Квадратный метр неба - Сергей Витальевич Мартинкевич

— Подождите, — окликнул её Питер, — как Вас зовут? Просто из-за освещения не могу разобрать буквы на бейдже.

— Лили, — с надеждой на что-то произнесла девушка, и это не осталось незамеченным для него.

— Рад знакомству, я — Питер, — он привстал и деликатно протянул ей руку, после чего продолжил: — А это мой друг Марк. Сегодня ещё увидимся. — Самоуверенной улыбнулся он.

За пять минут после ухода девушки приятели не сказали друг другу и слова, — каждый из них был погружён в свои мысли. Питер думал о чём-то далёком для себя, что приносило ему внутреннюю боль и в худшую сторону искажало мысли. «Странно, — рассуждал он про себя, — что свои переживания, догадки, эмоциональные и чувственные взрывы я пытаюсь заглушить случайными связами, постоянно цепляюсь за них в надежде на позитивный исход. Видимо, мне нравится ходить по граблям».

Пускай Марк и не знал Питера как друга, но он заметил это странное поведение, отличное от всех его предыдущих состояний. «Здесь, без сомнения, — считал он, — работают защитные механизмы психики. Я как будто стал свидетелем какого-то преступления, но в силу обстоятельств не могу дать показаний». Тусклый свет, падающий на их столик, только дополнял парившую в воздухе атмосферу отчаяния и неопределённости, делая его тяжелее.

— Интересный набор, — Марк указал на шоты, пытаясь разрядить обстановку.

Питер резко подорвался, как будто его кто-то ударил электрошокером:

— А… Да, это Б-52 с кофейным ликёром, Хиросима с самбукой и абсентом, и вроде бы горящий феррари с ромом. Достаточной крепкие и в то же время приятные шоты, — объяснил он. — Выпьем?

— Давай. За настоящее искусство, каким бы оно ни было, — подняв рюмку, произнёс тост Марк, своим высказыванием намекнув на рабочие моменты, и чокнулся.

Постепенно алкогольный набор приятелей заканчивался. В баре уже совсем не осталось посетителей, лишь иногда заходили люди, суетились около барной стойки, что-то заказывали, опустошали рюмки и стаканы и покидали заведение. Марк уже чувствовал себя немного охмелевшим, в то время как на Питере, казалось, дополнительный алкоголь никак не сказывался Их диалог метался со стороны в сторону со скоростью пули: только начав разговаривать о современном шоу-бизнесе, они уже через минуту спорили об эффективности позитивизма, брались говорить про любовь — и закончили смертью личности в нынешнее время. Тем не менее внутренний стержень их настроений и речей был ясен — это творчество, искусство и их современное положение.

Питер твердил, что категория «искусство» себя уже изжила, а «талант» затмили деньги, связи и возможности современного информационного пространства.

— Жизнь стала проще, друг мой, в искусстве большинство людей не найдут смысла, человек жаждет максимального простого и несложного, а что может дать ему искусство? Многословные и нагромождённые смыслы, догадки, то есть я хочу сказать тебе, что искусство только усложнят жизнь, делает её некомфортной, — доносил свою мысль Пит.

— Действительно, творить и воспринимать искусство тяжело, но оно же и делает нашу жизнь более разнообразной. Тебе не кажется, что внутренний мир человека оскудел? Посмотри на современное общество, Питер, что ты в нём видишь? Мы каждый день что-то теряем, каждую секунду слово «человек» всё больше и больше походит на набор букв, а не смысл, в них заложенный, — защищал свою точку зрения Марк. — Искусство помогает понять окружающий мир, да, возможно через призму субъективизма, но это не мешает ему достигать цели, заключающейся в совершенствовании этого мира. Не стоит ожидать от него прямо эффекта, который можно измерить в цифрах.

— Разве станет он, — Питер указал на человека, стоящего у барной стойки, — более счастливым, если проникнется искусством?

— Не с той стороны подходишь, — иронично заулыбался Марк, — ты меня прекрасно понимаешь, но как будто не хочешь с этим соглашаться, пытаясь своими словами оправдать нашу работу.

Питер, на зная, что ответить, выпил последний шот и направил свой усталый взгляд сквозь время и пространство. Мысли пожирали его, внутри него боролись два начала. Хотя победа заранее была на стороне искусства, он почему-то не хотел осознавать этого и отстаивал противоположную позицию. Ему было больно то ли от того, что он работал убийцей искусства, то ли от того, что не до конца верил в него. Вдобавок ко всему его духовное равновесие нарушала Венеция, точнее, произошедшее там.

Пока Питер находился в прострации, Марк уже успел позвать Лили и заказать бутылку белого рома.

— Желаете ли вы ещё чего-нибудь или на этом всё? — уточнила девушка, и своим вопросом оживила Питера.

— Да, присаживайтесь, пожалуйста, с нами, нам необходимо обсудить серьёзную тему.

Несмотря на то, что Марк уже был достаточно пьян, он всё равно искренне удивился тому, как его приятель иногда мог себя повести.

— Извините, но я до этого говорила, что нет такой возможности, — уже с нескрываемой досадой ответила на предложение девушка.

Недолго думая, Питер достал телефон, набрал чей-то номер, объяснил собеседнику ситуацию, и уже через пять минут официантка превратилась в обычную посетительницу бара, которая смеялась, кокетничала и наслаждалась этим спокойным вечером.

— А теперь вернёмся к главному, — Сказал Питер, когда в бутылке осталось меньше половины содержимого. — Искусство в современном мире живо? И если, как утверждает Марк, да, то в чём его смысл?

От данного вопроса Лили растерялась и не понимала, как себя вести, она подумала, что её пытаются разыграть. «А если нет, то в чём подвох? — спрашивала сама у себя. — Ведь только недавно мы говорили об окружающих нас вещах, людях».

— Говори, что думаешь, это не какая-либо насмешка или способ поставить тебя в неудобное положение, — Питер ещё был в состоянии прочесть мысли девушки по глазам.

Но внятного ответа не последовало, лишь какие-то общие выражения про важность искусства и его необходимость, — сугубо рядовое мнение. Через пару минут это тема уже была переведена на другую, более приземлённую и поверхностную. Марк после выпитого