Александр Гаррос - Фактор фуры

Антон плавал если и хуже меня, то ненамного; Майя - почти не умела. Физическое совершенство медиа-дизайнера Шатурина, явленное в голом виде (на тренажерах, вестимо, заработанное), абсолютностью своей вызывало уже почти раздражение; фигура его пиар-супруги допускала некоторые нарекания - худая, крепенькая, в меру женственная…

Надо сказать, по мере общения с москвичами я убеждался, что ребята - далеко не столь простые позитивные яппи (милые, но элементарные), какими показались сначала. И снобизм им таки не чужд - по крайней мере Антону. Человек воспитанный и со вкусом, он его, конечно, подавлял, причем последовательно и успешно, - но вот само усилие по подавлению при внимательном наблюдении ощущалось. Что-то в его отношении к окружающим (причем неважно, кто именно были эти окружающие) напоминало поведение в Африке белого миссионера, убежденного гуманиста и демократа: постоянно напоминая себе, что дикари-негры - точно такие же люди с точно такими же правами, он знает, что сам-то он - европеец, выпускник двух университетов и потомственный баронет…

А вот девушка Майя пока оставалась для меня сущей загадкой. Я даже не взялся бы утверждать, умна она или все-таки в меру; в ее немногословии больше спокойного расположения - или же некоторого высокомерия; неожиданные (обаятельные, но как бы с подтекстом) ее улыбки - они добродушные или достаточно издевательские… Иногда казалось, что девица она с характером - совершенно, впрочем, беспричинно: вела себя юная пиарщица, при мне во всяком случае, идеальной стэпфордской женой.

Они с мужем вообще демонстрировали семейное согласие, не встреченное мною, возможно, никогда более. При этом, например, почему-то избегали прикасаться друг к другу. Один раз я случайно заметил: Майя взяла Антона за руку - тот бросил на нее быстрый непонятный взгляд и через полминуты ладонь тихонько высвободил… Хотя сие уж точно было не моего ума дело.

Нет, ребята мне нравились, в их компании было легко - и вообще, встретив их, я понял, что как раз общества-то мне в этом халявном турне и не хватало: существо я коллективистское, недаром всю жизнь занимался тем, что сводил людей друг с другом, пытаясь сколотить работоспособный (и заинтересованный в работе) коллектив… На хрена Шатуриным сдался я - вопрос другой.

Я их, похоже, забавлял. Виделся такой продвинутой моделью сибирского валенка, занесенной в неожиданное место с парадоксальной целью… (Впрочем, это было закономерно. Да и вели себя ребята безусловно доброжелательно - обижаться я не помышлял.) Я был им ЛЮБОПЫТЕН. Травил бесконечные байки из эпохи «пингвиньих» туров, эпохи «Инфоматора», эпохи быстрого питания, эпохи автомобильной реставрации. Из медицинского студенчества даже (с обильными вкраплениями аппетитных апокрифов). Про «ПолиГраф» рассказал, опустив ряд деталей.

Поразительно, насколько мало они, жители одной, как ни крути, со мной страны, представляли устройство ее общественных и экономических механизмов. В чем-то москвичи были все-таки безбожно тепличными существами…

- Без отката, - говорил я лекторским тоном, - не делается ничто нигде никогда никак. То есть попробуй - а я посмотрю, как тебе хотя бы дадут кредит. Ну и далее - как ты снимешь помещение, получишь все соответствующие разрешения, пройдешь налоговые проверки, пожарные инспекции… Кто это просто так в России позволит тебе заниматься делом? Да еще не делиться?.. Нет, я-то жил в этом городе всю жизнь и не первую фирму в нем открывал - так что, естественно, знал, к кому идти в мэрию. Есть у нас один вице-мэр… Особенно все это звучало под каракатицу в вине, фирменное блюдо кабака Posidon в центре Фиры («Посидон, выпивон, закусон» - как мы незамысловато шутили) - в полупустом садике, в узорной древесной тени. Вдоль ограждающей садик стены пылилась на земле некая «винтажная» коллекция: затянутые паутиной весы, ржавая швейная машинка а-ля Зингер. В зелени прятались бездействующие по светлому времени лампочки (одна насквозь пробила пальму), штепсели свисали из ветвей. Низко гудела крупнотоннажная насекомая нечисть.

- … этот вице дал нам через свой банк… не на него, конечно, записанный - на супругу… кредит под низкий процент. Понятно, что сумма в бумагах стояла совсем не та, что фигурировала в жизни, но это уже нас не касалось. А еще вице добазарился с Самим - и мы получили карт-бланш на городском ТиВи. Рекламодатели появились почти сразу - им посоветовали, к кому теперь обращаться. То есть к нам. А у «Таргета», который до того был практически монополистом на нашем рекламном рынке (мы у них для начала главного креативщика сманили себе в президенты), скоро нарисовались проблемы - три налоговые проверки подряд, так что им стало не до разборок с новыми конкурентами.

- Так ты у нас малость мафиози? - ухмыльнулся Антон.

- Ни я, ни кто-либо из наших ко всем этим переделам никакого, конечно, отношения не имел. Мне, знаешь, не по чину - на конкурентов налоговую натравливать. Моя задача, как всегда, была - запустить дело.

Свести вместе людей - людей с деньгами и людей с идеями.

- И в чем была идея? - Майя ловко цепляла на вилку ломтики каттлфиша (сквозил иногда даже в мелких бытовых ее жестах некий заразительный азарт).

- Уделать Хаяо Миядзаки.

- Кого?

- «Принцесса Мононоке», «Унесенные призраками», «Движущийся замок»…

- Это мультики, что ли?

- Аниме, да. Полнометражная анимация. Почему голливудские полнометражные три-дэ мультфильмы зарабатывают в мире сотни миллионов баксов, у японцев аниме - национальная статья экспорта, а у нас - хрен да ни хрена? Когда есть талантливые люди?.. Я нашел - почти случайно - художника, который шесть лет назад в самум Канне спецприз отхватил за свою короткую мультяшку. Костик такой Фролов. Отхватил - и так и сидел по-прежнему без бабок и без работы… тогда у нас анимация вообще никому была не нужна. А Костик - действительно парень… ну как парень, за тридцатник ему уже… потрясающе талантливый и на деле своем по-хорошему помешан. Я привез его к нам в город, набрал ребят, которые хотели что-то интересное, неожиданное делать. Там такие планы были, вы что… сюжет придумали, эскизы рисовали… Понятно, что полный метр - вещь дорогая, к тому же очень сложно эти затраты отбить. Даже при том, что наши за сто штук могут сделать то, на что у «Диснея» ушло бы минимум десять миллионов. Чтобы заработать деньги, мы занялись сначала чисто коммерческими проектами: ролики, заставки, несколько видеоклипов сделали, один даже для «Умытурман».

- Ну и чего получилось? - Антон разлил нам всем остатки вина из красноватого алюминиевого кувшинчика.

- Получилось… как всегда. Финдиректор наш свалил с концами. И с двумя лимонами у. е. Практически все свободные средства, аванс за несколько крупных заказов… все, короче, деньги. Студии, ясно, хана. Вице-мэр решил, что его кинули… справедливо, в общем, решил… А с кого в такой ситуации спрашивать? Правильно.

- А кто ты был по должности?

- Административный директор. Звучит круто, хотя у меня даже собственного стола не было.

- Ну-ну? - Майя смотрела внимательно.

- Ну, кое-как отмазался. Объяснился, покаялся, продал квартиру с машиной…

- За два лимона?

- Шутишь?.. Да нет, за смешные деньги совершенно - и вообще, не ради того, конечно, чтоб реально возместить долги. Просто если большого человека кидают и он хоть кого-нибудь, кто хоть как-то был причастен к кидалову, отпустит просто так - то он типа признает себя полным говном. На самом деле я, когда к нему на поклон пошел, довольно сильно рисковал. Президент наш, например, предпочел срыть. Теперь вот бегает.

- Весело там у вас… - покачала Майя головой.

- У НАС, братцы, у НАС.

…Кстати, никакой Борисыч мне так и не перезвонил.

На карте Санторин похож на разверстую пасть, норовящую заглотить вулканчик Неа-Камени. Последний - вулкан в прямом смысле, даже с несколькими кратерами, причем действующий: еще в середине прошлого века было последнее изверженьице. Только это не гора, а маленький холмистый островок, на деле - нагромождение острых темных камней. Растительности - никакой: одна редкая травка, к тому же сухая. Да зеленовато-белесая плесень, из тех, что живет при высоких температурах, - вокруг мест, откуда воняет серой и идет дымок. Англоязычная экскурсоводша в демонстрационных целях вынула камешек, прикрывавший незаметную дырку в земле у обочины тропинки, - из отверстия шел жар, как из духовки. Майя не преминула потом этот камень подобрать - и с шипением уронила: «Горячий, гад».

К Неа… прилагается совсем уже крохотный Палеа-Камени: туда нас отвезли следом - вываляться в грязи. У самого берега под водой там бьют горячие источники: в мутной от поднятой глины, теплой, как ванна, заводи на метровой глубине толкутся, ползая по склизкому дну на карачках, задевая друг друга конечностями, десятки беспрерывно поставляемых на прогулочных суденышках «пингвинов», напоминающих уже, скорее, свиней; я по-быстрому отгреб оттуда на «большую воду» и махнул Майе. Впрочем, на глубине в силу малых своих умений она долго не продержалась - пришлось раньше времени лезть на борт нашего парусно-моторного, под старину декорированного «пингвиновоза». Металлическая лесенка скользила под мокрыми ступнями - взобравшись первым, я протянул руку девице. Та оказалась совсем легенькая - по инерции аж влетела в меня. Обхватила за плечи. У-упс… - я осторожно отстранился.