Кирилл Станюкович - Тайну охраняет пламя
Я поднес его к лицу и посмотрел сквозь полупрозрачные красные грани на солнце. Несколько капель, стекших с него, брызнуло мне в лицо.
И едва эти чистые прозрачные капли попали мне на лицо, как холодный ожог охватил все тело. Звенящая музыка хлынула из каждого камня, загорелось, сверкая, все дно котловины, тысячи искр веселым вихрем неслись вверх, в пламя.
Не страшным, а радостно-прекрасным стал язык фиолетового огня, ожив, летела ко мне, улыбаясь зовущей загадочной улыбкой, богиня.
Я понял, что все хорошо.
Что больше ничего не нужно.
Все прекрасно.
Все хорошо.
Наконец, началось все то, к чему я шел всю жизнь.
Началось счастье.
Наши, сидевшие на гребне, долго смотрели на меня сверху. Я лежал рядом с Сатандой. Окликали. Я молчал.
- Что-то случилось, надо спускаться,- сказал Аркадий.
- Я полезу,- предложил Дима.
- Нет я, я легче,- сказал Вася.
- Нельзя, попробуем тросом.
Счастье мое, что я не отстегнулся от троса и они сверху постепенно потащили, поволокли меня прочь от водоема.
Опомнился я минут тридцать спустя, когда уже лежал под скалами, куда меня подтянули совместными усилиями лебедки и всех людей.
Да и было время, приближался полдень и северный ветер слабел. Подбадриваемый криками сверху я в каком-то счастливом остолбенении вылез, наполовину был вытащен. Вниз меня так же спускали, не отстегивая от троса, я плохо соображал.
Еще с гребня я заметил Смурова, он стоял, держась за палаточный кол, повернув лицо в нашу сторону и напряженно вслушиваясь.
- Что? - спросил он, когда мы подошли.
- Да все, как ты говорил.
- Не спускались?
- Я спускался и чуть не подох.
- Что такое?
- Да какое-то остолбенение. Совершенно необычайное ощущение. Какое-то опьянение, экстаз. Действительно, смерть, если побыть там подольше.
- Что-нибудь принес?
- Да, немного, вот кусок обсидиана, да вот еще одна пайцза с бутылкой.
- Дай!
Смуров протянул руку и быстро-быстро стал водить пальцами по квадратикам.
- Странное все-таки место,- сказал я,- статуя сделана исключительно, она живая. Я не знаю даже с чем ее сравнить. Антична? Нет, лучше! Поразительно другое, кто же мог ее сделать здесь, в этом суровом крае, безлюдном, диком. Какие люди, откуда?
- Я знаю, кажется,- сказал Смуров, и на его малоподвижном лице блуждала странная улыбка.- Я сейчас ощупывал пайцзу и, кажется, убедился в том, о чем смутно догадывался все эти годы. Вся разгадка пайцзы в верхних квадратиках. Это адреса. Я пальцами чувствую то, что зрячие проглядели. Верхние квадратики изображают солнечную систему. На правом - земля, я чувствую рисунок на ней, это евроазиатский континент. А на левом квадратике - Венера, на ней тоже какие-то континенты, но мы их не знаем, ведь Венера вся покрыта облаками и очертания ее морей не видны. И вот эта тонкая, как волосок линия, эта стрелка слева направо от Венеры к Земле - их путь. Их! Тех, кто прилетал тогда.
Но смотрите дальше. Вы счастливые, вы можете смотреть, не то, что я. Видите слева, где Венера внизу, в нижнем квадратике - обезьяна, выше первобытные люди с камнем и палкой. Выше - уже люди с молотком, лопатой, книгой. Это уже культурные люди, но над ними господин с мечом. Кто это? Рабовладелец? Феодал? Неважно, этот квадратик изображает эпохи порабощения человека человеком. И, наконец, верхний квадратик, эпоха равенства. Вот из этой эпохи они летели к нам. Но к нам они попали слишком рано, мы миновали стадию обезьян, но были первобытными людьми и понять, сговориться с ними, конечно, не могли. Вот вы, Аркадий, говорили, что здесь обсидианом для создания орудий первобытные люди пользовались только в палеолите - в раннем каменном веке, в неолите каменные орудия уже здесь делались из чего угодно, но только не из обсидиана. Почему? Потому что после того, как здесь побывали гости с Венеры, путь к обсидиану был закрыт.
Так, вот, представляете разочарование пришельцев.
Совершен великий подвиг через мрак и ужас космоса, через великое смертное молчание, в результате страшного напряжения, страшного риска сделали они свой путь.
И зря! Бесполезно! Рано!
Над прекрасной (и здесь в то время землей) вставали и гасли восходы и закаты, веселый ветер шевелил листья деревьев и трав. Ходили стада оленей, кабанов, рыкал тигр.
Но пустая, безлюдная лежала земля. Вместо друга, разумного существа нашли они хитрую, злобную, тупую полуобезьяну. Вместо радостной встречи и гостеприимства человека нашли они полную безучастность природы, равнодушное молчание планеты, еще лишенной разумных существ.
А ведь им предстоял еще путь назад, полный адского риска.
Подумайте, как им было грустно!
Но они знали, что придет другое время, человек разовьется. И они оставили для будущего человека это изображение, а чтобы найти его, подготовили массу этих пластинок с адресом и разбросали их повсюду, в надежде, что хоть одна или две пайцзы дойдут до человека будущего, до человека эпохи равенства. Недаром они перекопали тот конус выноса. Вы не могли понять, кто перекопал его, кто сделал эту титаническую работу. А это сделали они. Мы не могли понять, кто сделал это, потому что было непонятно, зачем это сделано, потому что в этом конусе нет ни драгоценных камней, ни золота. А там молибден, там редкие металлы из нержавеющего и удивительно твердого сплава, из них-то и изготовили пайцзу и статую. Но зачем так защищена богиня, зачем было так затруднять путь к ней? Они, видимо, что-то оставили. Я уверен, что в пьедестале богини или там, в кипящем ключе, лежит какое-то письмо. Недаром богиня одной рукой указывала себе под ноги. Они не могли не защитить свое письмо от первобытных народов, это пляшущее пламя, этот газ - защита от дикарей.
Смуров замолчал. Спускалось солнце этого счастливейшего дня. Резкие контуры гор уже в суровых прожилках снега были ясны и четки. Холодный ветер обвевал наши лица. Мы были, как в бреду. Я видел как дрожала рука Смурова, как она вертела пробку флакона, как он вытащил ее и несколько капель светлой воды из того источника потекло по его рукам.
Внезапно точно счастливая судорога перекосила все его лицо, он закрыл его руками, отнял руки, опять закрыл и, наконец, опустив их, с высоко поднятой головой остался неподвижен.
- Я вижу, ребята! - тихо сказал он.- Я вижу!
И страшная радость сияла на его счастливом лице, которое мгновенно залили слезы из напряженных покрасневших глаз.
Так вот как защитили свою богиню и свое послание к будущему человечеству они, те пришельцы! Этот язык какого-то газа, который действует со стократной силой вина, как в десятки раз усиленный гашиш или опиум. Достаточно нескольких капель воды, где растворен этот газ, чтобы погрузить человека в океан блаженства.
Вот почему меня тогда так озарило, когда я провел пробкой по руке, где еще сохранилась влага в флаконе, потерянном Сатандой. Вот почему религиозный экстаз намазов Сатанды был так глубок и естественен. Вот почему и тело, и дух Сатанды уже не служили ему, едва он лишился регулярных доз экстаза из своего драгоценного флакона. Вот почему от народа к народу, от религии к религии переходило это капище. Здесь посвященные первосвященники умели погружать молящихся в блаженство экстаза. Но, видимо, и сами-то первосвященники становились рабами не только богини, а и источника у ее ног.
Необоримо защитили свое послание пришельцы.
Но как же теперь добраться до того, что скрыто у ног богини? Прилетят ли опять пришельцы, навсегда прозрел Смуров или это только временное улучшение? Есть действительно там письмо или нет? Что в нем? - думал я, засыпая в эту ночь. На все эти вопросы тогда не было ответа.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Все это было написано тогда, сгоряча, после нашего первого проникновения в капище. Мы тогда еще не знали, что письмо гостей покоилось в огромном металлическом шаре, укрепленном на дне водоема у ног прекрасной богини. Когда мы с Димкой, одетые в легкие водолазные костюмы, залезли в водоем и с большими усилиями освободили шар от цепей, прикреплявших его к скале, то он мгновенно всплыл на поверхность. А как только он был вытащен из водоема, то язык газа мгновенно исчез, так что уже через час и без водолазных костюмов можно было подходить к богине. Правда, вода в водоеме еще больше месяца сохраняла свои свойства, так как была насыщена газом.
В то время мы еще не знали, как много ценного хранилось в этом послании. Тогда еще не было известно, что недалек и второй прилет гостей. Мы не знали еще тогда, что все двадцать тысяч лет назад после своего первого прилета они пристально следили за нашим развитием и, убедившись, что у нас на значительной части планеты наступила эпоха равенства и процветания, пришлют к нам второй корабль.
Многое мы узнали за те годы, что прошли с тех пор и теперь, вспоминая те дни, мы со Смуровым как-то жалеем, что они прошли. Кстати сказать, зрение вернулось к нему.
Но и до сих пор мы многого не знаем. Нам неизвестно как разыгралась трагедия между Сатандой и теми двумя негодяями. Кто привязал и кто спас Бартанга, чье жилище и чьи вещи мы нашли в пещере у капища, мы не знаем, сознательно ли пошел на самоубийство Сатанда, закрыв вход в капище и опустив руку в воду, насыщенную газом. Он не мог не знать, чем это кончится. Но, может быть, это все не так важно?
