Фарфоровый птицелов - Виталий Ковалев
Маленький зелёный автобусик вздумал состязаться с нами. Поезд делал примерно 80 км в час. Микроавтобус развивал больше, но ему приходилось преодолевать спуски, подъёмы, повороты. Он лез из кожи вон. Состязание длилось долго. Я даже в какой-то момент разглядел водителя и пассажирку — усатого красивого мужчину и его молодую спутницу. Конечно, дама здесь играла огромную роль. Я всем сердцем болел за этот автобусик. Ему очень нужна была победа, тогда как поезд мог бы без неё и обойтись. Всё-таки в конце концов автобусик начал сдавать. Я напрягся и всей силой мысли взялся замедлять ход поезда. Не сразу, но это вдруг стало у меня получаться — поезд слегка притормаживал. Он явно шёл всё медленнее. Зелёный наш микроавтобус прибавил ходу и вскоре оставил нас позади. Через несколько минут он совсем скрылся из виду. На душе стало хорошо. Я уверовал в свои необычайные способности и даже почувствовал, что здорово обессилел, замедляя ход огромного состава. Мне понадобилось срочно восстановить силы. Я купил у одного из разносчиков что-то большое, рыхлое и переперчёное, а также чай, чтобы погасить пожар во рту. Еда подкрепила меня, настроение стало благодушным, и тут уму моему открылась простая и ясная истина: «Э-э, да ведь машинист, конечно же, тоже увидел микроавтобус и парочку в нём. И он поступил по-джентльменски, как и подобает хорошему человеку. Вот она в чём причина моего удивительного могущества! Жаль, жаль, ничего сверхъестественного не произошло и никакими мистическими талантами я не обладаю. Не чудотворец. Но, с другой стороны, мне очень повезло, и я стал свидетелем красивого поступка». Такие случаи делают жизнь милее и приятнее.
Незначительный вроде бы эпизод, но я часто его вспоминаю. Помню, какими волнами радости меня окатило. Сначала за эту парочку. Потом за машиниста.
Вероника
Причудливо изваянный ветрами и океаном каменный берег на юге Индии. Карабкаюсь, пробираюсь к отдалённой бухточке с пляжем — уединённому местечку, не обсиженному туристами. На этот раз, увы, кто-то добрался раньше меня — лежит на махровом полотенце седой солидный тип лет семидесяти. Обмениваемся приветствиями:
— Монинг.
— Монинг. (Ни дать, ни взять — рыбки Монти Пайтона!)
По глазам вижу: русский. Перешёл на родной язык и не ошибся. Знакомимся:
— Николай.
— Коля.
Невероятно! В глубине Индии волей случая на крохотном пляжике встретились два седобородых «русака», да ещё и тёзки! После всяких неизбежных возгласов перебрались в нехитрый шалаш. Там у Коли вода, миниатюрная газовая плитка, кофе и фрукты. Что ещё для счастья нужно? Беседуем в своё удовольствие. Утро. Океан. Пальмы. Как-то просто и естественно переходим на «ты». Повествуем: я ему о себе, он мне о себе.
Крупный в кости, крепкий и основательный, Коля по первому, чисто внешнему впечатлению показался мне обычным таким, прочно стоящим на ногах «хозяином жизни», далёким от тонких материй и сантиментов. Но постепенно впечатление стало другим, стала в нём проступать иная, неожиданная и привлекательная природа. Рассказывал он, не торопясь, с паузами, как бы задумываясь и с заметным удовольствием переносясь в туманные далёкие времена и далёкие туманные пространства.
— Я тут с сыном отдыхаю, Индия — его затея. Он сейчас пошёл в деревушку кое-чего купить. Честно говоря, мы всего десятый день тут, а уже домой хочется. Нет, сыну я этого не говорю, это так, по секрету. Мы с женой редко надолго разлучались, поэтому мне как-то неуютно здесь — лучше, когда она рядом. Она, знаешь, мне в молодости не так-то просто досталась. Если никуда не торопишься, я расскажу.
Я служил на Дальнем Востоке лейтенантом-строителем в глубинке. Меня после института на два года призвали. Во второй год зима выдалась зверская, всё время то уши, то нос обмораживаешь. Работа большей частью на воздухе и работа нервная. Как-то заболел у меня коренной зуб, хоть на стенку лезь. В обед побежал в больничку местную, лечить не стал — выдирайте поскорее! Стоматологиня, уже в почтенном возрасте, сухонькая, помучила меня, еле-еле вырвала, силёнок оказалось маловато. Вышел совершенно бестелесный, иду как по воздуху. Вспомнил про анальгин, зашёл в аптеку, впервые за полтора года, ничего у меня раньше не болело. Аптека — избушка на курьих ножках, но внутри чистенько, и запах типично аптечный. Смотрю, лекарства отпускает ну просто богиня, в жизни такой красоты не встречал. Нет, не броская, не эффектная, но во всём облике, в глазах что-то непередаваемо пленительное. Взглянула. Поверишь, взгляд этот я ощутил, — с чем бы сравнить? — ну, вот, примерно, как если бы на самолёте вдруг попал в воздушную яму. Да. У меня даже язык отнялся, забыл, зачем пришёл. Переминаюсь. Тут какие-то две девочки за гематогеном пришли, а потом старушка чего-то тоже протолкнулась к окошечку. Купил в конце концов анальгин и кое-как день доработал. Потом у меня пошла напряжёнка: конец года, сдача объектов, отчёты, акты — и эпизод с аптекаршей отошёл куда-то на окраину сознания.
Примерно через десяток дней заскочил я пообедать в столовую при железнодорожной станции — большая бревенчатая изба: пар, валенки, ушанки, полушубки, борщи, котлеты, гремучие подносы. Усаживаюсь со своей едой к окну, смотрю — сидит напротив наш «шериф» — участковый Миша Михеев. Ну, поздоровались, едим, говорим про мороз, про то, про сё, и тут я как-то неожиданно для самого себя спросил:
— Слушай, Миша, а что это за особа у нас лекарствами в аптеке заправляет?
Миша прямо остолбенел:
— Ну, Коля, даёшь, ты к нам с какой планеты? Ты действительно её не знаешь?
Я говорю:
— Ну да, а почему я должен её знать?
— Эх, Коля, Коля, эта аптекарша — может быть, главная достопримечательность нашей деревни. Ладно, мне хоть и некогда, но я тебе в двух словах расскажу. Зовут её Вероника. Ей 22, и она не замужем, а всё знаешь почему? Потому что заколдованная. Не смейся. У неё был парень ещё в школе, красивый, умный, такая они были пара — хоть на обложку «Огонька»! После выпускного вечера он купался около железнодорожного моста и поранил ногу. Одним словом, умер от заражения крови. Это был первый удар, который она очень мучительно перенесла. Через год примерно знакомится с ней наш новый инженер-механик с элеватора — видный хороший парень, и мы все радуемся, хоть бы у них всё сладилось. Нет! Проходит месяц — и его
