Лезвием по уязвимости - Дина Серпентинская
Алла не могла больше слушать. Она вскочила с места и пулей вылетела из кабинета. Все произошло так быстро, что Ленка и заметить не успела, как подруги след простыл.
В отчаянной решимости она неслась по коридору. Вторая, третья дверь направо… В висках стучало.
«Сейчас будет жарко», – осознавала свои действия она.
Резко отворив дверь, она ворвалась в кабинет, где ничего не подозревавшие Замятин с Авдеевым пили кофе и обсуждали какие-то свои дела. При виде девушки оба оживились и растянули рты в ехидных улыбках, как перед началом занимательного шоу. Но вопреки их ожиданиям, Алла начала не с гневной и слезной тирады, над которой можно потешиться, поржать, а с решительных, конкретных действий. Ее движения были резки, быстры: она схватила кружку со стола Авдеева и выплеснула содержимое ему в лицо, моментом смыв насмешку. Обнаружив, что кофе слегка остыл, пожалела, что в кружке не крутой кипяток.
– Умойся, сука! – выкрикнула Алла и запустила кружку во врага, но тот успел закрыть лицо, и удар пришелся по пальцам.
– Совсем офонарела, шлюха?
Авдеев вскочил с места. Он обогнул стол и толкнул девушку так, что она упала. Подскочил к ней и, размахнувшись, что есть силы пнул в живот. Алла охнула от боли и пыталась сжаться в комок, защищаясь от ударов обезумевшего от ярости и унижения Авдеева. На шум и крики сбежались люди.
– Глеб, что ты творишь? Она же девушка! – крикнул кто-то не своим голосом и оттолкнул Авдеева. В дверях показалась Ленка и, подбежав к побитой, помогла ей встать.
Алла подняла голову. Сузив глаза, она прохрипела, что убьет Авдеева и в следующий раз он умоется кровью – не кофе. Тот рассмеялся ей в лицо:
– Да что ты сделаешь мне? Банковская шлюшка!
И тут-то ее пронзила боль, но боль другого рода. Появилась злоба, сильнейшая обида на Пашку, что поверил клевете и бросил в то время, когда ей так необходима защита. Ей вдруг открылось, что Пашка предал ее, а раз так, Алла больше не будет унижаться и пытаться доказать свою невиновность. Ей ничего не оставалось, как его забыть.
Глава 4. Билет в Сеул
В середине мая – начале июня погода во Владивостоке не балует. Сопки скрыты белесой пеленой тумана, небо затянуто тучами, с ним сливается серое, беспокойное море, и сверху заряжают двух-трехнедельные дожди с ветрами. Местный климат сложно предугадать, он настолько непредсказуем, что погода может меняться по пять раз на дню, город полностью во власти моря; что оно принесет, то и будет, циклон ли, тайфун ли, тишь да гладь. Но по наблюдениям, приморский апрель гораздо солнечнее мая и первой половины июня, зато осень теплая и ясная, что кажется затянувшимся бабьим летом, и даже в октябре выпадают деньки, когда можно пройтись по улице в футболке, нисколько не замерзнув. Море, как аккумулятор, долго прогревается, до самого июля, накапливает тепло, а потом отдает его берегам, согревая вплоть до ноября.
Владивосток на одной широте с Сочи, но климат здесь суровее многих городов центральной полосы России. Год на год не приходится, когда зимы снежные, когда нет, но стабильно морозные, а при температуре минус двадцать и стопроцентной влажности воздуха даже самый слабый ветер пронизывает насквозь, обжигает кожу ледяным дыханием – а ветра с моря лютые, порывистые. Обычно просыпаешься среди ночи из-за шума, оконные рамы ходят ходуном, и кажется, еще немного и неистовый порыв выбьет стекла или, на худой конец, отворит окна и ворвется внутрь. И так вскакиваешь несколько раз за ночь в тревоге, в беспокойстве, почти не выспавшись…
Но насколько прекрасны морские пейзажи, которые, пожалуй, компенсируют суровость местного климата, неумолимость приморских ветров! Это и заледенелое море с золотым отражением заката, таким ярким, что слепит в глазах, и наледи, причудливо замерзшие в виде волн, и снег, искрящийся на солнце, точно россыпь бриллиантов, и очертанья сопок в морозной дымке января.
Несомненный плюс географического положения Владивостока в том, что в самом городе температура редко опускается ниже двадцати-двадцати пяти градусов: теплоотдача моря смягчает мороз; и не задувай здесь такие неистовые ветра, климат был бы вполне сносным. В городках и поселках по хабаровской трассе, к северу Приморья, совершенно другая картина: зимой стоит мороз под тридцать пять, а летом, в пик жары, такой же градус, но со знаком плюс. Море не забирает тепло и не возвращает его – природа, что положено ей, то и принимает.
После продолжительной зимы наступает весна, когда плюсовые температуры ночью устанавливаются не раньше начала апреля. Солнце греет во всю мощь, чтобы растопить снега и льды, а справившись с задачей на ура, уходит в спячку, и в мае город накрывают тучи. Календарное лето наступает первого июня, фактическое – двадцать пятого; море прогревается только к июлю, когда температура воды становится комфортной для купания. Возможно, в этом и прелесть Японского моря, что пляжный сезон короче по сравнению с Черным, а потому и долгожданнее.
И еще. Во Владивостоке, как ни в одном другом российском городе, чувствуешь себя ущербным без автомобиля, и тому есть несколько причин. Во-первых, это город автомобилистов благодаря Японии, что обеспечивает соседа подержанной техникой, и здесь же расположен крупнейший авторынок, куда едут со всей страны, за тысячи километров, чтобы подобрать добротную иномарку за цену, которой по России больше не найти.
Во-вторых, по статистике, едва ли не на каждого приморца приходится автомобиль, и все создано для удобства водителей в ущерб удобству пешеходов: на переходах приходится стоять подолгу, а времени на то, чтобы перейти дорогу на зеленый свет, отводится мало. Выстаивать на светофоре по полторы минуты тяжело в ветра, ненастья, что для Приморья с переменчивой погодой далеко не редкость.
В-третьих, горный рельеф. Дома расположены на сопках, и подъезд автобусов, трамваев к ним есть не везде. Жителям пешком приходится спускаться-подниматься от остановки к дому, что создает одни сплошные неудобства.
И, в-четвертых, маршрут и расписание движения городского транспорта. Складывается впечатление, что когда они составлялись, нужды людей учитывались мало: взять тот же тридцать девятый маршрут, следующий от улицы Сафонова до Луговой. Это единственный автобус, на котором можно уехать из района, идет всего семь остановок, не до центра и не допоздна. На Луговой конечная и пересадка; вместо того, чтобы запустить полноценный маршрут до центра, ввели
