Книга формы и пустоты - Рут Озеки
Она приходила и сидела с ним каждый день: появлялась раньше времени, дожидалась начала часов посещений и оставалась до самого их конца. Бенни чувствовал, что сотрудники отделения наблюдают и за ней, и хотел сказать, чтобы она была осторожна, но голос его не слушался, и поэтому заполнять паузы приходилось матери. Аннабель говорила, что, судя по всему, пришло время что-то изменить в жизни. После недавних выборов, сказала она, ей надоело следить за новостями, очевидно, пора найти какую-нибудь другую работу. Может быть, теперь, когда Бенни вырос и стал более независимым, ей стоит вернуться в колледж и получить диплом? Мать-библиотекарша – разве это не здорово? К тому же она устала от городской жизни, устала от джентрификации[82], от новых людей, переезжающих в этот район со своими деньгами, модными машинами и классовыми устремлениями. Пришло время начать все сначала. Может быть, им обоим стоит уехать из города. Куда-нибудь, где есть небольшая общественная библиотека и дружелюбные отзывчивые соседи, зеленые насаждения и чистый воздух, птицы, деревья и бабочки. Можно переехать в дом с садом и научиться выращивать горох и фасоль. Можно копать картошку и делать желе и пироги. Они даже могли бы разводить кур, таких прикольных, которые несут красивые сине-зеленые яйца. В сельской местности есть где развернуться. Аннабель сможет устроить себе художественную мастерскую, о которой давно мечтает, так что ей не нужно будет держать свои принадлежности для рукоделия в ванной. И у Бенни тоже будет комната побольше, с мансардным окном и видом на горы и ночное небо, а не на мусорный бак в переулке, кишащем наркоманами и придурочными проститутками. Аннабель сошьет ему занавески. Сплетет тряпичный коврик. Она купит ему телескоп, и Бенни сможет смотреть на звезды, и когда-нибудь, возможно, станет астрономом или даже астронавтом!
Сын сидел рядом с ней в общей комнате психиатрической лечебницы и слушал.
Часы посещений заканчивались, и Аннабель, подавив желание крепко обнять сына, ограничивалась быстрым похлопыванием по плечу и шла к дежурной медсестре, чтобы та ее выпустила. Когда тяжелые двери закрывались и запирались за ней, она на несколько секунд прислонялась к стене в коридоре, чтобы прийти в себя. А иногда ей приходилось присесть на скамейку, чтобы проплакаться. Об этом Бенни тоже не знал.
Шли дни. Нужно было оформлять документы для получения страховки и подать заявление на пособие по безработице. Нужно было подавать апелляцию на уведомление о выселении и отвечать на электронные письма из школы. Дома Аннабель сидела на диване, завернувшись в одеяло, и смотрела на пустое место, где раньше стоял «центр управления полетами». Источник постоянного шума исчез, остались пространство и тишина. Женщина из СЗД должна была прийти через неделю, и давно пора было начать уборку. Можно начать с малого, например, выбросить старые принадлежности для рукоделия из ванной, но мысль о том, чтобы отказаться от всех своих нереализованных проектов, наполняла ее душу чувством утраты, практически таким же огромным, как смерть. Аннабель накрыла голову одеялом и смотрела на пустое пространство, пока не забылась беспокойным сном.
79
Ее разбудила веселая мелодия «У моря». Откуда это звонят? Из больницы? Из школы? Из Службы защиты детей? Начальник? Нет, точно не начальник. Начальства у нее больше нет. Телефон завалился за диванную подушку. Аннабель извлекла его и посмотрела на экран. Публичная библиотека? Опять с Бенни какая-то беда? Или, может, они обнаружили, что он в прошлые разы успел натворить что-нибудь еще более ужасное?
Оказалось, это всего лишь маленькая библиотекарша. Аннабель узнала ее напевный голос сказочницы.
– Вот решила позвонить, – сказала Кори. – Узнать, как у вас дела. Как там Бенни?
– Хорошо. У Бенни все в порядке. У меня тоже все хорошо. – Аннабель забыла поужинать, и у нее урчало в животе. Она забыла почистить зубы, и ей казалось, что они покрылись мхом. Что этой Кори нужно? «Да, мы оба в порядке, спасибо», – произнесла она, но слова, невнятно произнесенные сонным ртом, были бессмысленными звуками, не имевшими ничего общего с тем, что она чувствовала. А чувствовала она злость, такую, что сама удивилась. На что она разозлилась? Библиотекарша просто хотела помочь. Она просто хотела помочь, когда среди ночи позвонила охраннику и попросила его обыскать Библиотеку. Охранник просто выполнял инструкцию, когда позвонил в полицию, и у полицейского, увидевшего Бенни голым, с окровавленными ладонями и следами проколов на предплечьях, просто не было другого выбора, как забрать его и отвезти в психушку.
Кори спросила, долго ли он там пробудет. Аннабель этого не знала. Кори спросила, можно ли его навестить, и Аннабель ответила, что пока нет. Кори спросила, не нужна ли Аннабель какая-нибудь помощь или просто дружеское плечо, на котором можно поплакать. Вот пристала, подумала Аннабель, прервав разговор.
Ближе к вечеру раздался звонок в дверь, и Аннабель решила не открывать, но звонили настойчиво. Собравшись с духом для еще одной стычки с Негодным, она доковыляла до двери и открыла. На ее захламленном крыльце стояла та маленькая библиотекарша с книгой, которую она протягивала как подношение. Извинившись за назойливость, она объяснила, что нашла адрес Аннабель в базе данных Библиотеки и решила принести для Бенни книгу, которую, как она видела, он читал в библиотеке – «Алеф и другие рассказы» Хорхе Луиса Борхеса.
– А, так он ее читал! – воскликнула Аннабель и потянулась за книгой, но та упала на пол. Она наклонилась, чтобы поднять ее, а когда выпрямилась, то увидела, что маленькая библиотекарша смотрит мимо нее в гостиную, широко раскрыв глаза и рот.
– Срань господня, – пробормотала библиотекарь. – Что здесь произошло?
Прямота ее вопроса добила Аннабель. Та медленно сползла вниз по стенке и уселась на стопку газет. Ноги ее дрожали, дыхание перехватывало.
– Пожалуйста… – выдавила она, прижимая руку к груди. Что значило это «пожалуйста», она сама не знала.
– У вас астма? – спросила Кори. – Есть ингалятор?
