Евгений Замятин - Том 3. Лица
Он стал прежним, таким знакомым Кемблу. – В комментарии Е. В. Барабанова (Замятин Е. Соч. М., 1988. С. 575) приводятся два фрагмента из рукописи, которые не вошли в опубликованный текст статьи:
«За дверью комнаты – шаги, возня, я просыпаюсь. Еще темно, через щель под дверью – свет, острый, как нож. Я слышу железный лязг ключа в замке. И от этого лязга, мгновенно перескакивая через несколько ступеней на последнюю, – отвратительное ощущение холодного, острого железа на шее: топор. Затем тотчас же, с мельчайшими подробностями, весь длинный вчерашний день, коридор, погоня, мальчик, который бежал впереди меня – в картузе с разорванным поперек козырьком. Я вспомнил все, мне ясно: она уже пришли за мной и сейчас меня поведут… Но почему же – топор? Разве теперь бывает – чтобы топором? Это явная чепуха, это похоже на сон…
Как только я понимаю, что это сон, – я просыпаюсь. Шею мне холодит пуговица от рубашки. Прикосновение этой пуговицы пустило в ход всю машину фантазии, уже начал строиться рассказ, повесть, сон, но стоило только включить сознание, и все кончилось, все исчезло, и умер секунду назад еще живой мальчик в картузе с рваным козырьком.
Этого мальчика, и камеру, и коридор – я мог бы увидеть не ночью, а вот сейчас, на бумаге, но если бы и попробовал полностью включить сознание – все непременно бы исчезло, как сон. Потому что когда я пишу (должно быть даже – когда мы пишем) – это похоже на состояние сна».
«Комната, где стоит мой письменный стол, подметается каждый день, и все-таки, если сдвинуть с места книжные полки – в каких-то укромных углах, наверное, найдутся пыльные гнезда, серые, лохматые, может быть, даже живые комки, оттуда выскочит и побежит по стене паук.
Такие укромные углы есть в душе у каждого из нас. Я (бессознательно) вытаскиваю оттуда еле заметных пауков, откармливаю их, и они постепенно вырастают в моих мистеров Краггсов, Азанчеевых, викариев Дьюли, строителей Д-503. Это – нечто вроде фрейдовского метода лечения, когда врач заставляет пациента исповедоваться, выбрасывать из себя все „задержанные эмоции“. Думаю, именно этим объясняется, что у большинства из нас – и у меня в том числе – гораздо больше так называемых „отрицательных типов“».
Огни Св. Доминика*
Впервые: Литературная мысль. 1922. Сб. 1. С. 37–81.
Печатается по: Замятин Е. Собрание сочинений. Т. 2. М.: Федерация, 1929.
Как сообщает сам Замятин в автобиографии, эта пьеса явилась первым его драматургическим опытом и написана по предложению Секции исторических картин издательства «Всемирная литература».
Выбор темы, конечно же, не был случайным, поскольку Замятин, обращаясь к эпохе разгула инквизиции, одной из самых мрачных страниц в истории католицизма, мог здесь высказывать свои соображения об еретиках, о духовной свободе, о борьбе против единомыслия, которые звучали и в его публицистике, и в романе, над которым он работал, – «Мы». Так что пьеса, казалось бы, о далеком (и отдаленном по расстоянию) прошлом была вполне актуальной не только в начале 1920-х годов, но и сохраняет ее по сей день.
Кабальеро и дамы. Ллгуасилы. – Алгуасил (исп. alguacil) – стражник, полицейский в старой Испании.
Разве не Бог приказал Моисею истребить смертью четыреста поклонников Ваала? – Здесь некоторая неточность. В 3-й Книге Царств говорится об истреблении 450 пророков Ваала по указанию Бога пророком Илией: «И сказал им (народу. – Сост.) Илия: схватите пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их, и отвел их Илия к потоку Киссону и заколол их там» (3 Цар., 18, 40).
…как благородный… меч… в руках Сида Кампеадора… – Сид Кампеадор (Рюи или Родриго Диас де Винар) – испанский национальный герой (1040–1099), воевал с маврами, у которых в 1094 г. отнял Валенсию; Сид (по-арабски «господин») – прозвище, полученное им от мавров; Кампеадор (исп.) – воитель, герой. Его жизнь и подвиги стали сюжетами сказаний, поэтических преданий, литературных произведений.
…это Новый Завет по-кастильски… – В католицизме каноническими были первоначально признаны евангелия, написанные по-гречески, а впоследствии и переведенные на латынь. Перевод на национальные языки считался кощунством, ересью и преследовался инквизицией.
Входит Доминиканец… – Учрежденное папами в XII в. духовное судилище – инквизиция для преследования еретиков в XIII в. папой Григорием IX было передано в исключительное ведение монашеского ордена доминиканцев, причем основатель этого ордена Св. Доминик был первым генерал-инквизитором. За время существования инквизиции ею были замучены и сожжены сотни тысяч еретиков. Официально инквизиция была отменена лишь в 1965 г.
…насвистывает Te-Deum (лат.). – начальные слова католической молитвы «Тебя Бога славим».
Vade retro! – Изыди! Сгинь! (лат.)
…как тот суккуб… – Суккуб – демон, ведьма в человеческом облике.
Ergo… – Следовательно… (лат.)
Общество Почетных Звонарей*
Впервые: Общество Почетных Звонарей: Трагикомедия в 4 д. Л.: Мысль, 1926.
Печатается по этому изданию.
Инсценировка повести «Островитяне», написанная в 1924 г., в ноябре 1925 г. была поставлена в Ленинграде в Михайловском театре. Музыку к спектаклю написал Михаил Кузмин.
Блоха*
Впервые: Блоха: Игра в 4 д. Л.: Мысль, 1926.
Печатается по: Собр. соч. М.: Федерация, 1929. Т. 1.
В авторском предисловии к пьесе лаконично изложена история написания и постановки пьесы.
Здесь, правда, не упомянуто, что первоначально выдающийся актер и режиссер Алексей Денисович Дикий (1889–1955) обратился с предложением сделать инсценировку «Левши» Н. Лескова к Алексею Толстому. Толстой предложения не принял, ответив, что инсценировать «Левшу» невозможно. Замятин же, дав режиссеру согласие, показал, что такое вполне возможно, более того, взяв за основу рассказ Лескова, он обогатил его содержание и, по существу, создал самостоятельное произведение. Постановка «Блохи» в Москве и в Ленинграде имела оглушительный успех.
Пьеса стала бесспорной удачей Замятина как драматурга. Неуспех, по сути, провал постановок «Блохи» на Западе подчеркнул лишь тот факт, что реалии пьесы, язык ее персонажей, само действо настолько национальны, настолько рассчитаны на психологию именно русского зрителя, что зарубежный зритель просто не в состоянии постигнуть все нюансы, все тонкости этой «народной игры», как назвал ее автор.
Атилла*
Впервые: Новый журнал. Нью-Йорк, 1950, № 24. С. 7–70. Печатается по: Сочинения. Т. 2.
Пьеса, над которой Замятин работал долгое время, несмотря на положительные отзывы при обсуждении на различных художественных советах и общественных читках, так и не была поставлена. В письме к Сталину Замятин приводит и отзыв М. Горького, который считает пьесу «высокоценной и литературно, и общественно» и полагает, что «героический тон пьесы и героический ее сюжет как нельзя более полезны для наших дней».
Законченная в 1928 году, так и не увидевшая огней рампы (хотя она уже была объявлена в афишах Большого Драматического театра в Ленинграде), пьеса была впервые опубликована лишь спустя 13 лет после смерти автора.
На родине впервые трагедия была напечатана в журнале «Современная драматургия» в 1990 году (№ 1. С. 205–227).
Африканский гость*
Впервые: Новый журнал. 1963. № 73.
Печатается по: Сочинения. Т. 2. С. 449–499 (с исправлениями по рукописи, хранящейся в Бахметевском архиве Колумбийского университета, Нью-Йорк).
Пьеса «Африканский госты», написанная в 1929–1930 гг., – одно из последних произведений, созданных Замятиным на родине. Разумеется, о постановке этой искрометной комедии, высмеивающей не только некоторые черты советского быта, но и присущее, к сожалению, до сих пор преклонение русского человека перед всем заграничным, и мечтать было нельзя. Поэтому вполне закономерно, что даже публикация за рубежом состоялась только спустя 26 лет после смерти автора. На родине пьеса была напечатана в журнале «Лепта» в 1994 г. (№ 18. С. 108–138. Публикация А. Тюрина).
Пещера*
Впервые: Современная драматургия. М., 1991, № 2. С. 216–221. (Предисловие и публикация А. П. Стрижева). Печатается по данной публикации.
В 1927 году Замятин по заказу Совкино написал инсценировку своего рассказа «Пещера», ее затем переделал Б. Леонидов, и в 1928 г. по этому сценарию режиссером Ф. Эрмлером был снят и выпущен фильм «Дом в сугробах».
В то же время написанная Замятиным пьеса по рассказу «Пещера» не была нигде поставлена. Ее рукопись сохранилась в архиве петербургского артиста, переводчика и драматурга Константина Павловича Ларина. Публикация А. Стрижева и явилась первым обнародованием пьесы Замятина.
