Владимир Соллогуб - Старушка
Он думал об одном только: как бы броситься к ее ногам, обхватить ее трепетными руками и унести ее туда, где нет ни большого, ни маленького света, где только сияет вечно яркий, вечно прекрасный свет счастья и любви.
Так думал Андрей, и вдруг она вышла из комнаты.
С ней исчезло все - и бал, и люди, и все его окружавшее. Андрей не мог остаться на месте, невидимая сила толкала его. Он вошел в спальню графини, оттуда в длинный коридор и остановился, опомнился только у комнаты Настеньки. Комната тускло освещалась нагоревшей свечкой. Настенька сидела у стола, наклонив на руку голову, и горько плакала.
- Что с вами? - тихо сказал Андрей, робко остановившись. Прошла минута, каких немного бывает на земле, потому что тогда земля исчезает. Вдруг оба вскрикнули, оба кинулись в объятия друг друга, оба сказали друг другу "ты". Руки их встретились, глаза слились в одном взгляде. Настенька не переставала плакать, но слезы ее были не плачем скорби, а сверкающим покровом тихого блаженства. И как были хороши они тогда! Он - как олицетворенное вдохновение, она - как олицетворенная любовь. Долго ли они так сидели и что было говорено тогда между ними - - этого никогда не могли они припомнить. А издали глухо раздавался веселый говор скрипок, шарканья и бальной суеты. Вдруг оркестр остановился. Молодые люди опомнились. В дверях стояла Клеопатра Ильинична с обиженным видом.
- Где это вы, князь? - сказала она. - Вас бабушка два раза спрашивала.
Андрей опрометью выбежал из комнаты.
- А вы, моя милая, что ж не танцуете? - продолжала неумолимо Клеопатра Ильинична, обращаясь к молодой девушке.
- Я никого там не знаю, - едва внятно отвечала Настенька.
- Да, и в самом деле, не ваша компания. Впрочем, вы, кажется, и здесь нескучно время провели... Только что на это скажет графиня?..
Настенька побледнела, а Клеопатра Ильинична, улыбнувшись, с чувством собственной непорочности важно вышла из комнаты.
VI
УБЕЖДЕНИЕ
Несколько дней спустя графиня проснулась довольно рано и завтракала в кровати. По мягкому ковру спальной мелькали три девушки, как тени, приготовляя все снаряды и снадобья таинственного туалета. Сквозь спущенные сторы свет едва проникал в комнату, тускло освещая безобразное лицо графини - еще не подготовленное и не разукрашенное. В спальню вошла Клеопатра Ильинична с торжественною физиономиею, отослала девушек повелительным знаком и спросила о здоровье графини. Впрочем, в этом ежедневном приветствии очевидно обнаружилось только предисловие.
- Что нового? - спросила графиня.
- Да что нового! - подхватила Клеопатра Ильинична. - Вот вы опять дурно почивали. Я удивляюсь, как вы совсем не занеможете. Да и поделом вам, право! Берете себе бог знает кого в дом, делаете себе беспокойство. Мне бы не след говорить, да характер у меня такой:
видеть не могу хладнокровно...
- Об Настасье Ивановне опять? - спросила, слегка улыбнувшись, графиня.
- Да о ком же еще? Наделает она вам хлопот - помяните мое слово. Да вот все не верите.
- Ну-ну, что ж? Говори!..
- Говори! Что мне говорить! Меня никогда не спрашивают. Я здесь что у вас? Каждая с улицы больше для вас значит.
- Ну, не сердись; ты знаешь, я в завещании тебя не забуду.
- На что оно мне, ваше завещание-то? Не надо.
И без него проживу свой век. У меня есть свои родственники, такие же генералы, как вы. Сколько раз хотела вас оставить...
- Что ты, Клеопатра Ильинична?
- Да так, я даром что не в молодых летах, а всетаки девушка. Мне неприлично жить в доме, где происходят такие вещи, что девице и говорить о них стыдно.
- Опять напроказил Андрей? - спросила графиня.
- Напроказит он вам, будете помнить его проказы, ничем не исправите потом - вот оно что. Клеопатра Ильинична из лет выживает, и врет она, и ничего -не смыслит она, и дура она, а на поверку дура-то умнее всех ваших умников!
- Да что ж это значит? - с нетерпением сказала графиня. - Говори, что знаешь.
- Ничего не знаю.
- Какая ты, право! Говори, пожалуйста.
- Да что вам говорить! Все толку не будет.
- Да полно же.
- Не скажу ничего.
Как выше замечено, Клеопатра Ильинична пользовалась странным правом прекословить и даже иногда грубить графине, и, по странной снисходительности, графиня, вообще не любившая противоречия, сносила терпеливо капризы своей собеседницы. Впрочем, и то правда, что Клеопатра Ильинична пользовалась своим правом только в тех случаях, когда знала, что перевес решительно на ее стороне.
Обе старухи помолчали несколько времени.
Графиня с беспокойством посматривала на Клеопатру Ильиничну. Клеопатра Ильинична, насупив брови, принялась за шерстяное вязанье.
- Ну, - сказала графиня, - видно, от тебя ничего не дождешься. Позови девушек. Я стану одеваться.
Клеопатра Ильинична бросила поспешно вязанье, вскочила со стула, как черт из табакерки, и побежала к кровати.
- Вот в чем дело. Вот что вы наделали. Честь имею вас поздравить. Князь нашел себе достойную партию, жениться-намерен...
"Графиня вытаращила глаза. - На ком, матушка?
- На ком! Известно, на ком! Вы думаете, Настасья ваша Ивановна теряет время? Нет-с! не на такую напали. И беззащитная она, и сирота она, некому за нее заступиться. А князек, сами знаете, горячка. Бац на колени. Женюсь, говорит. Так что ж вы думаете? Она же не хочет!
- Умна, - заметила графиня.
- Поумнее нас с вами проведет. Я давно заметила и замечаю... с первого раза не полюбилась. Говорила я вам тогда, да нет. Что говорю я, что ветер носит - все равно. Заслужила на старости лет, что всякая холопка больше меня значит.
- Да полно, матушка!
- Нет, правда, правда. Что тут и говорить! Я себе на уме, гляжу, что из этого будет. Стала подмечать.
Вижу, князек-то наш то и дело при ней в лице меняется, а она-то глазенки таращит. Добро, хороши были бы...
- Нет, хороши, - задумчиво возразила графиня.
- Какое хороши, черные, да и все тут. Вот у меня в молодости так уж точно были хороши. А эти что?
Знает она свое дело. Вот, думаю я, даром что графиня меня в грош не ставит...
- Да полно, Клеопатра Ильинична!
- Нет, что правда, то правда. Вот думаю я, даром что графиня меня в грош не ставитг я все-таки не дармоедка какая-нибудь, я обязанность свою знаю. Я не какая-нибудь со стороны: буду подмечать за ними, а там и скажу все своей благодетельнице.
- Спасибо, Клеопатра Ильинична.
- Ну, вот, слава богу! наконец и спасибо услышала.
А знаете, ли вы, что они уж прежде были знакомы?
- Полно, матушка, тебе это все кажется, Дмитрий Петрович сказал бы мне.
- Дмитрий Петрович старый дурак, ничего не смыслит, его самого, должно быть, обманули. Нет-с, спрашиваю, каково придумано? Там, на квартире, видеться им было неловко, так чего же легче? Отца-болвана с глаз долой, а они и живут теперь вместе. Нет-с, спрашиваю... каково придумано? Да, впрочем, и отец, может быть, с ними заодно.
- Ну-ну... это вряд ли, - бормотала графиня, - впрочем, кто знает? Аи да Андрюша! Каково?.. Это хоть бы и в наше время. Только жениться жениться...
Это уж не по-тогдашнему. Да точно ли ты думаешь, что он жениться хочет? Может быть, сказал только...
- Точно. Вы, графиня, теперешней молодежи не знаете. Откуда взялись чувства, правила, благородство такое! Я, говорит, поставлю тебя выше всех за то, что ты мне вверилась без боязни. Я сам от себя завишу, я через два месяца буду совершеннолетним. У меня нет ни отца, ни матери. Я буду богат, я могу выбирать кого хочу. Бабушка посердится... да пускай она! Она старуха, умрет скоро.
- Ах он мальчишка! - воскликнула графиня, которая боялась даже напоминания о смерти, - вздумал шутить со мной... со мной! - повторила она грозным голосом. - Ну, говори, Клеопатра Ильинична, как ты это узнала?..
- Да уж как бы ни узнала - довольно, что узнала.
- Так скажи же.
- А на что вам? Толку все-таки не будет.
- Ах, какая ты, право!
- Да какая бы ни была. Вам время вставать.
- Клеопатра Ильинична, тебе, кажется, понравился мой клетчатый капот? Я его только раз надевала.
- Так что ж?
- Возьми его себе: он для меня узок.
Клеопатра Ильинична слегка улыбнулась.
- Много милости, - сказала она. - Я это из преданности к вам, а не из чего другого, разумеется, слежу за вашей Настасьей Ивановной. Сами посудите, что мне в ней? В день нашего бала шла я по коридору... Да, впрочем, я вам рассказывала.
- Да, да... Андрюша молод. Молодость должна взять свое. Тут нет ничего дурного. Это лучше, чем другое что.
- Вот не верили вы, что быть беде; а ведь, помяните мое слово: беда будет.
- Неужели в самом деле, вздумает жениться бог знает на ком?
- А разве влюбленный мальчик будет рассуждать, как мы с вами?
- Да когда ж они видятся?
- Во-первых, по утрам, когда вы еще почиваете.
- А потом?
- Мало вам этого, что ли?.. А потом, вы в гостях - они вместе. Вы спать ложитесь - они опять вместе.
- Да где же?
- Да у меня в комнате.
- Как это?
