Алексей Смирнов - Тесная кожа
На какие мысли наводили его собственные кудри, Познобшин не знал.
Ши, сделав строгое лицо, стала прохаживаться среди голов и раздавать указания:
- Представьте, что вы - то, чем хотите стать. В пределах школьного курса ботаники. На свой собственный вкус, вы вправе превратиться в картофель, капусту, кабачок. Используйте, выбирая конкретный овощ, ваши природные данные: рост, комплекцию, темперамент, мировоззрение. Ощутите вокруг себя землю, почувствуйте прикосновение насекомых и червей, подумайте о зреющих личинках. Если вы испытываете печаль, вообразите себя тронутыми вредителем - колорадским, скажем, жуком, или тлей. Почувствуйте, как паразиты вгрызаются в ваши листья, заползают под кожуру, протачивают ходы во внутренностях...
Речь Ши сделалась плавной и гладкой. Огородница вела себя в полном соответствии с рекомендациями школы Салливана, взрастившей не одно поколение психологов бихевиористской ориентации. Сам же Салливан, глядя с небес, или где он там, готов был прослезиться от гордости за дело своей жизни.
- Но если вас не точит скорбь, и вы полны энергии и планов, представьте, как бродят в вас соки и зреют семена. Подумайте о зеленых побегах, о питательных субстанциях, которыми так щедра унавоженная земля... Забудьте об органах движения и чувств, оставьте себе голую овощную мысль...
Послышался храп: Выморков вздремнул. Из его полуоткрытого рта прямо в бороду стекал сок, богатый витаминами и микроэлементами.
- Теперь переключитесь на будущее. Загляните за горизонт и решите, как вас выставят на продажу... на обочину трассы... как будут подавать к столу. Опираясь на темперамент и чувства "здесь и сейчас", представьте себя либо свежим салатом, либо кислыми щами. Что вы посоветуете повару добавить в борщ или окрошку? Насколько вы видите себя солеными и сдобренными перцем? Смешают ли вас со сметаной, сварят, потушат или сожрут сырыми?..
- Голова лопается... - прошептал Горобиц.
- Сейчас полью свеженьким говнецом, - успокоила его Ши.
Она подняла шланг, который уходил за ограду, в сточный водоем, где соединялся с насосом. Включила, подкрутила, что надо; из трубки хлынула теплая бурая жидкость.
- А?! - вытаращился Выморков, разбуженный свежестью, и тут же начал хватать воду ртом. - Что, пора резать?
- Ирригация, - объяснил ему Холомьев.
- Это дело. Мне сон был, про обед, - поделился Выморков. - Так бы и съел сам себя. Гам, гам, одна голова осталась, и все ест, и вот уже и головы нет, съела. Вот тебе и голый процесс: вкушение.
"Голова останется, это он загнул, - критически подумал Брон. - А то было бы интересно. Начать с ног, и так вот, снизу вверх продолжается самоедство, пока не останется абсолютный аппетит... "
Ши присела возле него на корточки.
- Ну, чувствуешь чего?
Голова Познобшина угрюмо шмыгнула носом.
- Нет.
- Что - совсем?
- Это все не то, не настоящее.
Но тут перед глазами Брона снова возникла кулинарная картина, и он на секунду усомнился: что-то, пожалуй, и впрямь происходило. Наверно, дело в солнцепеке.
- Теперь мы будем бороться с вредителями, - Ши запустила пальцы в его кудри. - Ну-ка, где тут наши жучки...
- А во фрукты мы будем играть? - крикнул Горобиц, вращая глазами. Похоже было, что он окончательно тронулся. - На яблони полезем? А в ягоды? Грибы?
Ши погрозила ему пальцем и перешла к Выморкову. Там она задержалась надолго: вредители уничтожали урожай на корню. Ши шарила в бороде, в бровях, в шерстистых ушных раковинах; Брат Ужас восторженно мычал.
Брон в упор рассматривал лейку. Нет, он ошибся. Ему почудилось. Тот же угол зрения, та же позиция. Возможно, все снова кажется - как казался, скажем, Ящук. Невозможно представить, что где-то там, за тридевять земель, продолжает разгуливать клоун, некогда заведовавший его судьбой. А стало быть, имеем:
1. Лейка.
2. Общая характеристика: емкость для воды, снабженная запаянным и продырявленным носиком.
3. Микроструктура: атомарная.
4. Назначение: сельскохозяйственные работы, а также игры и забавы.
5. Количество отверстий: одно, два, три, шесть, двенадцать...
Брон закрыл глаза. Сквозь жаркий сон он слышал, как хохочет Горобиц: тому было щекотно.
13
Брон облизнулся и потянул носом.
Пахло овощами, прелой землей, отработанным кислородом.
Он неуклюже вильнул задом и на четвереньках выбежал на крыльцо. За углом дома мелькнула грязная пятка, и Брон сделал стойку.
Солнце затуманилось, было душно. Грозы ждали еще накануне, мечтая о естественной поливке. Шланг, насос и искусственные удобрения напоминали о цивилизации.
Брон запрокинул оскаленные зубы, разыскивая в небе бледную лунную пленку. Не нашел, но все равно завыл; экзистенциальный романтизм его воя постепенно перешел в нечто более воинственное. Теперь Познобшин издавал боевой клич. Он сорвался с крыльца, кинулся за угол: так и сеть. Горобиц сосредоточенно метил его территорию лимонной струей. Брон лязгнул зубами, намекая, что сию секунду вопьется ему между ног; Горобиц отпрыгнул и свел нос в гармошку. Верхняя губа поднялась, заклокотало рычание.
Брон бросил землю ногами, быстро оглянулся. Ничего подозрительного. По огороду, высоко поднимая ноги, медленно прохаживался голый аист. У аиста было непроницаемое лицо, узкий рот, жидкие волосы.
Горобиц попятился.
Брон медленно двинулся вперед.
Тот остановился, чуть подался назад и занес полусогнутую руку.
Из-под крыльца заскулили. Брон попробовал пошевелить ушами, но не смог. Он снова повел носом, и то же сделал Горобиц. Распря была забыта. Голова в голову они затрусили обратно и принялись разрывать труху.
Под крыльцом было достаточно просторно. Брон заглянул в широкую щель, услышал горячие вздохи, вдохнул испарения. Черная шавка пряталась, съежившись и дрожа от желания быть обнаруженной. Пряди черных волос полностью закрывали лицо. Брон принялся грести с удвоенной силой, Горобиц помогал ему с противоположной стороны. Не выдержав, он вцепился кривыми зубами в доски и начал грызть.
Познобшин с упоением рыл. Но получалось слишком долго, преследование затягивалось. Сука, потеряв терпение, стала вертеться и пятиться, не расправляясь, дальше под дом. Брон понял ее намерения и переместился вправо, оставив крыльцо. Горобиц перепрыгнул через ступени и уселся рядом, вывалив язык и часто дыша.
Черная тень метнулась под яблони.
Горобиц и Брон восхищенно гавкнули и устремились следом.
Ши, подбираясь, настороженно смотрела, как они приближаются.
Познобшин вырвался вперед, забежал сзади и стал активно внюхиваться. Горобиц заурчал, определяя течку. Подкидывая зад, он обогнул яблоню, толкнул соперника. Тут послышался зычный радостный рев: появился медведь.
Косматый шатун, хрипя озабоченно и заинтересованно, выбрался из берлоги-парника и встал на задние лапы. Выморков заколотил себя в грудь, самозабвенно мотая головой.
- А-а-урр... деточки, деточки! - приговаривал медведь.
Аист осуждающе замер и склонил голову на плечо.
Медведь пошел.
- Ату его!.. Ату! - крикнула Ши.
Брон и Горобиц, рыча и скалясь, стали заходить с флангов.
- У-мммрр? - нахмурился медведь, озираясь.
Горобиц прыгнул. Выморков лапой отшвырнул его в пожилые цветы. Брон решил не связываться, вернулся к Ши и пристроился к ней, чувствуя, что много времени ему не надо, он успеет.
Холомьев вдруг раскинул руки и что-то проскрежетал. Вероятно, это как-то отвечало его представлениям о птичьем наречии.
Выморков, давая Брону возможность закончить начатое, оседлал Горобца и принялся его ломать. В какой-то миг тому сделалось больно, в глазах промелькнула человеческая злость, но Горобиц, видимо, тут же вспомнил о своем страшном внутреннем содержании, и решил терпеть. Медвежьи объятия казались ему меньшим злом. Да и Выморков мял его для виду, полушутя постепенно, правда, увлекаясь.
Брон заскулил, задергался, намекая, что застрял, как это часто случается в собачьей жизни.
Медведь оставил Горобца, заковылял, размахивая руками. Брачная пара покорно ждала. Выморков взял обоих за волосы, приподнял, развел. Получилось весьма правдоподобно, хотя Брон видел не раз, как в жизни собачники, случись такая беда, берут незадачливых любовников за хвост.
Звонко лая, освобожденный Познобшин начал описывать круги, гоняясь то за насекомыми, то за собственной тенью. Аист сунул голову под крыло и стал выкусывать подмышку. Горобиц разлегся в тени, зализывая раны.
Медведь сграбастал Ши, перекрестился на печную трубу, залопотал что-то утешительно-угрожающее. Ши, исподлобья глядя на Брона, откинула с лица волосы и улыбнулась. По ее подбородку текла розовая слюна.
14
Вселенная
"...Интимные отношения субъекта и объекта нуждаются в посредничестве третьего лица, собственно процесса, который не есть ни субъект, ни объект. Объект не познается непосредственно. Этот третий участник, универсальный клей, в момент объединяющий все, что можно помыслить и совершить, часто упускается из вида...
