Любимчик Эпохи. Комплект из 2 книг - Катя Качур
– Конечно, бокалов у нас тут нет, но за здоровье можно выпить из чего угодно, правда? – прошептала она. – Я за рулем, для ребят у меня шампанское, а вам – коньячок, согласны?
Саня утвердительно замотал головой, глаза подернулись влагой.
– Тяжело, наверное, работать с молодежью? – участливо спросила Снежана.
– Оооо-чень тяжело, – выдохнул он, опрокинув коньяк, – звери, а не люди! Сожрать с потрохами готовы!
– Как я вас понимаю, – красавица приблизила к нему две невозможно сладких безешины в косточках атласного бюстье. – Вы – патриарх, мэтр телевидения, столько всего видели, стояли у истоков! А всякие ссыкухи и ссыкуны вам указывают!
– Вот, золотые слова! – захмелевший Саня дал волю чувствам. – Я давно не встречал таких женщин, как вы: пахнете вкусно, готовите потрясающе, не орете…
Снежана погладила его мягкой рукой по заскорузлой ладони.
– А знаете, я застал еще те времена, когда свет под героя выставляли по шесть часов! – Саня выкатил грудь.
– Да что вы! – округлила глаза Снежана.
– Дыыааа! Рисующий, заполняющий, контровой, моделирующий, фоновый! Акценты там всякие – на брошь, на картину сзади, все как режиссер задумал. А сейчас – тяп-ляп, и готово! Хренак тебе в морду лампу – от носа тень на пол-лица, лоб блестит, очки бликуют, фон вообще провальный. Разве это свет? Позорище!
– Вы правы, нет души, нет искусства! И ваш труд совсем обесценили! – возмутилась Снежана.
– Не то слово! Они мне тут говорят – отдай нам приборы, а сам пройдись туда-сюда по комнате, полтергейста сыграешь, у тебя типаж подходящий, – Саня завелся не на шутку. – Полтергейста, представляете??? Ну, я послал всех нах.
– О чем же они сюжет снимают? – поинтересовалась красавица.
– Да хрен их знает, о сносе старых домов вроде. Привидение им понадобилось, барабашка!
– Зря вы так, – пропела Снежана. – Если Светулечка попросила сыграть барабашку, значит, она увидела в вас уникальные способности, особый дар. Она очень талантливая девочка, на режиссерском учится, во ВГИКе. Вот увидите, скоро ее имя на всю страну прогремит!
– Вы думаете? – усомнился Саня.
– Конечно! Сыграйте привидение, ради меня! – Она умоляюще прижала ладошки к сахарной безешной груди.
– Да ради вас я в костер прыгну! – засуетился Саня.
Они вошли в комнату, когда съемка уже закончилась. Звуковик сматывал удлинители, оператор зачехлял штатив.
– Александр Иванович любезно согласился сыграть полтергейста, – сообщила Снежана голосом концертмейстера.
Все замерли и уставились на сладкую парочку – полуголую Данаю с роскошными кудрями по пояс и плешивого сморчка в несвежем костюме.
– Да мы уже сложились, – сказала Светка. – Без полтергейста обойдемся.
Снежана подняла на нее строгие глаза и посмотрела в упор.
– Ну ладно, Володь, сними по-быстрому с плеча его проходку, – обратилась к оператору корреспондентка.
Тот нехотя взвалил на себя камеру и скомандовал осветителю:
– Значит, так, от этого угла пройдешь наискосок к тому углу и выйдешь в дальнюю дверь.
– Чо ж… свет надо выставить, – заупрямился Саня.
– Какой свет, але? – взорвался оператор. – Ты нас тут четыре часа трахал: «Поехали домой!» А сейчас, когда все сняли, свет будешь выставлять?
– Спокойно, ребята, – вступилась Снежана. – Александр Иванович, ведь барабашки в темноте ходят, на свету их не видно!
– Да мы его все равно зарапидим и замикшируем с голой стеной, чтоб прозрачным был, пусть уже идет! – вскипела Светка.
Снежана положила руку Сане на плечо и доверчиво заглянула в глаза.
– Ну ладно, – крякнул осветитель и встал на исходную точку, – непрофессионально все это!
– Внимание! Пошел! – гаркнул оператор.
Саня надул грудь, поднял подбородок и неспешной походкой императора перед строем солдат двинулся по комнате. Актеры прыснули в кулаки, Светка скривилась, обхватив голову руками.
– Сан Иваныч, ну, полтергейсты так не ходят! Будьте проще, будто к ларьку за водкой идете.
Саня взбунтовался:
– А если этот полтергейст важной особой был?
– Нет, по сценарию он был говнюком и алкашом! – Светка закипала.
– Не буду играть! – отрезал Саня.
– Да и пошел к чертям собачьим, задолбал всех сегодня! – сорвалась корреспондентка.
– Ребята, без паники, сейчас все сделаем, – голос Снежаны обволакивал и баюкал. – Санечка, родной, я буду стоять за дверью, а ты пойдешь на меня, так, будто хочешь мне подарить цветы.
– Эт я могу, – осклабился Саня. – Камера готова? – грозно спросил он оператора.
– Да готова, иди уже, влюбленный барабашка!
В более идиотском образе Саню нельзя было и представить: он расстегнул пиджак, сунул руку в карман и вразвалочку, по-матросски тронулся к вожделенной двери. Актеры заржали в голос, Светка тихо затряслась, сдерживая истерические слезы. Снежана в проеме открытой двери призывно тянула к нему руки. Неподвижным оставался только оператор. Он довел до конца панораму и рухнул на колени.
– Стоп, снято! Светик, убей, я больше этого не вынесу.
– Всем спасибо, все свободны! – подытожила Светка, растирая тушь по всему лицу. – Этот день я не забуду никогда.
Наконец все собрались на кухне, выпили, закусили Снежаниными бутербродами. Хозяйка посадила Саню рядом с собой и всячески обхаживала. Осветитель млел, смеялся и травил анекдоты, которые никто не слушал.
– Без тебя я бы не справилась, – шепнула Светка на ухо Снежане. – Как ты его обезвредила? Теперь понимаю, почему мужчины из-за тебя дерутся.
– Терпение и умение слушать сломают любого дурака, – пропела мудрая подруга.
Разъезжались за полночь. Снежана всех расцеловала и напоследок подмигнула Сане:
– Ну что, Александр Иванович, когда-нибудь осчастливите меня? Выставите свет, как раньше, правильно, профессионально? Сделаете снимок, где я красивее себя самой?
– Чо ж! – воскликнул помолодевший Саня. – Конечно, хоть завтра!
– Ну, тогда созвонимся! Возьмете телефончик у Светки.
Она села в свой неоновый «мерседес» и растворилась в темноте. Съемочная группа тоже погрузилась в старенький «опель». Пробки уже рассосались, дорога была свободной. Суматошный день завершился, все были счастливы и благосклонны друг к другу. Саня даже не стал отодвигать сиденье назад. Узкое пространство между креслом и приборной панелью, куда загнала его днем Светка, теперь казалось свободным и комфортным. Он чувствовал, будто в горящем безнадежном танке открылся люк и над головой появилось спасительное синее небо. Возвращаться домой было не страшно: Саня знал, что накупит яиц и шпротов, сделает бутерброды и будет счастлив. И что назавтра позвонит Снежане и организует самую лучшую фотосессию в ее жизни. Водитель рассказывал что-то смешное, на заднем сиденье гоготали Светка, оператор и звуковик. Возбужденный Саня тоже начал острить и хохотать над своими шутками. Все было феерично, радостно, наполнено смыслом. И никто не понял, почему машина вдруг понеслась не по шоссе, а по обочине. И почему справа от дороги вырос столб. И почему, заскрежетав тормозами, «опель» обнял этот столб, расплескав по асфальту передние фары.
Водитель, отчаянно матерясь, в бешенстве ударил кулаком по рулю и обернулся назад:
– Все живы-здоровы?
– Всееее, –
