Он уже идет - Яков Шехтер
Ицхок-Лейбуш благодарно кивнул зеленщику и продолжил свой путь в синагогу.
* * *
– Ушел! – не своим голосом заорал Самаэль. – Уже в руках был, за жабры держали, и ушел! Где эти лузеры, где эти ляпкины-тяпкины?! А ну, подать их сюда.
Два демона, дрожа от рогов до кисточек на хвостах, предстали перед Самаэлем.
– Ваше злодейство, – робко начал один из них, но Самаэль прервал его, со всего маху щелкнув по носу длинным пальцем, усеянным мелкими рыжими веснушками.
– Это у вас называется работой? Это глубокое проникновение в тему, творческий подход? Вы хоть личное дело габая открывали?
– Конечно, ваше злодейство! Да мы же…
– Молчать, врали и головотяпы! Залман-Шнеур, что ты там плел про жену и теплую постель? Его жена уже шесть лет как преставилась. Кстати, в каком она у нас отделении?
– Давно очистилась и переведена наверх, – подобострастно сообщил кто-то из свиты.
– Вот видите, бессмысленные болтуны и бесполезные паразиты. Ни черта вы не открывали! А ты, Копл, – Самаэль ткнул указательным пальцем в сторону второго черта, – не мог придумать ничего более идиотского, чем газета? Ты хоть проверял, когда это цадик в последний раз брал ее в руки? Не проверял, конечно! Так я тебе скажу – тридцать лет назад! Этот святоша читает только святые тексты, в отличие от тебя, халатного лентяя! Ничего, я вас научу работать, – Самаэль отер вспотевший от гнева лоб. – Живо, прямо сейчас, на три столетия к котлам. Попилите дровишки, поорудуете кочергой – научитесь ценить творческую работу.
– Ваше злодейство, – подобострастным тоном спросил демон из свиты. – Объясните нам, чертям неразумным, почему рыбка с крючка сорвалась? Ведь в двух случаях из трех габай попался, а значит, по правилу большинства…
– Не работает тут такое правило, – огрызнулся Самаэль. – На что мы Ицхока-Лейбуша проверяли? На алчность, на похоть и на раздражительность. Две первые проверки он провалил, пусть с оправдательными оговорками, но провалил. Но третья проверка, самая дорогая, больше остальных весит. Сейчас узнаете почему. Позвать ко мне заведующего библиотекой.
Прихрамывая и тяжело опираясь на палку из человеческой берцовой кости, вошел старый седой демон.
– Есть у нас труды Рамака?
– Как не быть! – почтительно кланяясь, ответил библиотекарь. – Стоят на полочке, все труды ребе Мойше Кордоверо из Цфата, как чо есть.
– Рядом с ними свиток с записками его учеников лежал. Красным шнурком стянут. Знаешь?
– Как не знать, ваше злодейство.
– Тащи сюда, да побыстрей.
Получив свиток, Самаэль развернул его и откинулся на спинку кресла.
– Слушайте, дети мои, – обратился он к демонам и чертенятам. – Слушайте и мотайте на ус.
Однажды явился Всевышний к еврею и говорит:
– Дорогой мой сын, твой счет заслуг и прегрешений, увы, отрицательный. Пришло время рассчитываться. Выбирай, как взыскать долг.
Отвечает еврей:
– Владыка мира, разве я могу выбирать? У меня каждая вещь – конец света.
– Хорошо, – говорит Всевышний. – Давай вместе решим. Что ты думаешь о локальном землетрясении? Все дома вокруг остаются на месте, и лишь твой рассыпается по кирпичику. Никаких жертв, только порча имущества.
– Не дай Бог! – восклицает еврей. – Я даже подумать об этом не могу. Столько лет копил деньги, потом строил, украшал, подбирал изразцы к печкам, плитку к плитке укладывал, а теперь… Нет, только не это!
– Ладно, – отвечает Всевышний. – Пусть дом остается на месте. Давай подумаем о здоровье. Скажем, камни в почках, один-два приступа в месяц, или шпору в левую пятку?
– Готеню, Готеню, – вздыхает собеседник. – Я и без того старый и больной еврей. Куда еще больше?
– Тогда давай я спишу с тебя солидную сумму, – предлагает Всевышний. – Завтра ночью отправлю к тебе воров, и золотые динары, которые ты прячешь под второй половицей от края…
– Нет, нет, нет! – прерывает Его еврей.
– Раз так, пошлю болезнь твоей жене.
– Отец, пожалей! – плачет еврей. – Жена-то чем провинилась! Сколько лет меня терпит, так теперь еще болячку в награду?
– Ладно, остаются дети и внуки…
– Только не это! – перебивает Бога еврей. – Только не это, слышишь?
– Так как же мне с тобой быть? – разводит руками Всевышний. – Здесь нельзя, тут не трогай, там не прикасайся, а минус-то остается минусом, чем его закрывать?
– Знаешь что, Владыка Мира, – опускает голову еврей, – не спрашивай меня, делай, как считаешь нужным. Не в моих силах выбирать себе наказание.
– Ладно, – говорит Всевышний, – будут у тебя и дети, и здоровье, и заработок, и дом, и жена. Только об одном прошу: когда станут тебя оскорблять – молчи. Унижают – молчи. С грязью смешивают – молчи. И этим молчанием ты искупишь все свои грехи.
Молчание… Его нужно взять вместо компаса в дальнее плаванье по житейскому морю. С ним ложиться и с ним вставать, зная, что благодаря ему человек обеспечивает себе хорошую жизнь в этом мире и добрую долю в будущем.
Теперь вам понятно! – разъярившись от прочитанного, возмутился Самаэль. – Договор у них с высшей инстанцией заключен, бонус. Раз смолчал – один грех списан. Второй раз – еще один. А в третий – чистая амнистия. Поди поработай в таких условиях!
Самаэль отбросил свиток и рявкнул, глядя на испуганных демонов:
– А ну, свистать всех вниз! Марш на работу! Мы еще услышим музыку сфер.
– А что такое музыка сфер, ваше злодейство?
– Крики жены, ругающейся с мужем, злобный ор детей, восстающих против родителей, шипение подчиненных, проклинающих начальство. Чем больше гнева и раздражения будет на земле, тем жирней наш улов. Ни дня без скандала, дети мои, и все бесхвостые будут наши! За работу, товарищи!
Демоны отправились на землю, а Самаэль от скуки снова принялся пересматривать памятные записи, подсчитывать души и прикидывать хвосты к рогам.
Примечания
1
Ашкеназская транслитерация имени Давид.
2
Приди и выслушай, что святая Тора хочет сказать.
3
Юноша нееврейского происхождения (идиш).
4
См. 3-ю главу «Оживший покойник», сын Тойбе и Лейзера.
5
Старый отступник (идиш).
6
Так евреи часто называли Казимеж.
7
Ламед вов – тридцать шесть в записи чисел буквами еврейского алфавита. Согласно преданию, означает минимальное число живущих праведников, как правило скрытых, которым мир обязан своим существованием. Легенды о ламедвовниках занимали видное место в фольклоре восточноевропейского еврейства. Со смертью одного из ламедвовников роль скрытого праведника переходит к другому достойному лицу. Иногда еврейский народ признавал
