Никогда не поздно стать счастливой - Хайке Абиди
В гостиную перекочевали оба медных торшера, настольный светильник и рабочее кресло. Громоздкий письменный стол сдвинуть было не под силу, но решение нашлось само собой. Она задрапировала его пленкой со всех сторон, и стол стал похож на здание Рейхстага во время реконструкции – почти такой же загадочный и величественный.
Йоханна решила сделать небольшой перерыв. Пошла на кухню попить воды, попутно вспоминая их совместную поездку в Берлин. Тогда, в 1995-м, она была беременна Аникой. Ее утомляли многочасовые осмотры достопримечательностей, но она не готова была отказаться от них, прекрасно осознавая, что следующие несколько лет ее скорее ждут пирамиды в песочнице, чем музеи и памятники. Было начало июля, погода стояла жаркая, и ноги к концу дня прилично отекали. Хотелось на пляж, походить босиком по прохладной воде. На ней было просторное платье, прикрывавшее живот, а вместо туфель – разношенные кроссовки, потому что в другую обувь ноги просто не влезали.
Они с Рене сидели на зеленой лужайке перед зданием Рейхстага, которое тогда ремонтировали перед тем, как туда должен был въехать немецкий парламент после объединения Германии. Здание, в буквальном смысле упакованное четой художников Христо Явашевым и Жанной-Клод де Гийебон, Кристо и Жан-Клод, как их все называют, безмерно очаровало ее. Серебристый материал мерцал в лучах летнего солнца, и историческое здание выглядело так, будто это упавший с неба огромный кристалл. Таинственно, символично и как-то невероятно. Будто из другого мира. Йоханна не могла налюбоваться, а Рене, напротив, спокойно доедал свое мороженое и скептически ворчал что-то про «растранжиривание средств» и «понты». Она не собиралась вступать с ним в дискуссию, чтобы не устраивать скандал. О вкусах не спорят.
Об этом случае Йоханна почти забыла. И вот пришло в голову.
Она допила воду и поставила стакан в посудомоечную машину. Потом задумалась, стоит ли сейчас начинать покраску. На это уйдет много времени, и можно не успеть до темноты. Ей хотелось заняться покраской непременно при дневном свете, потому что при электрическом освещении краска ляжет неровно и придется наносить еще один слой. Лучше перенести на завтра, а сейчас… сделать что-нибудь еще.
Зашла в гостиную, заставленную вещами и вздохнула. Там царил хаос! Да и вообще ей здесь не нравилось, гостиную тоже нужно будет поменять.
У нее еще оставались свободные коробки. В одну из них она убрала бутылки со спиртным, в другую, обернув бумагой, сложила бокалы. Чтобы не тащить все на себе, поставила коробки на барный столик и повезла через коридор в гараж.
Не сказать чтобы там было много свободного места – в гараже, помимо всякого хлама, хранились зимние шины, стояли два велосипеда, в углу пристроился шкаф с инструментами, там-сям был свален садовый инвентарь, и да, «порше» Рене.
«Моя огненно-красная игрушка», – сказал он с ухмылкой, показывая ей машину. Ее муж был полон того юношеского задора, в который она влюбилась много лет тому назад. Рене уговорил ее прокатиться, и она по дороге терпеливо прослушала лекцию о технических характеристиках автомобиля, в чем ровным счетом ничего не понимала. Аэродинамика, ходовая часть, турбо, оппозитный двигатель… все эти слова для нее ничего не значили. Зато для нее было важно, что Рене в тот момент расцвел. Как только загудел мотор, а звук был особый, точно ни с чем не перепутаешь, глубокая морщина на лбу исчезла, вокруг горящих глаз разбежались веселые морщинки, что ему безумно шло. Йоханна тогда подумала, что все еще будет хорошо. Как-нибудь наладится. Под словом «игрушка» Рене обычно подразумевал другое.
От этих воспоминаний у нее испортилось настроение. Чертов «порше», ей не хотелось видеть его. И тут она подумала, что теперь этот автомобиль в ее собственности, а это означает, что она может сделать с ним все что угодно. Если б у нее хватило сил, она бы с удовольствием раздолбала его кувалдой. Или спустила бы где-нибудь под откос… стояла бы и наблюдала сверху, как он взорвется, ударившись о камень. Или можно подарить машину какому-нибудь нищему у парковки. Да хоть тому парню, что стрелял евро. Вот бы он удивился! Ладно, это, конечно, перебор! Но сама идея избавиться казалась великолепной. В конце концов, можно просто продать эту «игрушку».
Йоханна перерыла ящики в шкафу, но так и не нашла того, что искала. Наверное, документы были в одной из папок, которые она вытащила из стола Рене.
Чтобы не откладывать на потом, она вернулась в гостиную, быстро просмотрела папки и нашла паспорт транспортного средства. Подумав о том, что ее могут принять за угонщицу, приготовила свидетельство о браке, свидетельство о рождении Аники, а также свидетельство о смерти Рене. Не хватало только ключей от машины, которые – и это было для Рене всегда принципиально важно – висели на специальном крючке в ключнице.
С первого раза машина не завелась. И со второго тоже, хотя двигатель издал пару многообещающих звуков.
– Ну давай, давай! – воскликнула Йоханна, как будто это был не спортивный автомобиль, простоявший без дела уже несколько месяцев, а живое существо.
И ведь сработало! Она осторожно нажала на газ – не привыкла к таким мощным машинам. «Порше» она никогда еще не водила, и ей предстояла первая самостоятельная поездка на нем, которая одновременно станет и последней. Если все получится…
И получилось. Нескрываемый восторг во взгляде торговца подержанными автомобилями говорил: все отлично! Та цена, которую он предложил, была даже выше, чем она ожидала. Конечно, Йоханна не очень разбиралась в ценах и скорее шутки ради поторговалась еще за тысячу сверху. Если б она настояла, могла бы добиться своего, но ей было все равно, и она согласилась на сделку на условиях торговца. Они прошли в офис, где тут же был подготовлен и подписан договор. Ключи и документы Йоханна обменяла на толстый конверт с деньгами. Хозяин салона достал деньги из сейфа с таким видом, как будто расплачиваться крупными суммами для него было совершенно естественно. Она положила конверт в сумочку, крепко обхватила ее, даже ребрам стало больно, и посмотрела на часы. Половина шестого, отлично! Банк открыт еще полчаса, и до него совсем недалеко.
В банке Йоханна предъявила договор купли-продажи, чтобы подтвердить происхождение денег, и попросила зачислить половину суммы на счет Аники.
– Остальную сумму отправьте в равных долях в Amnesty International, Greenpeace и Médecins Sans Frontières.[4]
– Вы уверены? – переспросила сотрудница банка.
Судя по дизайнерскому наряду и дорогим украшениям, можно было предположить, что уж она-то распорядилась бы деньгами иначе. Но Йоханне не нужны были эти деньги, она не
