Станислав Данилин - Отменить Христа (Часть II, Москва, Ад, До востребования)
-- Работали по обычному графику, -- пожал плечами верзила, -- Хотя... и так все давно готовы.
-- Добре, -- кивнул Юрий Викторович, -- Пойдем, Сергей.
В остальных палатах, куда мы заходили, меня снова знакомили с пациентами заведения, коих набралось числом шестнадцать. Виктор... Валентин... Артур... Александр... Игорь.
Я быстро запутался в новых знакомых, да и не считал нужным, запоминать их имена. Кто-то в пижаме, а кто-то в спортивном комбинезоне -- все они, тем не менее, походили друг на друга. Такие... крепенькие... с пылу с жару... хоть олимпийскую сборную психушек из них составляй. Исключение являл собой, разве что, пожилой дурак Дмитрий Васильич, встретивший нас на входе.
-- А вот, Сергей, наша гордость... -- Юрий Викторович распахнул передо мной очередные двери и застыл, сложив руки на груди, наслаждаясь произведенным эффектом.
Эффект... присутствовал. Обычная палата была профессионально переоборудована в оружейку: многочисленные стенды вдоль стен, "цинки", пирамиды. Палата психушки вполне могла претендовать на звание оружейного салона. Чего здесь только не было!
... Новейшие снайперские винтовки ВСС... автоматы АС под девятый калибр (такая игрушка обеспечивает стопроцентное поражение цели, упакованной в броник 1-2 уровня защиты, на расстоянии в 400 метров!)... "дипломаты" -АКСУ (обычный чемоданчик, но стоит нажать кнопку, и в ваших руках короткоствольный автомат, готовый к бою)... германские снайперки "Хеклер и Кох МСГ-90"... израильские "узи"... наши "винторезы" и "кедры"...
Да-а-а, солидно отгородились психи от остального мира! Я подошел к одному из стендов и взял с него револьвер с тонким стволом.
"Локейд", сравнительно недавно поступивший в распоряжение спецслужб США, не предназначен для поражения живой силы. Это так называемый дверной револьвер, тот самый болт с резьбой, который всегда находится на хитрую гайку. Орудие проникновения. Вставляете его в замочную скважину, спускаете курок и -- перед вами все двери открыты! Нет таких замков, которые выдержали бы натиск локейда.
-- Сувенир, бери, бери, -- щедро позволил Юрий Викторович, -- вдруг дома по хозяйству пригодится.
Экскурсия по психбольнице продолжилась во внутреннем дворе. Из слов моего экскурсовода получалось, что клиника готовится вести маленькую локальную войну: "Там у нас склад ГСМ... там -- стрелковый тир!".
Но самым поразительным оказалось содержимое двух гигантских ангаров, которые, чертыхаясь и матерясь, растворил начальник сумасшедшего дома.
В одном разместился танк Т-69-а времен афганской войны, в другом...
Я, конечно, видел в кино знаменитый вертолет "КА-50", прозванный "Черный акулой", но и только... Да и в действующей армии его мало кто знал: у правительства, как всегда, нет средств на закупку новой техники... А вот в ангаре психбольницы имени Мичурина он наличествовал... Новенький, еще пахнущий смазкой, только что с завода. Но больше, чем собственно присутствие здесь новейшей машины, меня потрясло другое.
Боевая "Черная акула" была выкрашена в мирный белый цвет, на обеих ее бортах красовался Красный Крест и надпись "Неотложная медицинская помощь". Перебор даже для психушки, по-моему...
-- Ну и как тебе у нас? -- поинтересовался Юрий Викторович, когда мы уже сидели у него в кабинете и гоняли чаи, -- как наши арсеналы?
-- Смотря для каких целей. "Шестьдесят девятка" вроде даже и не ржавая, активная броня на месте... "неотложка" особенно хороша...
-- Ты еще не знаешь, какую систему в нее Ремеслук запихал! "Тамагочи" на русский лад, -- перебил меня довольный директор клиники.
-- ... А вот оружейку я бы по-другому оснащал: сконцентрировался в одном направлении, в зависимости от поставленной задачи. А так... очень уж на супермаркет похоже... сумятица.
-- Согласен, согласен, -- затряс бородой Викторович, -- но и ты пойми: задач приходилось решать много, некоторые детали упущены. Зато какие кадры, какие люди!
Он порылся в книжном шкафу и достал четыре пухлые папки. Две оставил себе, две передал мне:
-- Вот, взгляни...
Я раскрыл папку-скоросшиватель с характерной надписью "История болезни" и прочел первые попавшиеся на глаза строки:
"Самохвалов, Дмитрий Васильевич, 1943 г. р. Диагноз: зафиксированная истерическая реакция (гиперкинез рук) в тяжелой форме... Лечение: ежедневное внутривенное введение 3 миллилитров 10-процентного раствора пентотала в совокупности..." Тьфу!
-- Это Васильич, который нас на дверях встретил, -- пояснил хозяин кабинета.
Я бросил взгляд на фотографию, содержащуюся в истории болезни: язык, выпавший изо рта, глаза, сведенные у переносицы не оставляли сомнений в том, что Самохвалов -- законченный придурок.
-- А теперь взгляни на это, -- Юрий Викторович протянул мне одну из папок, которые до сего момента бережно прижимал к груди.
С первой страницы "Дела номер 674со" на меня смотрел молодой лейтенант в форме ВВС, в котором, приглядевшись, можно было распознать Самохвалова. Я наискось пролистал несколько страниц:
"Самохвалов Д. В... Участник боевых действий во Вьетнаме (?!!)... пилот первого класса... боевые награды: орден Ленина, орден Боевого Красного Знамени... участник боевых действий в Приднестровье... боевые награды: высший орден ПМР... участник..."...
Викторович вытянул папку у меня из рук:
-- Ты Петровича запомнил? Ну... того, который тебе якобы по кумполу заехать хотел?
Я кивнул: таких шутников вообще никогда не забываю...
-- Открой свою вторую папочку, почитай!
"Редько, Игорь Петрович, 1961 г. р. Диагноз: депрессивно-ипохондрический синдром ятрогенного происхождения, зафиксированный в связи с наличием в характере эпитимных черт..." Плюс фото пациента: патологический олигофрен с неотфокусированным взглядом и пеной на губах.
-- Ладно, все равно ничего не поймешь, -- Юрий Викторович отнял у меня и эту "Историю болезни", -- тебе такое ближе будет.
И передал мне второе "номерное дело". Теперь собеседник не торопил меня и я вчитался поподробнее:
"Редько И. П., 1961 г. р. Окончил в 1987 году Омское высшее общевойсковое училище с золотой медалью, был направлен для прохождения службы в подразделение специального назначения, воевал в Афганистане, затем проходил службу в Таманской дивизии. В 1991 году командовал батальоном, получил задачу выставить блокпосты на Садовом кольце, обеспечить безопасность мирного населения, не допустить провоза оружия, наркотических средств на своем участке маршрута. С задачей справился, был арестован, находился в Матросской Тишине семь месяцев. Оправдан. После окончания Московской академии прибыл в Таджикистан для дальнейшего прохождения службы в 149 МСП. Имеет три ранения, одну контузию..."
И здесь присутствовало фото: улыбающийся Редько И. П. в полный рост, в летнем камуфляже -- "афганке", с лихо заломленным голубым беретом на голове. Я присмотрелся: да, на кумитэ с таким Редько И. П. я, пожалуй, согласился бы, а вот от партии в шахматы с ним... увольте. В глазах у парня читался недюжинный коэффициент "ай-кью", явно выше среднего.
... Юрий Викторович перекинул мне одно за другим еще четырнадцать дел своих "пациентов". Вчитываясь, я все больше укреплялся в мысли, пришедшей мне в голову при беглом осмотре оружейки: в этой клинике сумасшедшими и не пахло.
Из историй подопечных моего доктора можно было составить одну большую Историю необъявленных войн, которые вела страна. Вьетнам, Афганистан, Ангола, Сирийская Арабская Республика, Карабах, Приднестровье, Чечня...
Подрывники, диверсанты, снайперы, инструкторы рукопашного боя... Всех шестнадцать объединяли два обстоятельства -- безупречные послужные листы, да то, что в последние годы они оказались на обочине жизни, не нужными ни армии, ни стране.
Под крышей клиники имени Мичурина свил себе гнездышко нехилый диверсионный отряд!
Кто и какие задачи перед ним ставил -- это мне, по-видимому, и предстояло узнать от Ремеслука. К нему мы теперь и возвращались. Честно говоря, после стольких впечатлений и под вечер, я предпочел бы застать в офисе "Махаона" не хитроумного полковника-борделевладельца, а... Ма... д... Инну!
ГЛАВА 8
Двенадцать фарфоровых слоников, спокойно бредущих след в след по верхней полке книжного шкафа... Кич. .. Кажется,слово "кич" происходит от английского "for kitchen", вспомнил вычитанное где-то Валерий Павлович Борчук. Но слоники были очень уж благостными, умиротворяющими и потому мэр Златобурга решил выпустить их не на кухне, а в спальной своей просторной новой квартиры.
Борчук часто испытывал нервные перегрузки и давно уже решил, что спальная будет своеобразной релаксационной комнатой. Слоники... испанские обои неброского колера... даже книжный шкаф, уставленный дорогими фолиантами -- все это способствовало расслаблению.
Книжный шкаф разместился в спальне мэра вовсе не потому, что Валерий Павлович любил коротать вечера с томиком Тютчева в руках. Фолианты были искусной имитацией книг, пустыми оболочками. Последнее западное веяние. Обложки подобраны в тон обоям, дорогой сафьян цвета морской волны приятно успокаивает, обволакивает уставший взгляд.
