Французская косичка - Энн Тайлер
– Правильнее было назвать его Даллвилль[8], – сказала она. – Я надеялась, что здесь учитывают интересы туристов, но нет.
– Не говоря уж об упущенной выгоде, – прокомментировал Робин. – Парень с минимальным деловым чутьем мог бы запросто сорвать тут куш.
– Ну, рано или поздно, думаю… Аккуратно, милый, – прервалась она, обращаясь к Дэвиду, – ты пачкаешь горчицей Бобби Шафто.
– Баскомба, – поправил Дэвид. (Баскомбом кукла была до того, как стать Бобби Шафто. Баскомбом звали почтальона Гарреттов.)
– О, прости, – извинилась Мерси перед куклой. Дэвид переложил Баскомба с коленей на стул и продолжил размазывать горчицу.
– В городе я купила нам авокадо, – сообщила ему Элис. – Подумала, что можем съесть его в пятницу, на прощальном ужине, что скажешь?
– Окей, – согласился Дэвид.
Но ему определенно было все равно.
– Вот авокадо я никогда не понимал, – сказал Робин. – Почему его считают фруктом? Оно же больше похоже на овощ, а? – И обернулся к Дэвиду: – Как ты считаешь, сынок?
Дэвид едва заметно пожал плечами и завинтил крышку на баночке с горчицей.
Малыша оставили в покое. Он придет в себя со временем. После обеда Робин пошел к Бентли помочь разобраться с какой-то проблемой с электричеством, Мерси разложила на кухонном столе свои художества, а Элис переоделась в купальник и пошла на озеро. Она позвала с собой Дэвида, но тот промолчал в ответ, и она не стала больше поднимать эту тему. Оставила его в обнимку с Баскомбом на раскладушке, а когда вернулась примерно через час, брат уже спал. Мерси сказала, что малыш проспал все это время.
– Это целительный процесс, думаю, – сказала она. – Очищающий его мозг от пугающих воспоминаний. А когда проснется, то будет прежним Дэвидом. – И, улыбнувшись Элис, продолжила смешивать краски на белой пластиковой палитре.
В последнее время Мерси рисовала различные уголки их коттеджа. Розовое пятно, как бы обои из комнаты девочек, и на этом фоне хрустальная ручка комода, с гранями, тщательно выведенными тончайшей кистью. Плинтус в гостиной, переходящий в половицы, и мельчайшие крапинки на досках, которые Элис поначалу приняла было за песок, рассыпанный по полу, но Робин объяснил, что это следы работы жуков-древоточцев.
– Полагаю, я скорее художник интерьеров, чем пейзажист, – рассуждала Мерси. – Я думала, эта поездка несколько расширит мой взгляд, но, оказавшись в лесу, ощутила, как чувства захлестывают и переполняют меня, понимаешь? Как будто меня уносит в космос.
– И мне рисунки коттеджа больше нравятся, – согласилась Элис.
Она вдруг остро почувствовала себя старше матери – своей утонченной маленькой матери, которую уносит в космос. Потому что ужасная правда состояла в том, что Элис не нравились никакие мамины работы, но она никогда не станет настолько жестокой и бесчувственной, чтобы сказать ей об этом.
* * *
Утром пошел дождь. Больше всех переживал Робин.
– Эта неделя обошлась нам в целое состояние, а теперь мы потеряем из нее целый день, – возмущался он.
– Совсем не потеряем, – урезонила мужа Мерси. – Мы все так же в отпуске, верно? И проводим время вместе, всей семьей.
– Хмм…
– И вообще тебе полезно немного отдохнуть от солнца.
Это правда, лицо Робина уже стало кирпично-красным (от стояния в озере на пару с Бентли). При таком раскладе только он и вернется домой с наглядным доказательством, что побывал в отпуске, потому что чудодейственная мазь Элис не дала особого эффекта, а Мерси с Дэвидом не слишком любили бывать на жаре. Что же касается Лили, тут Элис стоило задуматься, какую часть времени из тех часов, что сестра торчит у Трента, они посвящают купанию в озере. Она все еще совсем не загорела. Утром, когда Лили появилась за завтраком – последней, как обычно, – Мерси спросила:
– Что собираешься делать сегодня, раз уж придется остаться дома?
– С чего бы мне оставаться дома? – удивилась Лили.
– Потому что идет дождь.
– Правда? – Лили выглянула в окно. – Вот блин.
– Может, останешься хоть раз дома, поиграем все вместе в настольные игры. У них тут есть все что угодно. «Монополия», «Парчизи»… Загляни в мой шкаф!
– Ну, мы с Трентом что-нибудь придумаем, – беспечно произнесла Лили и потянулась за клубничным джемом.
Мерси внимательно посмотрела на нее и сказала:
– От Джампа не было вестей, с тех пор как ты здесь?
– Какие могут быть вести от Джампа? Он же не знает моего адреса.
– Да, но ты собиралась написать ему сразу, как разберешься со здешней почтой.
– Ну, не написала. И даже если бы написала, сомневаюсь, что он успел бы ответить, я раньше домой вернусь, – ответила она, размазывая джем по тосту.
Мерси многозначительно приподняла бровь и отхлебнула кофе.
После завтрака Робин отправился в город проинспектировать скобяную лавку, Дэвид занялся своими ветеринарами, Мерси прибиралась в спальне, пока девочки мыли посуду.
– Главное, чтобы завтра дождя не было, – заметила Лили, вытирая тарелки.
– А что такого случится завтра?
– Это будет наш последний день, глупышка. И я проведу его с Трентом. Посидим у них в патио, я уже все спланировала. Рядом ты знаешь с чем. С беседкой.
Элис замочила сковородку в тазике с водой.
– Послушай, – сказала она, – я ничего не говорила Тренту про беседку, так что не обольщайся.
– Да ладно, думаю, все получится само собой. Мы будем сидеть во дворе, он спросит, куда я смотрю, обернется и увидит беседку…
Элис вдруг представила, как Лили многозначительно переводит взгляд с Трента на беседку, опять на Трента, опять на беседку, прямо как Кэп: пес тоже любил поглядывать то на людей, сидящих за столом, то на ростбиф, лежащий на буфете. И весело фыркнула.
– Что такого? – возмутилась Лили. – Что тут смешного? Ты мне не веришь? Мы же с ним одинаковые. Он романтик до мозга костей, как и я.
– В этом я очень сомневаюсь.
– Элис, я серьезно. Если Трент не сделает мне предложение до нашего отъезда, я просто умру. Правда умру, клянусь.
– Этого не будет, Лили.
– Будет, – настаивала Лили. – Потому что так должно быть. И все, не желаю больше говорить об этом.
Она швырнула посудное полотенце на стол и гордо удалилась, хотя оставалось еще полно работы.
Дэвид, как выяснилось, хотел играть исключительно в «рыбалку», что вполне устраивало Мерси, но не Элис, потому что «рыбалка» могла затянуться надолго. Так оно и вышло. Им пришлось раздавать карты с полдюжины раз, и когда появился Трент, они еще играли.
– Присоединяйтесь, Трент! – позвала Мерси. Ей, наверное, казалось,
