Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)
Тогдашний распространённый журнал "Вестник Европы" писал: ""Александр знает, что пороки, еврейской нации приписываемые, суть необходимые следствия сего закоренелого угнетения, которое давит их в продолжение многих столетий". Цель нового закона - дать государству полезных граждан, а евреям отечество"5.
Однако самый острый вопрос разрешался Положением не так, как соединёно хотели все евреи - и еврейское население, и депутаты кагалов, и еврейские сотрудники Комитета. В Положении стояло: "Никто из евреев... ни в какой деревне и селе не может содержать никаких аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов, ни под своим, ни под чужим именем, ни продавать в них вина и даже жить в них"6 - и предстояло совершенно удалить еврейское население из деревень в течение трёх лет, то есть к началу 1808. (Мы помним, что такая мера намечалась ещё при Павле в 1797, и прежде, чем возник проект Державина: не поголовное удаление евреев из деревень, но "чтобы численность еврейского населения в деревнях не превышала экономических сил крестьян, как производительного класса, было предложено лишь разредить евреев в уездных селениях"7). Теперь предполагалось обратить большинство евреев к земледельческому труду на пустующих землях черты оседлости, Новороссии, ещё губерний Астраханской и Кавказской, - с освобождением на 10 лет от платимой ныне подати, с правом "получать от казны на заведение заимообразную ссуду", начав возвращать её тоже через 10 льготных лет; а более состоятельным - предлагалось приобретать землю в личную и потомственную собственность с правом обработки её наёмными работниками8.
Об отказе от виноторговли аргументировал Комитет: "Доколе отверст будет Евреям сей промысел... который, наконец, столь общему подвергает их самих нареканию, презрению и даже ненависти обывателей, дотоле общее негодование к ним не прекратится"9. А между тем ""можно ли назвать меру сию [выселение из деревень] для них стеснительною, когда, вместе с тем, открывается евреям множество других способов не только содержать себя в безбедном состоянии, но делать приобретение - в земледелии, фабриках, ремёслах, когда вместе с сим открывается им способ даже владеть землёю в собственность. Каким образом ограничением одной ветви промышленности может быть стеснён сей народ в таком государстве, где тысячи других для него отверсты", где удобные к хлебопашеству и разным заведениям земли в губерниях плодородных и малонаселённых...?"10.
Аргументы, кажется, весомые. Однако Гессен находит у Комитета "наивн[ый] взгляд... на природу экономической жизни народа... что экономические явления можно видоизменять чисто механическим способом, путём приказов"11. С еврейской стороны оценили намеченную высылку из деревень и запрет корчемного промысла, этого "векового занятия" евреев12, - как ужасное и жестокое решение. (И таким же - осуждала его и полвека и век спустя еврейская историография.)
По либеральным взглядам Александра I, его доброжелательному отношению к евреям, его изломчивому характеру, его ненастойчивой воле (вероятно, на всю жизнь подорванной вступлением на престол через насильственную смерть отца) вряд ли провозглашённое выселение евреев из деревень состоялось бы энергично, не было бы растянуто даже и при спокойной государственной обстановке. А тут, почти сразу за Положением 1804 года, - замаячила война с Наполеоном, началась на полях Европы, а тут и последовали благожелательные к евреям меры Наполеона, создавшего в Париже Синедрион из еврейских депутатов. "Всё еврейское дело приняло вдруг неожиданный оборот. Бонапарте учредил в Париже собрание Евреев, имевшее главною целью предоставить еврейской нации разные преимущества и образовать связи между Евреями, рассеянными по Европе". И в 1806 Александр I повелел составить новый комитет "для соображения, не нужно ли принять каких-нибудь особенных мер и отсрочить переселение Евреев"13. Требовалось и от русского правительства никак не выставиться притеснителем евреев.
Назначенное в 1804 выселение евреев из деревень Должно было начаться с 1808. Но выступили ещё и практические затруднения, и по ним в 1807 Александру I подавались докладные о необходимости отсрочить выселение. Тогда же был издан высочайший указ: "дозволить всем еврейским обществам... избрать депутатов и представить, посредством их... о способах, кои сами они признают более удобными к успешнейшему исполнению мер, в Положении 9 декабря 1804 г. изображённых". Выборы таких еврейских депутатов по западным губерниям состоялись, и их отзывы были представлены в Петербург. "Депутаты, конечно, высказались за то, чтобы выселение было отложено на долгий срок". (Тут ещё то было соображение, что в деревнях шинкари имели бесплатные квартиры от помещиков, а в местечках и городах за них придётся платить.) А министр внутренних дел докладывал, что для переселения евреев из нынешнего деревенского жительства на казённые земли "потребно несколько десятков лет, по чрезмерному их [евреев] количеству"14. И к концу 1808 Император распорядился приостановить статью, запретившую евреям аренды и винные промыслы, и оставить евреев на местах "до дальнейшего впредь повеления"15. Тут же (1809) был учреждён новый "Комитет сенатора Попова" для изучения круга еврейских вопросов с рассмотрением ходатайств еврейских депутатов. Этот комитет "признал необходимым "решительным образом" прекратить предпринятое выселение, сохранив за евреями право на аренды и на торговлю водкой"16. Комитет работал три года, представил свой доклад Государю в марте 1812. Александр I не утвердил доклада: он и не хотел подрывать значение прежнего решения и не утерял побуждение действовать в защиту крестьян: "он готов был бы смягчить меру выселения, но никак не отказаться от неё"17. - Однако вот уже грянула и большая война с Наполеоном, затем европейская, интересы Александра перенеслись - и уже никогда "выселение более не предпринималось в виде общей меры для всей черты оседлости, а лишь как частные распоряжения в отдельных местностях"18.
Во время войны, согласно одному источнику: евреи были единственными жителями, которые не бежали от французской армии ни в леса, ни вовсе прочь; вокруг Вильны: отказались подчиниться наполеоновскому приказу вступать в их армию, но фураж и провиант поставляли им беспрекословно; однако местами потребовались и насильственные поборы19. Другой источник, сообщая, что "еврейское население сильно пострадало от бесчинств солдат Наполеона", "было сожжено много синагог", говорит и шире: "Большую помощь оказывала русским войскам во время войны так называемая "еврейская почта", созданная еврейскими торговцами и передававшая информацию с невиданной в то время быстротой ("почтовыми станциями" служили корчмы)"; даже "евреев использовали в качестве курьеров для связи между отрядами русской армии". Когда же возвращалась русская армия, "евреи восторженно встречали русские войска, выносили солдатам хлеб и вино". Тогда ещё великий князь, будущий Николай I записал в дневнике: "Удивительно, что они [евреи] в 1812 отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни"20.
Известен эпизод, как в ключевой момент французского отступления через Березину местные евреи сообщили русскому командованию ожидаемое место переправы. Но это была удавшаяся уловка генерала Лорансэ: он уверен был, что евреи донесут это сведение русским (а французы переправились, разумеется, в другом месте)21.
С присоединением к России после 1814 и центральной Польши - присоединилось ещё и более 400 тысяч евреев, и еврейская проблема становилась для российского правительства только ещё настоятельней и сложней. В 1816 Государственный совет Царства Польского, жившего во многом как бы отдельной государственной жизнью, постановил начать выселение евреев из деревень, разрешая евреям оставаться лишь для прямого земледельческого труда и без помощи христиан. Но (по ходатайству варшавского кагала, мгновенно достигшему Государя) Александр распорядился оставить евреев на местах и в Польше, - разрешив торговать и водкой, лишь с единственным запрещением: торговать ею в долг22.
Правда, в сенатских Правилах 1818 г. снова были такие параграфы: "Уничтожить разорительную для крестьян экзекуцию со стороны владельцев, за неотдачу еврейских долгов, отчего крестьяне принуждены бывают продавать последнее своё достояние... Евреям, арендующим корчмы, не позволять давать крестьянам в рост деньги, на веру вино и забирать у них за сие скот или что другое, необходимое крестьянину"23.
Как характерно для всего царствования Александра, последовательности в принимаемых мерах не бывало; правила возглашались, а не возникало действенного контроля за их исполнением. Также, например: "уставом 1817 года о питейном сборе в великорусских губерниях евреям было запрещено там винокурение, однако, уже в 1819 г. запрет был отменён", - "впредь до усовершенствования русских мастеров в винокурении"24.
