Соучастники - Уинни М. Ли
Зандер довольно кивнул:
– Хороший ответ. Видишь? – Он повернулся к Сильвии. – Не буду я снимать по чужому сценарию. Только по своему. Так что давай, ищи финансирование. Потому что тратить свое время на его поиски я больше не хочу.
Лицо Сильвии было непроницаемой маской.
– Но ты же хотя бы прочтешь три этих сценария, да? Нам надо показать твоему агентству, что мы готовы к сотрудничеству.
Зандер, кажется, ее вопрос проигнорировал.
– Эй, Сандра, – он щелкнул в мою сторону пальцами; его лицо озарила новая идея. – Тебя же так зовут, да?
– Сара, – поправила я.
– Сара, какой у тебя любимый фильм Полански? – осведомился он, вдруг посерьезнев.
На секунду я запаниковала. Но вообще-то ответ был очевиден.
– М-м, “Отвращение”, – выпалила я.
Зандер осклабился. Я впервые увидела, как он улыбается.
– Недурной выбор.
Щелкнул снова.
– А Кубрика любимый?
Фильмография Кубрика пронеслась у меня перед глазами, все такое разное – кажется, невозможно выбрать.
– “Тропы славы”, – сказала я наконец.
Зандер отреагировал удивленно.
– Ух ты, глядите-ка. Пуристка.
– А вы что думали, “Космическую одиссею” назову? – саркастически спросила я.
– “Космическую одиссею” только дилетанты называют. – Зандер подмигнул мне. Я внутренне засияла; проверку я, похоже, прошла.
– Сара, у тебя будет время сегодня вечером написать на эти три сценария короткий отзыв?
От потрясения у меня глаза полезли на лоб. Он просит меня отрецензировать эти сценарии для него? Вместо него?
– М-м, как бы да, – беспомощно промямлила я. Придется еще раз пройтись по сценариям – а это часа два, – прежде чем начинать писать… Засижусь за полночь, даже если начну в поезде по пути домой.
– Можно будет получить комментарии к ним завтра утром?
– М-мм… – Я была олененком в свете фар, не понимала, что сулит мне ослепительное сияние передо мной: переход на высший уровень бытия или кровавую, мучительную гибель.
Я взглянула на Сильвию, а та сердито посмотрела на Зандера.
– Да что ж такое, Зандер. Ты настолько обленился?
– Я не ленюсь. Я просто… действую практично. Я не хочу снимать по этим сценариям, а Сара хочет учиться. Это ведь чистая формальность, так? От того, что я их прочту, никому ни горячо, ни холодно.
– Да, но Сара – не ты.
– Ну, понятное дело, – Зандер ухмыльнулся этой очевидности. – Но ты ведь на ее заметки полагаешься, да?
– Конечно… – Взгляд Сильвии смягчился и нашел меня. К тому времени она регулярно просила меня рецензировать приходившие к нам сценарии. – У Сары со сценариями ладится.
– А за что же мы ей тогда платим, как не за то, чтобы для меня сценарии читать? – закончил свою мысль Зандер.
Потом тихонько добавил:
– Мы же ей платим, правда?
Эти слова меня больше позабавили, чем задели. Я подала голос.
– Я справлюсь, – громко сказала я. – И да, мне платят.
Они разом повернули ко мне головы; брови у них были подняты высоко, как у марионеток. На лице Сильвии – облегчение.
– Я смогу прочесть три сценария, – заверила их я. – И о каждом сделать заметки. С удовольствием.
– Уверена? – спросила Сильвия. Ни в моих способностях, ни в моей готовности она не сомневалась. Беспокойство в ее голосе было связано с другим – с едва заметным сдвигом взаимодействия, с шажком из-под задуманного ею контроля.
Я пожала плечами.
– Да вы же меня знаете. Люблю сценарии читать.
Зандер просиял от своей находчивости.
– Ну надо же. Вот умница.
Я часто слышала, как он говорит женщинам эти слова, сыпет ими, словно видавшими виды монетами. Но по-своему они действовали. Мотнув в мою сторону головой, он одобрительно посмотрел на Сильвию.
– Я смотрю, она ко двору пришлась.
Вот так вот я и познакомилась с Зандером Шульцем.
Глава 6
Я действительно пришлась ко двору, и Зандер вскоре это понял. Разумеется, я не была похожа на женщин, к которым он привык. Шли месяцы, и я часто видела его с какой-нибудь очень хорошенькой, стройной девушкой, иногда с моделью. Чертам моего лица не хватало изящества, я не делала безупречного макияжа, не носила дизайнерских нарядов. Я никогда не придавала своему тощему телу определенных положений в его присутствии, не ворковала в ответ на его реплики, не смеялась в ту же секунду его шуткам. И на Сильвию с Андреа, его агентом, я тоже похоже не была; они были старше меня, твердые, деловые, они осыпали его комплиментами, но не боялись попрекнуть самолюбием – и все это опять же с одной-единственной целью: возвысить пьедестал, на котором Зандер стоял и так.
Я была молодая, но не глупая. Это было ясно. И Зандер постепенно начал ценить мое мнение о сценариях, хотя никогда мне этого прямо не говорил.
В Зандере Шульце было что-то едва ли не рептильное. Последив за ним некоторое время, ты понимал, что он практически не двигается, разве что изредка, по необходимости опускает-поднимает тяжелые веки. Он мог хранить бесстрастное выражение лица, почти не проявлять эмоций, наблюдая тебя и окружающее помещение. А затем – как ящерица, вдруг срывающаяся с места, – он оживлялся, его лицо расплывалось в обезоруживающей улыбке, и это мастерски рассчитанное включение харизмы располагало тебя к нему. У него было острое и занятное чувство юмора – когда он хотел им воспользоваться. И зачастую он делал это с большим успехом, покоряя инвесторов, актеров, агентов, которым хотел внушить свое художественное видение. Но точно так же он мог безмолвно сидеть в углу, мало участвуя в разговоре, пока ты пахал, чтобы для него все стало возможно.
Чем дольше я работала с Зандером, тем больше наперекор самой себе уважала его целеустремленность, то насквозь прожигающее рвение, с которым он стремился перенести свое – и ничье больше – видение на экран. Вне зависимости от того, с обаятельным, бодрым Зандером ты сталкивался или с молчаливой, мрачной его ипостасью, поведение его всегда казалось тактическим, обусловленным тем, достаточно ли ты важен, чтобы расходовать на тебя энергию.
Но за этим цепким взглядом работал ум, помнивший каждый план в каждом фильме Полански и Пекинпа, каждую монтажную причуду Николаса Роуга. Насмотрен он был невероятно. Казалось, что он постоянно представляет себе, как в том или ином пространстве могла бы двигаться камера – запечатлевать его, превращать в нечто динамичное, приковывающее внимание зрителя.
Возможно, он так же смотрел на людей и ситуации, придумывал, как бы их повернуть для оптимального использования. Я подозревала, что когда он занимался сексом со своей подругой-супермоделью, половина его мозга все равно была занята мыслями о том, как бы наилучшим образом поместить ее голое тело в план съемки, –
