Красные облака. Шапка, закинутая в небо - Эдишер Лаврентьевич Кипиани
— Держись за меня! — Тазо подставил обессилевшей Наи свое плечо.
— Я только немного передохну, — виновато, с трудом шевеля непослушными губами, прошептала Наи.
— Сколько угодно! — молодецки отозвался Тазо.
Первой на берег вынесло Мелиту. Она, правда, успела вскочить на ноги и, прихрамывая, побежала от настигающей волны. Очутившись вне опасности, она потерла разбитые коленки, по-моему, собиралась заплакать, но неожиданно рассмеялась.
Тазо подтолкнул Наи вперед, и она побежала, на каких-нибудь полшага опережая свирепую пенистую волну. Но вот Наи в безопасности, а волна сердито выплевывает на берег камешки и с рокотом отступает.
Конечно, мы поступили неразумно, риск был большой и ненужный. Но зато как сблизило нашу четверку это маленькое приключение. Мы словно возвратились домой после многолетнего, полного риска путешествия, в котором наша дружба выдержала испытание на прочность.
Тазо с подобающей пышностью отметил день своего рождения — угостил нас отличным обедом, и все было бы прекрасно, прояви мы чуть больше выдержки.
А случилось вот что: за соседним столиком сидела громоздкая старуха с мальчуганом лет шести. Мальчик ел суп, а сам глаз не сводил с полосатой кошки, сидевшей на пороге. Было ясно, что ему не терпелось скорее покончить с нудным обедом и поиграть с кошкой. Старуха давно кончила есть и теперь сидела, высокомерно поглядывая вокруг. Ей не хватало только лорнета, но мое воображение мгновенно пририсовало этот необходимый атрибут.
Мальчик доел суп и, как и следовало ожидать, кинулся к кошке. Его остановил грубый окрик:
— Сейчас же вернись!
Он покорно вернулся на свое место.
— Бабушка накормила тебя обедом, а ты даже не благодаришь ее? — выговаривала мальчугану старуха. — Где твоя благодарность?
Пока она это говорила, ее рука как-то незаметно оказалась на уровне губ ребенка, и он, подняв испуганные глаза, поцеловал эту руку раз, другой, третий…
— Спасибо, бабушка! — он выжидающе смотрел на нее, надеясь получить прощение.
— Впредь не забывай об этом! — наставительно погрозила пальцем старуха.
Я не выдержал и резко, вместе со стулом повернулся в сторону старухи.
— Может, вы объясните, на что похоже ваше поведение?!
Девушки пытались нас удержать, но поздно — мы с Тазо уже стояли над дрожащей от негодования бабой-ягой.
— Я прошу вас выйти отсюда! — как можно спокойнее проговорил Тазо.
Старуха направила на нас свой невидимый лорнет и неожиданно громко завопила:
— Официант! Вызовите милицию! Эти хулиганы меня оскорбляют!
— Стыдно, ребята, старуху обижать, — урезонивали нас посетители столовой.
— Вы, наверное, не видели, как она издевалась над ребенком, — непослушным от волнения голосом проговорила Наи.
— Видели, но что делать? Это нас не касается.
— А кого касается?! — Тазо вырвался из рук Мелиты.
— Если вы не вызовете милицию, я все запишу в жалобную книгу, — неистовствовала баба-яга.
— Успокойтесь, молодые люди! Раз мнения разделились, надо разобраться! — Еще один посредник выискался!
— Какие тут могут быть мнения! Это просто безобразие и издевательство! — не утихал Тазо.
Я почувствовал резкую боль в руке и одновременно сильный удар в щиколотку. Себя не помня от злости, я оглянулся и увидел мальчугана, который в ожидании расправы прикрыл лицо и голову ручонками. Я обомлел. Нет, он не бабушку защищал: раб защищал своего господина, который завтра опять будет истязать его. Мне захотелось плакать над этим маленьким, искалеченным созданием. Тазо, словно угадав мои мысли, тронул меня за плечо:
— Пошли отсюда! Не могу я здесь оставаться.
— Убегаете, герои? — прокричала нам вслед старуха. — Все равно я вас найду, это вам так не сойдет.
Мы шли пристыженные и гордые одновременно, с ощущением, что не победили врага окончательно.
— В первый раз такое вижу! — возмущался Тазо.
— Вы, мальчики, выпили и немного все преувеличили, — успокаивала нас Мелита.
— Куда еще преувеличивать? — негодовал Тазо.
Наи шла молча. Я вспомнил слова, которые часто повторяла моя бабушка: всякое желание, доброе или злое, не остается втуне, порожденное человеческим разумом, оно крепнет, объединяется с родственными мыслями и желаниями и стремится выполнить свое назначение в этом мире.
Мелиту дома ждала телеграмма из Тбилиси, ей надо было срочно выезжать на предгастрольные репетиции. Наи тоже заспешила в город: давно не занималась, всю экзаменационную программу забыла. Одним словом, наша компания распадалась.
Мы с Тазо играли в шахматы, Мелита складывала чемодан, Наи варила кофе. Тазо вертел в руках проволоку, которую подобрал на дороге. Я присмотрелся и заметил, что не так уж просто он с этой проволокой балуется, вот сейчас, например, сделал двойку и показывал кому-то из девушек. Поглощенный этим странным открытием, я делал одну ошибку за другой, потерял коня и пешку. После Тазо согнул проволоку буквой «ч». Ага, сообразил я, назначает свидание на 2 часа. Прекрасно! Лучше всякого телефона, кусок проволоки и — свидание назначено.
— Сдаюсь! — я встал.
— Наконец-то! Партия-то давно проиграна.
— Спать пора! — я демонстративно зевнул.
— Не сваливай свой проигрыш на сонливость.
— Спокойной ночи!
— Заал, ты кофе будешь пить? — мягко спросила Наи.
— Спасибо, не хочется, — ответил я, даже не глядя в сторону Наи, потому что был уверен, что Тазо именно ей назначил свидание.
— Заал в последнее время как-то странно ведет себя, как будто мы чужие, — заметила Мелита.
— Что ж, благодарю за лестное замечание. — С этими словами я вышел и направился к себе. Примерно через час появился Тазо.
— Ты что, старик, свихнулся? — накинулся он на меня.
Я промолчал. Он зажег свет и лег с книгой.
— Странный ты человек.
Молчали мы долго. В конце концов я не выдержал:
— Не опоздай на свидание.
Он уронил книгу и удивленно уставился на меня:
— Откуда ты знаешь?
— Случайно подслушал телефонный разговор.
— Я тебе однажды уже сказал, что ты дурак. Сейчас могу повторить.
— Не такой я дурак, как вы думаете. До 2-х часов времени много, мы можем все выяснить.
— Во-первых, свидание у меня не в два, а в двенадцать, ты единицу проглядел, а во-вторых, выяснять тут нечего.
— В таком случае, скажи хотя бы, с кем у тебя свидание.
Тазо вскочил и поднес к моему носу свой внушительный кулак.
— Одевайся сейчас же, пойдешь вместо меня и увидишь, кто меня будет ждать…
— Нет. Я хочу, чтобы ты сам мне сказал. Клянусь тебе, я не лишусь сна от ревности, тут же повернусь на бок и захраплю.
— Вставай и иди на мост!
Я видел, что Тазо не шутит, подозрения мои его серьезно обидели.
— Но
