Счастья хватит на всех - Юлия Александровна Волкодав
— Тысяча рублей? Они с ума посходили? В доме копейки лишней нет! — визжала мама.
— Вымогательство! — вторил ей отец. — Да я в прокуратуру напишу! Права не имеют!
Права не имели. Но и обязанности приглашать Сашку в кафе, за которое она не платила, не имели тоже. Обидно было, что не позвали даже на последний звонок. А аттестат Сашка получила у классной руководительницы. И Всеволод Алексеевич на записи пел для неё три ночи подряд. Дольше расстраиваться Сашка себе не позволила: самое главное — институт, Москва и концерт Туманова — было у неё впереди.
* * *
На всё время экзаменов Сашка поселилась у тёти Маруси, дальней родственницы отца, которую она и в глаза никогда раньше не видела. Но тётя Маруся жила на Воздвиженке, и отец рассудил, что нечего тратить деньги на дорогу, мотаться туда-сюда. Передал с Сашкой подарок, он же плата за постой — бутылку самогона. Тётя Маруся окинула скептическим взглядом сначала бутылку, потом Сашку, хмыкнула и указала на прислонённую к стене раскладушку:
— На балконе разложишь. Мужиков не водить. Комендантский час в десять. Придёшь позже — не пущу. Ишь ты, племяшка!
Сашка её даже не слушала. Подумать только, она в Москве! Одна!
— А Коля всё пьёт? — продолжала тётя Маруся. — Эх, говорила я Зинке-покойнице, не выйдет из него толку.
— Зинке? — рассеянно переспросила Сашка, поглядывая на часы — половина одиннадцатого. Сейчас быстро в деканат, сдать документы, узнать расписание консультаций, и на Театральную, к кассам. Концерт только через три дня, но вдруг билетов уже не осталось? Да и надёжнее, когда заветный кусок картона лежит у тебя в кармане.
— Бабке твоей, Зинаиде Петровне. Ты что же, совсем родни своей не знаешь? Вот молодёжь пошла!
Сашка, конечно, догадывалась, что где-то, абстрактно, должны были существовать бабушки и дедушки. Но про своих не знала решительно ничего, кроме того, что отцовские родители давно умерли, а мамины остались где-то под Ейском. Где этот Ейск находится, Сашка даже не подозревала. Да и не сильно хотела. Если они никогда не интересовались внучкой, почему она должна была интересоваться ими?
Тётя Маша тем временем ушла на кухню и гремела оттуда чашками. Только бы за стол не усадила, с тоской подумала Сашка. Начнётся задушевная беседа с перечислением всех родственников, полдня потеряешь. А у неё дни и так наперечёт. Сашка подхватила свой рюкзак, надвинула кепку на лоб и решительно направилась в прихожую, где остались её кеды. В крайнем случае скажет, что документы принимают только до обеда и надо спешить. Но тётя Маша её не окликнула, пить чай не позвала. И прекрасно!
До института имени Сеченова добралась быстро. И напрасно мама пугала дикими расстояниями Москвы. Сашка сразу поняла: главное — спуститься в метро. А уж там всё просто и понятно. Метро ей невероятно нравилось! И такие разные станции, которые она норовила рассмотреть на каждой остановке, и неторопливые эскалаторы, и даже грязноватые вагоны нравились. И люди, уткнувшиеся в книги и газеты, нравились. Мама говорила остерегаться москвичей. «Ничего хорошего от них не жди! — поучала она Сашку перед отъездом. — У них в глазах только доллары!» Какая глупость! Никогда она в это не поверит, потому что знает одного самого настоящего москвича. Который сейчас (от одной мысли дух захватывает!), может быть, идёт где-нибудь по соседней улице. И так же, как Сашка, ёжится от неприятного холодного ветерка и озабоченно поглядывает на небо — не начнётся ли дождь? Надо было зонтик взять. Они в одном городе с Всеволодом Алексеевичем! Это потрясающе!
А уж когда на горизонте показалось песочного цвета здание с белыми колоннами, у Сашки и вовсе закружилась голова. Альма матер! И сейчас она в первый раз поднимется по ступенькам, откроет тяжёлую деревянную дверь, пройдёт по коридору. А потом будет ходить по ним шесть счастливых лет. Шесть лет в Москве! И профессия её мечты.
Вопрос, в какой медицинский поступать, для Сашки даже не стоял. Только Сеченова. Тот самый, который заканчивал Алексей Алексеевич. Отец Туманова. Он умер давно, ещё до Сашкиного рождения, погиб в Афганистане, где работал военным хирургом. Но Всеволод Алексеевич всегда с трепетом о нём рассказывал. О матери — ни слова, как будто её и не существовало, а об отце — много и с удовольствием. По словам Всеволода Алексеевича, врач был от бога. Так что Сашке и решать ничего не пришлось. Только Первый медицинский.
Прежде, чем нашла приёмную комиссию, поплутала по коридорам, несколько раз сворачивая не туда. Но спросить дорогу не решалась — если мимо и пробегали студенты, то вид имели такой деловой, не подступишься. И все в белых халатах, некоторые даже в шапочках! Она тоже будет носить белый халат, с самого первого курса! Как настоящий врач!
Сашка поняла, что снова свернула не туда, когда упёрлась в тупик, заканчивающийся мужским туалетом. Дверь туалета резко открылась и из неё вынырнул дядька лет пятидесяти. Низкий, с животиком, и тоже в белом халате. Сашка озадаченно на него посмотрела. Разве в туалет ходят в халате?
— Заблудились, барышня? — улыбнулся дядька и протянул ей руку.
И руки женщинам не пожимают. Разве что целуют, иногда. И рука у него сухая. А должна быть влажной, если он не забыл её помыть.
— Приёмную комиссию ищете?
Сашка кивнула. Легко догадаться по бумажкам, которые она держала, и по растерянному виду тоже.
— Первый поворот направо. Пойдёмте, я вас провожу, нам как раз по пути. Так вы точно не заблудитесь, а я ещё несколько минут полюбуюсь вашими горящими глазами. О, как мне знаком этот взгляд! Все абитуриенты мечтают спасать жизни людей, излечивая их от самых страшных болезней. Первокурсники хотят открыть лекарство от рака. На третьем курсе они уже думают только о том, как бы сдать фармакологию с первого раза. На пятом анализируют, в какой больнице больше платят. А потом идут в интернатуру и устраиваются на полставки фельдшером самой захудалой подстанции. Так что, милая барышня, постарайтесь сохранять энтузиазм подольше! Помните, мы не деньги зарабатываем, мы спасаем жизни и здоровье людей!
Сашка молча смотрела на странного дяденьку, не забывая шагать за ним по коридору. Деньги её совершенно не интересовали. Жизни и здоровье людей вообще — тоже. Её волновала одна конкретная жизнь. И здоровье одного конкретного человека. И ради их сохранения она готова учить фармакологию и анатомию, вскрывать трупы и резать лягушек. Чем там
