Марина Бонч-Осмоловская - Южный Крест
- Здравствуйте! Это Вадим и его жена Лена. Из Питера.
- Мы уже встречались!
- Познакомьтесь: Илья. Новенькие Оля и Саша, первый Новый Год в Австралии.
- У тебя, Светочка, тоже первый праздник здесь? Это наша Светочка!
Света сияла, поворачиваясь к каждому, чтобы дать себя рассмотреть. Но так как это продолжалось чуточку дольше, чем следовало, Ирка произнесла:
- А вот моя сестра Анжелика! Они с Питером ненадолго прилетели из Мексики. Питер - торговый атташе.
Света одарила желанного гостя ослепительной улыбкой, чувствуя, как из глубины поднимается восхитительный вихрь. "Ну вот и все, я теперь на месте!" - пело внутри. Она заливалась переливчатым смехом, не слишком громко, но погромче остальных, так, что уже несколько мужчин с интересом повернули головы в ее сторону.
- Давайте к столу! - крикнул кто-то.
Все потянулись в гостиную, зашаркали, загремели в приятном предвкушении, захлопали бутылочные пробки, смех, гам, убери цветы, они мешают, попробуй - это вкусно, а где вы селедку достали, я давно ищу, а вот в таких больших банках израильская, я тебе потом покажу, какая. Я немецкую брала - кислая. А вот сюрприз - огурчики домашние! Мама сделала к празднику. Здорово! Прямо как в Москве...
- Да что в этой Москве?.. Что мы там не видели.
- Давно пора России стать цивилизованной страной!
- Эта страна, эта похабень, рассчитана на середняка. Сегодня середняк остался ни с чем. А их большинство, - вразумительно объяснила Анжела.
- А я переживаю, так их жалко...
- Да бросьте, чем вы помочь можете, ну, денег немного послать. И все.
- Если я деньги посылать перестану, они не только обидятся, но еще проситься сюда начнут.
- Они считают, что мы им должны, - Света оглядела всех, ища поддержки.
- Потому что нам хорошо!
- Я то же самое как раз вчера сказала.
- Меня никто не заставит содержать какую-нибудь тетю Соню - поэтессу. Хочешь - и пиши себе! - улыбаясь, сказала Анжела.
- Боб - это рус-ский праздник! Шампанское пей, потом пивом надуешься!
- Нет, он только пиво! - добродушно засмеялась Ирка.
- Ну, черт с ним, скорее, скорее!
- С новым счастьем!
- Я себя хоронить не собираюсь, пожить - так пожить, верно?
- Я недавно был в Италии на конференции, - Илья небрежно скривил губы.
- Илья у нас физик, Светочка.
- Я без ума от ученых! - она засияла.
- Ничего Европа, - продолжал Илья, - но по мне - зарплата там маленькая. Я считаю, - сказал он с большим нажимом на слове "я", - я считаю - это не для белого человека. Итальяшки, как цыгане. Ну, конечно, музеи, искусство. А только иду я с итальяночкой по Риму мимо святого Петра, и вдруг я так подумал: "А вот провались эти соборы и дома вокруг, и ты вместе с ними - я даже не оглянусь и дальше пойду!"
- Ты душка!
- А все-таки Австралия - жемчужина!
- Еще, вроде, в Америке неплохо платят, да?
- А все-таки похуже, чем здесь.
- Мне это тоже научники говорили, - поддакнула Ирка.
- Я в России наукой, между прочим, занимался, я - кандидат! - Денис твердо оглядел новые лица, не смотря на Илью. - А сюда приехал и пошел строителем. Мы сейчас такие деньги зашибаем - в три раза больше, чем если б я на ставке сидел! - он взглянул на Свету, задержавшись на ее открытой груди.
Она одобрительно закивала своей прелестной головкой.
- Сначала как приехал, старую машину купил, - говорил Денис солидно, а вот полугода не прошло, у меня новая, японская. Не для того я сюда ехал, чтобы на всякой швали ездить. Не то что в совке. - Денис не торопясь налил себе вина. - Машины надо новые покупать! - торжествуя, он взглянул на Илью.
- Меня лично моя машина устраивает. Я думаю, на следующую конференцию шеф мне подбросит денег, - откликнулся Илья, подняв свое сухощавое лицо и надменно озирая окружающих. - Слетаю в Канаду.
- Главное, чтобы интересно было.
- Бабок побольше!
- Это смотря где... - медленно проговорила Анжела. - Если бы мне устроили вернисаж в Кремле или Эрмитаже и платили за это ихние деньги, я бы никогда там продавать свое творчество не стала. Вертолет бы за мной прислали - не поехала бы. А в Париже на метро добиралась! - она оглядела слушателей, наслаждаясь произведенным эффектом, и добавила: - Вот так - и без России выжила, не пропала, всем нос утерла!
- Слушайте, у нас что было! - простодушно и восхищенно глядя на сестру, встрепенулась Ирка. - Есть тут один из "старых" русских, вы наверное слышали, Николай Николаевич, у него дом такой приличный. Живет тут около тридцати лет. А у него, значит, родственник есть дальний, тоже пожилой, Тропишин. Этот дядя в государственной конторе двадцать лет проработал. И вот, представляете, кошмар какой - его после двадцати лет обвиняют, что он шпион русский и в суд тащат! Да еще статью в газету сунули до решения суда! Как вам это нравится?! Вот опять, - говорят, - русские шпионы понаехали, эти иностранцы поганые, китайцы да Васьки русские, они, Васьки эти, не знают на какое место презерватив надевать, а понаехали к нам сюда, кто их звал, у себя все развалили, теперь к нам сюда понаехали...
- Опозорили человека на старости лет!
- Они не человека, они страну нашу несчастную позорят, - вдруг вступил в разговор молчавший до сих пор Вадим.
Света оглянулась на голос и увидела человека, которого она, вероятно, могла встретить раньше: борода, не совсем прибранные волосы, тонкое вытянутое лицо с сеткой морщинок, разбежавшихся вокруг глаз, и сами глаза, смотрящие как будто мимо окружающего. Такие люди в прошлой жизни, в России, не выбирали Свету, и хотя она тоже не испытывала к ним тяги, это задевало. С ними только интересно, решила она. Еще с минуту она смотрела на Вадима и, едва ее согрело чувство узнавания знакомого ей характера, ей на ум пришла та же мысль, что когда-то Лене: "Как он все- таки не подходит к этой стране!"
- Сразу шпион и сразу в газету! Я всегда подозрение имел об ихнем равноправии! - говорили справа.
- А я считаю, России пора стать цивилизованной страной!
- Тебе налить еще?
Илья вольготно раскинулся в кресле и заговорил:
- В России все западным подражают: названия, наклейки, словечки, костюмчики, даже интонации, не иначе как все - американское! А здесь смеются: вот-де, нам подражают, костюмы наши надели и к цивилизованности друг друга призывают!
- Россию презирают с обеих сторон. Русские - изнутри России, а местные - отсюда, - заметил Вадим.
- Как же это, собственно, местные презирают? - азартно вскричала Ирка.
- Да вы же сами про статью в газете рассказали, про русского!
- Про Россию и по телику показывают, - вставила новенькая Оля, - весьма оригинальное искусство. О русских так критически. Думаешь, так и надо, так нам и надо!
- Чем острее, тем лучше! - раздалось со всех сторон.
- Своих передач о России здесь мало, - сказал Вадим, - они в Европе покупают. Но по большей части там, где ничего доброго о русских не скажут: в Польше, иногда в Прибалтике.
- Сколько же можно русским прощать?!
- Может, в России казалось нужным - раздеваться так, а здесь это выглядит, как посмешище. Они свою родину выставляют на...
- Посмешище? - Анжела улыбнулась светской улыбкой. - Вам что же - за державу обидно?!
Вокруг засмеялись.
- Как-то все подобрано... дурно, стыдно... - ответил Вадим, не замечая усмехающихся лиц.
- Разве можно опозорить страну, которая сама себя не уважает, - мрачно заметил Илья.
- Это не страна себя не уважает, это люди себя не уважают, как будто у всех поголовно комплекс неполноценности!
Кто-то крякнул.
- Вы так говорите, Вадим, потому что в Австралии живете. А что же вы из своей прекрасной России уехали? - спросила Оля.
Вадим ей кивнул:
- Все русские крепятся-крепятся, но этот вопрос непременно зададут.
- А что, - Илья повернулся к Оле, - если бы мы в Зимбабве мыкались, вы бы нас пожалуй простили?
- Я не то имел в виду, Илья. Немцы, из тех кто живет в Австралии, говорят о своей Германии. После многолетних поисков работы здесь оседают американцы, но думают о своей родине. Английские старики и старухи по тридцать лет вспоминают Англию, считая себя по-прежнему англичанами. И все их за это уважают! И только русским нельзя говорить о своей стране, чтобы им не задали вопроса, подразумевая их предателями! Русский русскому мало чего позволит, - продолжал Вадим, - и это дело рук нашей собственной интеллигенции: журналистов, общественных деятелей, режиссеров. Здесь в университете на русском отделении опрос провели: "Опишите, как вы представляете себе русскую семью". Студенты описали так: женщины носят кокошники, в квартирах живут свиньи. Муж приходит домой пьяный и сразу выпивает залпом бутылку водки. Мужчины в России - это или "новые" русские, или алкоголики. О женщине мнение разделилось пополам. Одни описали бабушку в платочке, другие проститутку. Студенты сказали, что все это они узнали из русских фильмов и газет.
- Ну и что? - выкрикнул Денис.
- Да то, что если интеллигенция ненавидит свою родину, то она - млея от Запада и восхищаясь патриотизмом английской старухи - осудит все, сделанное русским, - в том числе и отъезд.
