно крутанул
руль.
И его "мерседес" тут же крепко поцеловался с чужим автомобилем марки "чероки", и прохожий радостно воскликнул "Есть!", а из "чероки" уже вылезал владелец, похожий на трехкамерный холодильник, и на этом мы их тоже оставим, туда едут милиция с сиреной и "Скорая помощь".
Мы не говорим уже о том бандите, который, безоружный и со слезами на глазах, помолившись в церкви, побежал по собственной воле в отделение милиции и силой стал рваться в камеру предварительного заключения. Причем он лез на дежурного сержанта, как таран, на коленях, стуча лбом об пол и вопя: "Я убил своих родителей, Толю Хромого и Маню Кошелку, вы их знали".
И он так плакал и убивался, что над ним сжалились и пустили его в камеру.
Но вот музыка кончилась, и бандит стал вырываться из камеры заключения обратно с криком: "Обижаешь сироту, мусор!"
На этом мы их опять-таки оставим.
Дед Иван и подросток Чума
Тем временем дед Иван, пребывая в поселке Восточный, шел и шел за собаками Тузиком и Дамкой, пока не обнаружил мальчика Игорька-Чуму на улице - этот мальчик бегал по краю тротуара, тряся пачкой завтрашней газеты "Ленинский путь" (местная восточновская пресса).
Дед, смутившись, купил у него экземпляр и спросил:
- Не узнаешь?
- А чо надо? - ответил ему малец.
- Ты еще с матерью ко мне приходил,н сказал дедушка Иван.
- А чо надо? - возразил Чума-Игорек.
- Помнишь, ты на дерево лазал,н сказал Иван.
- Ну и чо надо? - сплюнул Игорек.
- Ты мне нужен опять,н сказал дед.
- И чо надо? - просипел Игорек.
- Помнишь, ты еще на дереве нашел... В гнезде...н Тут дед Иван замялся.
- А чо надо-то?! - крикнул Игорек-Чума деду.н Кольцо, да? Кольцо, да? Так его у матери отобрали, по голове стукнули, она в больнице, понял, да? Кольцо твое.
Дед Иван опешил.
- Ты что! Я не знал!
- Вота,н вежливо заключил Чума.н Рой отсюда, дед. Нет у нас кольца.
- Да мне кольца не надо, оно твое.
- Мое! - улыбнулся Игорек-Чума такой улыбкой, что собаки на всякий случай отошли на расстояние протянутой ноги.
- И как ты теперь?
- А чо надо? - опять ответил Игорек.н Чо те надо-то, начальник?
з
- Надо опять посмотреть гнезда,н твердо сказал дед Иван.н Что найдешь - то твое. А мне надо проверить, не украли ли опять куклу.
- Куклы кому нужны? - искренне удивился Чума.
- Воронам,н сказал дед.
- А вам-то на что?
- Да это не мне,н соврал дед.н Выполняю заказ... А ты найдешь опять в гнезде что-нибудь, продашь, матери гостинца купишь.
- Ей сказали, надо минералку... Фрукты. А денег-то нету! - Тут Чума впервые пожаловался: - Не покупают газеты у меня!
Он посмотрел на дедушку Ивана своими маленькими голодными глазами.
Собаки подошли поближе и тоже слушали.
- Она уже неделю лежит,н сказал Игорек.н И есть нечего.
- Ну поехали! - сказал дед Иван.н У меня макароны есть.
- Вот газеты надо продать,н упорно произнес Игорек.н Тогда у меня у самого деньги будут. Мамке в больницу кто отнесет? Только я. А мать велела не брать ни у кого. Сказала, тебе сначала все дадут - и покурить, и угостят, и выпить предложат, а потом скажут: ты пил, ты ел, курил - отдавай деньги. Или иди воруй, убивай, зарабатывай с нами. Так скажут. Ей так сказали. Когда она была молодая. Ей знаешь как пришлось! Ты не знаешь, начальник! Вот они у нее и кольцо отобрали, как за те долги. Она плакала, не хотела отдавать.
Дед Иван оглянулся. Вокруг не было ни души.
- Так ты не здесь продавай газеты. Ты у автобусной остановки. Там хоть народу больше.
- Туда меня мужики не пускают... И тетки... Конкуренция.
- Ладно,н сказал дед.н Давай мне газеты, я сам продам.
Они пошли к автобусной остановке, где дед Иван, приосанясь, закричал тонким стариковским голосом:
- А вот кому завтрашний номер! Мэр города о воровстве! Куда уходят наши деньги! Маленькая зарплата и как с этим бороться!
(Дед сочинял вдохновенно.)
Редкие прохожие начали останавливаться. Пара милиционеров подошла, постояла и вдруг купила два номера.
Вдали, прячась за углом, маячил маленький Чума.
Всю пачку дед Иван продал за пять минут.
С раздувшимся карманом он пошел через площадь к Чуме.
Но его остановил какой-то парень.
- Деньги давай, дед, это не твоя территория. А это наша территория.
И тут бешено залаяли Дамка и Тузик.
Оскалясь, с пеной у рта, они кидались на парня, как охотничьи лайки на лося.
Парень отступил, споткнулся, упал.
Дамка кинулась к нему, самозабвенно лая. У нее, видно, были к нему свои счеты.
Тузик атаковал с другой стороны.
Парень вскочил и с проклятиями кинулся бежать, провожаемый храброй парой.
В это время подошел автобус.
Чума быстро среагировал и оказался в автобусе еще раньше деда.
Что самое интересное, обе собаки обнаружились под лавкой уже после отправления. Они лежали, тяжело дыша, и посматривали любящими глазами на деда.
Дедушка Иван даже начал строить планы, как приведет их домой, будет кормить макаронами, гулять с ними, и что если их вымыть и расчесать, то Дамка будет вылитый тибетский терьер с отклонениями в сторону борзой (ноги длинноваты и общая потрясающая худоба).
Что касается Тузика, то он был ростом и ногами похож на бульдога, только с хвостом бубликом и не такой высокий, а мордой Тузик смахивал бы на терьера (усы и бородка), если бы уши не подгуляли.
Дедушка Иван не мог признаться самому себе, что ему трудно возвращаться в пустой дом.
Однако деликатные собаки не стали никому навязываться, а сошли на первой же остановке "Фабрика-кухня". Видимо, ночью они подрабатывали сторожами.
Дед Иван, не глядя, отдал Игорьку-Чуме все деньги из кармана, зато Чума все их пересчитал.
Денег оказалось даже больше.
Может быть, кто-то по душевной доброте сунул Ивану лишнего, старикам не то что молодежи - все стараются помочь (хотя дед честно давал сдачу).
Или у него в кармане были собственные деньги.
- Ничего, важно, что не меньше! - сказал торжественно дед.
- Нам чужого не надо,н хмуро ответил Игорек и вернул сдачу.
- Это ты зря, но я тебя понимаю,н ответил дед.
Так они ехали навстречу приключениям, а тем временем волшебница Валькирия тоже не стояла на месте.
Волшебница Валькирия, она же телевизионный ведущий Валентина, она же ворона Валька, она же крыса Бесфамильная, даром времени не теряла и носилась по всему телевидению, как катер на воздушной подушке ("подкидыш", по-морскому), а за ней на невидимой привязи, в виде водного лыжника, бороздил коридоры Сила Грязнов.
Валентина Ивановна, до одурения похожая на известную эстрадную певицу, хриплая, накрашенная, лохматая, в мини-юбке, отличалась от артистки в худшую сторону, т. е. имела необъяснимую привычку плевать на пол, ковыряться в носу и выражалась теми же словами, что и каменщик в том случае, когда ему на ногу падает второй кирпич, или слесарь при виде свороченного набок вентиля с горячей водой, которая течет прямо в руки.
Тем не менее Вальку ценило руководство, все у нее кипело, указания исполнялись, уже человек привез хирургические инструменты, другой был послан за клюквой и т. д.
Тем временем Валька в сопровождении Силы Грязнова летела по коридорам телевидения, направляясь на совещание.
И тут произошел один досадный случай.
Валька завернула за угол, заложив крутой вираж, а Сила Грязнов не вписался в поворот и затормозил, ткнувшись плечом о стену, и тут же влетел в объятия юной милиционерки.
- Ваши документы,н приказала милиционерка, ослепительно улыбаясь.
Сила Грязнов где-то уже видел это личико, то ли вчера в ящике кухонного стола, то ли сегодня у Валентины в сумке...
Эдик (Сила Грязнов), и без того скандальный, а тут еще и плечо задето, оскалился и сказал прямо в это чистенькое, намытое, кукольное лицо:
- Пошла ты!
При этом он отодвинул милиционерку пухлой рукой.
Но она не отодвинулась.
Мало того, здесь же, как по волшебству, оказался патруль, и Эдика повели выяснять насчет документов (пропуск на телевидение у него куда-то делся).
