Акарат а Ра, или Исповедь военного летчика - Сергей Михайлович Крупенин
– Откуда она у вас, молодой человек?
Спросил строго с видом следователя милиции.
– Досталась по случаю. Но я ее точно не крал.
С нажимом уточнил Михаил.
– Этого я не утверждаю, – он углубился в рассмотрение первой страницы. – Но не исключаю, – тоном ниже закончил Эдвин Михайлович.
Михаила бросило в краску. «Какого черта я связался с этим расследованием. Если «Ангел» ее где-то спер, а все предшествующие события все-таки являются плодом моего воображения, то мне придется доказывать, что вор не я. Но еще никто и никогда не позволял себе заподозрить меня в подобной низости!» События принимали совершенно неприемлемый оборот.
– Я никогда не воровал и не позволю никому даже намекать на таковую возможность. Даже в принципе.
Глухо и внешне очень спокойно сказал Михаил.
Вам в том числе.
Подобный тон его всегда действовал охлаждающе на любых оппонентов. Эдвин Михайлович не явился исключением. Он оторвался от исследования первой страницы и воззрился на Михаила в недоумении:
– Успокойтесь, молодой человек. Я действительно этого не утверждаю. Но я много пожил на этом свете и, как следствие, много видел. Я беру свои слова обратно. Я вижу вы приличный человек. Очевидно военный? Эк вы встрепенулись.
– Да и не стыжусь этого. К тому же в книге имеется прямое обращение именно ко мне.
Настала очередь недоумения со стороны Эдвина Михайловича.
– А где, позвольте узнать это обращение?
Уже не скрывая откровенно подозрительного взгляда, вопросил Эдвин Михайлович.
– Так вот оно.
Михаил ткнул пальцем в приписку над стихотворением и в обращение к нему вверху следующей страницы.
– Вы умеете читать на иврите? – не сдержал яду Эдвин Михайлович. – Прочтите мне это, пожалуйста.
«Вот гад, поиздеваться решил или я чего-то не понимаю».
– Я неплохо читаю на русском, а также на английском. Несмотря на отягощенное военной службой прошлое.
Фраза получилась с пафосом и как-то по-детски. Однако же, взял со стола книгу и прочитал приписку и стихотворение, опустив, правда, обращение к нему Ари. По окончании чтения минуты три лицезрел Эдвина Михайловича, бессистемно переводящего взгляд с него на книгу. «Глючит дедушку», – подумал мстительно. День глюков. А началось все с моего компьютера» – усмехнулся он про себя.
– Минуточку – сумел, наконец, вымолвить Эдвин Михайлович и, с несообразной облику ловкостью, полез на стремянку, стоящую у одной из полок – я должен кое-что уточнить.
Он нашел нужный фолиант и, спустившись с ним, устроился в кресле у компьютера. Михаил, подойдя, разглядел название книги. Томас О. Ламбдин. «Учебник древнееврейского языка». «Ну-ну. Уточняй, а то подозрениями тут разбрасываются». Эдвин Михайлович углубился в учебник, иногда заглядывая в книгу. Затем, взяв лист бумаги из принтера, что-то записал.
– Молодой человек, не сочтите за труд, прочтите все еще раз.
– Извольте.
Михаил, взяв книгу еще раз, тщательно все прочитал. Читая, он заметил, что Эдвин Михайлович сверяет его чтение с собственными записями. По окончанию чтения картина с рассматриванием повторилась.
– Что-то не так? – С нажимом спросил Михаил.
– Нет, нет. Все так. Я бы сказал все слишком так. Вы правильно все прочитали. Мало того, вы прочитали все правильней меня! Я не понимаю, как это происходит, но вы превосходно читаете на иврите. А точнее на старом иврите.
«Дедушку опять глючит. Наверное, то, что привиделось мне в последнее время, носит заразный характер и передается воздушно-капельным путем» – грустно пошутил Михаил про себя.
– Простите, но я читал на чистом русском.
На челе Эдвина Михайловича в ответ на это заявление отразилась крайняя степень изумления.
– Вы… вы, что утверждаете, что текст в книге, который вы только, что зачитали, написан на русском?
– Представьте себе, именно на русском, – с нескрываемым сарказмом произнес Михаил.
Это заявление «выключило» Эдвина Михайловича напрочь. Он сидел перед компьютером уставившись в никуда без движения. «Ну, вот опять глюкнуло знатока. Хоть бы знать есть ли у него кнопка «Reset»? Есть, возможно, подкожная такая, в районе его лысого затылка. Если шлепнуть туда легонько ладошкой – он и перезагрузится» обиженный предыдущим общением, злобно фантазировал. Ладно. Будем ждать. Он, поискав глазами, нашел стул и сел, не спрашивая разрешения. Было неизвестно, как надолго Эдвин Михайлович будет пребывать в ступорозном состоянии. Тот, наконец, обнадеживающе зашевелился.
– Я, с вашего позволения, отсканирую книгу, – спросил Эдвин Михайлович.
– Пожалуйста.
Эдвин Михайлович взял ручной сканер, весьма редкий среди пользователей компьютерами, и практически не касаясь книги, бережно отсканировал все страницы, включая обложку. Затем, похлопал одним пальцем по клавиатуре и принтер начал выплевывать отсканированное. Взяв первую отсканированную страницу, он передал ее Михаилу.
– Прочтите, пожалуйста.
Попросил он как-то подозрительно вкрадчиво.
– Но тут написано не на русском!
Возмутился Михаил.
– Вот именно!
В голосе Эдвина Михайловича явно слышалось торжество. Обстановка по мнению Михаила уже явно выходила за рамки приличия.
– Уважаемый Эдвин Михайлович.
Поднявшись со стула с красноречивой медлительностью, и расправив плечи, вновь так же спокойно и глухо начал Михаил.
– Вы сегодня издеваться изволите? Я спросил вашей помощи как человека облеченного знаниями в области древнего книгопечатания. Но, поверьте, я нисколько не готов к подобному с вашей стороны обращению.
В щепетильных случаях Михаил, по неведомым ему самому причинам, начинал изъясняться, применяя лексику девятнадцатого века. Опять получилось вычурно, но и убедительно потому, что Эдвин Михайлович весьма поспешно подался от него к компьютеру, и взял в руки сканер, выставил его перед собой. «Похоже, дедок меня отсканировать вознамерился» – Михаил не смог удержаться от смеха.
– Почему вы смеетесь? – Настала очередь Эдвина Михайловича для недоуменной обиды.
– Помилуйте, Эдвин Михайлович, я никогда не подниму руки на пожилого человека. Опустите ваше «оружие». Сказал он, продолжая смеяться.
– В моей жизни, знаете ли, всякое бывало.
– Как-то грустно
