Шаги забвения - Светлана Рощина
Но Андрей не успокаивался. Три дня он продолжал мне звонить и жаловаться, прося приехать и забрать его, а потом вдруг звонки прекратились. Муж перестал выходить на связь, и это означало одно. Он нашёл себе собутыльников и сейчас пьёт в своё удовольствие, забыв о моём существовании.
Так оно и было.
Через несколько дней муж позвонил и радостным голосом сообщил, что у него всё в порядке. В столовой он познакомился ещё с одним сотрудником милиции, который точно также приехал сюда в одиночестве и скучал, и потому они решили вместе наведаться в местное отделение милиции, где попросили организовать им культурный досуг. А местные милиционеры не стали спорить с подполковником из Москвы и по мере возможностей начали организацию культурной программы. Ежедневно их возили по местным достопримечательностям, а в завершение каждой поездки всегда было посещение местного кафе с большим количеством алкоголя.
Именно поэтому мой муж перестал питаться в санаторной столовой, перестал ходить на оздоровительные процедуры и возвращался в свой номер лишь для того, чтобы поспать. В общем, он отдыхал так, как всегда хотел это делать.
Домой муж вернулся через три недели жутко довольный и всем с гордостью рассказывал о своём отпуске. И только мне было немного обидно за то, что я оказалась не у дел на этом празднике жизни. Хотя именно благодаря мне и состоялась эта поездка. Но предложив идею и сделав всё для её реализации, я снова стала не нужна своему мужу, так же как и всем его знакомым, и про меня просто забыли, даже не поблагодарив за мой вклад в это дело.
Надеюсь, я и это забуду. Забуду навсегда.
За пару месяцев до того времени, когда сыну нужно было идти в детский сад, я обратилась к мужу с просьбой.
– Андрей, ты должен научить Артёма писать стоя, как это делают все мальчики.
К этому времени сын прекрасно сам ходил на горшок, но делал это сидя. И я подумала, что если другие мальчики увидят это, то будут смеяться над моим ребёнком.
– А что, ты сама не можешь научить его этому? – недовольным тоном пробурчал муж, не проявляя ни малейшего энтузиазма.
– И чем, по-твоему, я буду его учить? – ехидно поинтересовалась я у него.
– Ну, другие матери как-то учат своих сыновей! – начал придумывать нелепые отговорки муж.
– В том-то и дело, что писать маленьких мальчиков учат отцы. Или старшие браться. Вот тебя, например, кто учил писать стоя?
– Отец. Кто же ещё?
– Вот видишь! А теперь ты сам – отец! Вот и научи своего сына писать, – старалась я доходчиво объяснить мужу свою мысль.
– А где я его научу? – задал очередной глупый вопрос Андрей.
– Как где? В туалете, – ответила я.
– Нет, в туалете нельзя. Нужно на улице, под кустиком.
– И где же ты в Москве найдёшь этот самый кустик? Это же неприлично, учить ребёнка гадить при всём честном народе! – возмутилась я.
– Вот, ты сама уже говоришь, что здесь негде учить ребёнка писать, – опять перевернул всё с ног на голову муж.
– А туалет на что? – еле сдерживая раздражения из-за тупоголовости мужа, ответила я.
– Нет, в туалете нельзя. Нужно под кустиком, – снова ответил он. – А не нравится под кустиком, учи сама.
Нет, это было бесполезно. Признаться, с некоторых пор у меня стало складываться впечатление, что муж глупел с каждым днём. Будто количество знаний, умений и опыта, которое у каждого нормального человека с возрастом должно только увеличиваться, у Андрея же наоборот, уменьшалось. Причём уменьшилось настолько, что перешло в минус.
Дочка как-то сказала мне, что слышала в одной передаче о том, что у человека, злоупотребляющего алкоголем, объём мозга со временем начинает уменьшаться. Пожалуй, это была чистая правда, потом что у моего мужа мозгов явно не осталось.
А сыну пришлось учиться писать стоя гораздо позже, когда он пошёл в детский сад. По счастью, он у меня мальчик сметливый, поэтому всё обошлось без неловких и постыдных ситуаций, которых я так опасалась. Но те неприятные моменты, которые мне пришлось пережить благодаря идиотизму мужа, очень сильно расстроили меня, дав понять, что мне придётся растить сына без отца, потому что тот человек, который был сейчас со мной, явно не годился на роль родителя.
До того как Артём пошёл в детский сад, он практически не употреблял в своей речи глаголов и прилагательных в мужском роде. Он говорил: «Я пошла» или «я оделась». И мне приходилось каждый раз его поправлять, объясняя сыну, что он –мальчик и потому должен говорить о себе только в мужском роде. И это было связано отнюдь не с тем, что многие могли бы подумать, потому что Артём с самого начала был самым настоящим мальчишкой до мозга костей, выбирая только мальчишеские игрушки, всячески избегая розовых цветов в одежде и вступая в драку по малейшему поводу.
Просто Артём в течение первых лет своей жизни практически не слышал мужской речи и не общался с мужчинами, так как его отец вообще не участвовал в жизни сына, никогда не разговаривал с ним, постоянно игнорируя мальчика. А ведь в этом возрасте дети как губка, впитывают в себя то, что видят и слышат. И если Артём целых три года общался только со мной и со своей сестрой, то откуда в его лексиконе могли взяться слова в мужском роде?
Но когда сын стал посещать детский сад, то всё сразу встало на место. Артём стал чётко разделять мальчиков и девочек и больше никогда не путал мужской и женский род. Только произошло это всё без участия его отца.
Перед тем как идти в детский сад, сыну требовалось пройти медицинскую комиссию. И конечно же, мне пришлось всё делать одной. Но случилась небольшая засада. Стоматолог сообщил мне, что моему мальчику необходимо полечить некоторые зубки, но таких маленьких детей в детской поликлинике не принимают. Нужно ехать в специализированный институт, где всё сделают в лучшем виде, но за отдельные деньги. И, взяв сына, я поехала по указанному адресу на другой конец Москвы.
Этот институт находился далеко от метро, и общественный транспорт туда не ходил, поэтому нам пришлось ещё около получаса ковылять с сыном пешком, потому что такси было нам не по карману.
Специалисты в институте осмотрели сына и сказали, что с легкостью справятся с любой проблемой, но только вот вылечить зубы они смогут
