К Енко - Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини
Фрау Шауб, жена адъютанта Гитлера, часто посещавшая больную, утверждает, что сама вернула Юнити партийный значок и подписанную фотографию, но англичанка якобы фотографию разорвала, а значок проглотила. Только вторичное чудотворное вмешательство профессора Магнуса спасло ей жизнь. Опасаясь, что Юнити умрет, а в Англии станут винить фюрера в преднамеренном убийстве своей возлюбленной, профессор Магнус отказался проводить трепанацию черепа. Тогда Гитлер отослал Юнити к родителям. Часть поезда "Мюнхен - Цюрих" была оборудована таким образом, чтобы там можно было поместить больную и в случае крайней необходимости даже прооперировать её в дороге. Для этого Юнити сопровождали врач Райзер и медсестра. На цюрихском вокзале больную уже ждал английский врач. Отсюда через Кале она возвратилась в Англию, где её позже прооперировали. Смерть Юнити наступила только через девять лет после выстрелов в висок.
НОВАЯ ФАВОРИТКА
Еще одной любовницей Гитлера была Лени Рифеншталь. Она родилась 23 августа 1902 года в Берлине, на Гинденбургштрассе. Ее отец, Альфред Рифеншталь, богатый берлинский торговец, сколотил капитал на отопительных системах и оборудовании для ванных комнат. Будучи практичным человеком, Рифеншталь надеялся увидеть своего первенца мальчиком, которого он сможет обучить секретам ремесла, а в будущем завещать ему семейное дело. Впрочем, он обрадовался и рождению дочери.
Мать Лени, в девичестве Берта Шерлах, очень любила своего мужа, Она также была практичной женщиной и разумно полагала, что юная Рифеншталь едва ли заинтересуется ватерклозетным делом. И Берта оказалась права. Сначала Лени проявила настолько яркий талант в живописи, что её мать была уверена дочь станет художницей. Позже, однако, у девочки пробудился интерес к танцам. "Когда мне было шесть или семь лет, я увидела в театре "Лебединое озеро", и с этого момента мне хотелось только одного - танцевать", вспоминала Рифеншталь.
Но отец, узнав о её склонности, пришел в бешенство. Он требовал, чтобы дочь брала в школе уроки бизнеса и оказалась готовой вести дела семьи, как только закончит школу. "У тебя нет мозгов для бизнеса, - говорил он дочери, - но я тебя научу. В моей семье не будет танцовщиц!"
Лени стала брать уроки танцев тайком от отца. Когда Альфред узнал, что делается у него за спиной, он решил поместить её в наилучшую танцевальную школу Берлина! Там она сама поймет, что не обладает подлинным талантом. С немецкой последовательностью он уже на следующий день после своего решения записал Лени в знаменитую Русскую балетную школу. Увы, его ждало приятное разочарование: после первого же урока для наставницы Ютты Кламмт стало очевидно, что её новая ученица обладает огромным талантом.
Лени была необычной девочкой: "Я хотела танцевать одна, руководствуясь собственными фантазиями. Я всегда отличалась от других. Я сама проектировала мои костюмы и хореографию своих композиций".
Подростком она заинтересовалась новыми формами танца, возникавшими в то время. Блистательная Айседора Дункан создала стиль простой, естественной импровизации. Одной из великих современных танцовщиц стала Мари Вигман, последовательница новых идей Рудольфа фон Лабана. Вигман открыла свою собственную школу, и Лени стала её выдающейся ученицей. Вскоре Рифеншталь засверкала на первых сценах Европы: Берлин, Дрезден, Мюнхен, Прага, Цюрих, Кельн... В сопровождении матери и своего аккомпаниатора-пианиста, Герберта Кламмпта, Лени гастролировала в великих городах старого континента. За каждое выступление она получала обычно от 600 до 700 марок - по тем временам большие деньги.
Несмотря на родительские запреты, Лени несколько раз снималась в кино. Но главным объектом её внимания по-прежнему оставался танец. Наверное, кинематограф так никогда и не приобрел бы в лице Рифеншталь одну из своих самых ярких звезд, если бы Лени не повредила себе в танцах колено. Ее лечили лучшие врачи Берлина, но безрезультатно. Наконец специалисты заявили, что необходима срочная операция, иначе колено перестанет сгибаться. Пришлось согласиться на операцию, которая показала, что у Лени заработала себе опухоль кости и разрыв хряща. Началось долгое выздоровление, во время которого она посмотрела фильм "Гора судьбы", поразивший её воображение и изменивший отношение к кинематографу.
Позже Рифеншталь никогда не жалела ни о своих занятиях живописью, ни о раннем знакомстве со сценой: как подготовка танцовщицы, так и умение рисовать помогли ей достичь успеха в кинематографе. Лени говорила: "Эти два элемента: танец и живопись сыграли свою роль в создании стиля моих композиций и формировании образа".
В 1925 году кинорежиссер А. Фанк отчаянно нуждался в актрисе на главную роль в своем новом фильме. Его героиня должна была танцевать и карабкаться по горам, а Лени как раз соответствовала этим требованиям. Успех сопровождал её с самого начала.
В 1930 году она впервые снялась в звуковом кино и опять без труда завоевала зрителя благодаря своему мелодичному голосу. Затем последовал "Голубой свет". В 1932 году фильм посмотрел Гитлер, которого очаровали не только сценарий и визуальные эффекты, но и звезда фильма Лени Рифеншталь.
Была ли Лени любовницей Гитлера?
После Второй мировой войны она утверждала, что никогда не стремилась к блиости с ним и никогда не танцевала для него в интимных, провоцирующих и соблазнительных позах, заставляющих вспомнить великие примеры Саломеи и Шахерезады, и, следовательно, он никогда не был её любовником.
Иначе думают те, кто её знал, любил или ненавидел. Эрнст Ханфштенгль (Путци) описывает вечер в апартаментах Йозефа и Магды Геббельсов, когда Лени впервые встретила фюрера. Вот портрет актрисы, увиденной глазами писателя: "Она была чрезвычайно живой и привлекательной женщиной, поэтому ей не стоило особых трудов убедить Геббельса и Гитлера отправиться к ней в студию после обеда". Разумеется, пригласили и Путци. "Вечеринка только началась. Для Геббельсов в приглашении Лени не было ничего нового - они и раньше много раз знакомили Гитлера с той же целью - женить и приобрести наследника его "трону", но пока без желаемого результата. Лени, - пишет Путци, - была ещё одной стрелой, направленной в эту цель".
Чтобы Лени могла развернуться, Геббельсы присоединились к Ханфштенглю, котороый импровизировал на фортепьяно. Они склонились над инструментом, повернувшись спиной к парочке, уютно устроившейся на комфортабельной софе. Гитлер впал в панику. "Уголком глаза, - продолжал наблюдательный Путци, - я мог видеть, как он для виду изучает корешки томов в её книжном шкафу". Тем временем молодая женщина делала все, что было в её силах, чтобы завоевать интерес могущественного человека. "Рифеншталь, несомненно, задала ему работенку. Всякий раз, когда я оглядывался назад, она танцевала под мою музыку рядом с ним, устраивая настоящую выставку дамских прелестей". Нетрудно вообразить, как Лени оценивала эти наблюдения Путци "краешком глаза". Не было это тайной и для самого джентльмена. "Я усмехнулся и посмотрел Геббельсам в глаза, как бы говоря им, что если это не сумеет Рифеншталь, то не сможет никто, а нам следует удалиться". Опытный в амурных делах Йозеф и не менее искушенная в любви Магда без труда поняли намек. Последовали необходимые извинения ("Завтра очень занятой день"), сказано "адье" счастливчику Адольфу, и трио оставило Гитлера в соблазнительных коготках немецкой Лени.
После этого вечера Лени добилась исключительных привилегий от Гитлера для своей кинематографической деятельности. Скорее всего при этом были пущены такие безотказно действующие на Адольфа средства, как танец в необременительных одеждах, а точнее, вообще без оных.
В 1932 году Лени снималась в одном из своих ранних фильмов "СОС-айсберг" и должна была вместе со съемочной группой ехать на Балеарские острова. Именно в этом году произошла встреча Лени и Адольфа. Вся команда, снимавшая фильм, ждала в условленном месте свою звезду. Когда Лени так и не появилась, началась тихая паника. Ее отсутствие продолжалось несколько дней. Никто не имел ни малейшего представления о том, где она может быть. Наконец, когда напряжение достигло предела, зазвонил телефон, и чей-то голос официальным тоном информировал продюсера, что личный аэроплан господина Гитлера только что произвел посадку. Фройляйн Рифеншталь сошла с борта машины и вскоре будет с ними. Лени гостила на вилле фюрера поблизости от Нюрнберга. Она вошла в коридор отеля с гигантским букетом цветов. Ее глаза блуждали где-то далеко, все существо преобразилось. Она хотела, чтобы все знали, что она только что пережила.
Лени имела многочисленных любовников. Она жила в вихре путешествий, танцев, киносъемок и любовных афер. Незадолго до начала нацистской революции Лени вернулась в Берлин для продолжительного сожительства с очередной зазнобой, евреем-продюсером. Они сняли квартиру в Западном секторе и роскошно обставили её.
