Фаддей Булгарин - Димитрий Самозванец
– - Страшитесь моего гнева, если не умеете пользоваться моею милостию! Ты, упрямая старуха, ты будешь заключена в преисподнюю и в тяжких цепях, на сырой земле будешь вечно упрекать себя в безрассудстве и в несчастии своей питомицы. Ты, Ксения, ты узнаешь, что значит оскорбленная любовь! Я берег и лелеял тебя, как нежный цвет в бурю; я сохранил жизнь твою от злобы убийц; я призрел тебя, сироту, а ты, вместо благодарности, гнушаешься мною, отвергаешь любовь мою!.. Нет, полно мне покоряться твоим прихотям, полно потворствовать!
– - Ты упрекаешь меня благодеяниями, о которых я тебя не просила,-- отвечала Ксения.-- Ненавижу жизнь, и только из страха Божия не смею поднять на себя рук. Что для меня осталось на земле после гибели моих родных? Горесть, одна горесть! Что ты приготовил для меня? Стыд и поношение! Но я не претерплю поношения и, хоть бы предать душу на вечные муки, умру, но не посрамлю рода моего, царского сана! Довольно уже стыда, что ты осмеливаешься требовать от меня любви беззаконной; но если б ты предлагал мне и руку, и венец царский, и тогда бы я предпочла гроб брачному ложу. Ты гордишься властью, могуществом, но ты можешь только истреблять, губить, вселять ненависть в сердцах, а не в силах заставить любить себя…
– - Я тебе докажу, что я в силах заставить тебя повиноваться моей воле! Слыхала ли ты, как заставлял любить себя отец мой, царь Иван Васильевич? Ты -- раба моя, ты должна гордиться тем, что твой господин удостоил избрать тебя к своей забаве.
– - Господи, воля твоя, до чего мы дожили! -- вскричала няня, всплеснув руками.-- Нет! ты не царский сын, а злой чернокнижник, когда смеешь ругаться над сиротством и слабостью. Ищи себе на Москве бездушных жен и дев, но оставь в покое царевну добродетельную! Не попущу греха и посрамления и, если ты осмелишься прикоснуться к ней, не пощажу ни тебя, ни ее, ни себя! Видишь ли это? -- Няня вынула из-за пазухи нож и показала Лжедимитрию.
– - Сюда, драбанты! -- воскликнул Лжедимитрий. Дверь отворилась, и четыре иноземные воина вошли в терем.-- Возьмите эту старуху и вытащите отсюда! -- сказал самозванец, задыхаясь от гнева.-- Бери ее!
Воины бросились на несчастную, у которой от страха выпал нож из рук, схватили ее и потащили. Ксения, ухватясь за няню, громко закричала. Лжедимитрий поспешил к Ксении и, взяв ее в свои объятия, отторгнул от няни. В эту самую минуту дверь в тереме растворилась и вбежали две женщины.
– - Калерия! Марина! -- воскликнул Лжедимитрий, пустил Ксению и остановился, закрыв лицо руками.
Марина повелительным голосом сказала воинам:
– - Оставьте несчастную и удалитесь!
Царь молчал, и воины повиновались царице. Няня бросилась в ноги Марине и воскликнула:
– - Спаси нас, спаси! Бог спасет и наградит тебя за нас. Спаси царскую дочь от умысла адского!
– - Государь! Я не раба твоя, но жена из вольного народа, не подвластного, но союзного тебе! В сию годину стыда твоего не хочу отягчать тебя упреками, но припоминаю долг священный супружества и благодарности. Исправь беззаконие твое, оставь в покое несчастную сироту; ей каждый взгляд твой должен напоминать бедствие ее рода: она не может тебя любить! Загладь благодеяниями и милостью преступление и возвратись на путь истинный, к сердцу твоей законной жены… Бог простит тебя!
– - Нет прощения злодею! -- воскликнула Калерия.-- Убийца, взгляни на меня! Я не погибла в волнах Днепра. Провидение спасло меня, послав рыбака, укрывавшегося в камышах во время твоего злодеяния; но ты погубил несчастный плод твоей гнусной любви, который я носила под сердцем. Чадоубийца! Посмотри кругом: вот три жертвы твоего разврата, властолюбия и козней! Для всех нас ты изготовил одну пропасть. Но есть Бог правосудный, и ты сам низвергнешься в нее. Не думай, чтоб можно было ругаться безнаказанно клятвами и добродетелью, играть честью и священными обязанностями! Ударит час мщения, расторгнется завеса козней; идол, сооруженный злодеяниями и обманом, распадется на части, и рассеются идолопоклонники! Обманул ты людей, но не обманешь Бога! Помнишь ли, что я сказала тебе на кладбище иезуитского монастыря? Кровь за кровь!
Лицо Лжедимитрия было бледно, уста дрожали. Блуждающими взорами взглянул он на Калерию и содрогнулся.
– - Оставь меня, Калерия, оставь меня и не показывайся никогда на глаза. Сделаю все, что ты хочешь, только удались… чтоб я навсегда забыл тебя!
– - Нет! я неразлучна с тобою ни в сей жизни, ни в будущей! Убей меня! Вот беззащитная грудь, вот то сердце, в которое ты влил отраву! Рази, не страшись! О, ты не боишься убийства! Но ты уже убил меня; я не живу более для тебя; я обличаю тебя из-за пределов гроба и несу к тебе укор твоего детища, которому ты дал смерть прежде жизни.
Между тем Марина плакала.
– - Боже мой! -- сказала она,-- итак, все то справедливо, что говорили мне в Кракове!
Ксения, держась за няню, дрожала всем телом. Лжедимитрий был вне себя. Кровь в нем воспылала, краска выступила на лице, и глаза засверкали.
– - Прочь отсюда! -- воскликнул он, обратясь к Калерии.
– - Иду! -- сказала она тихо, горько улыбнувшись.-- Иду и увижусь с тобою в день судный! Ты уже предан анафеме; вскоре грянет гром проклятия -- ты увидишь меня пред вратами ада!..-- Калерия вышла, и Лжедимитрий стоял, как окаменелый.
– - Государь! Умоляю тебя, отврати от себя гнев Божий и проклятия человеков,-- сказала Марина.-- Не преследуй более несчастной сироты, добродетельной Ксении!
– - Отпусти меня в монастырь,-- сказала Ксения.-- Я прощаю тебе все зло и буду молиться за тебя и за супругу твою.
– - Кончено! Согласен! Выбери себе обитель, завтра же отправлю тебя.
– - Да исполнится воля твоя святая, Господи! -- примолвила няня, перекрестясь.
– - Не угодно ли, чтоб я проводил вас до дворца, государыня? -^ сказал Лжедимитрий Марине. В безмолвии вышли они из терема и оставили Ксению и няню в изумлении и радости.
– - Молись, дитятко, молись и благодари Бога, что он избавил тебя от козней демона! -- Ксения бросилась на колени перед образами, а няня стала класть земные поклоны.
– ----
Лжедимитрий, введя Марину в ее комнаты, поцеловал у нее руку и сказал:
– - Ты имеешь право быть недовольною. Но забудем все и простим друг другу… Я исполнил все, чего ты желала.
– - Но эта Калерия, эта несчастная! -- воскликнула Марина.-- Страшные клятвы ее раздаются в ушах моих…
– - Я не так виновен, как она говорит. Она погибла в борьбе со мною… Она угрожала мне ножом!
– - Но ты, государь, разве не презрел любви ее, разве не изменил?
– - Заблуждение юности, обман страстей,-- возразил Лжедимитрий.-- Но кончим это. Завтра не будет в Москве Ксении, и ты должна быть спокойна. Я велю отвезти ее во Владимирский монастырь вместе с ее нянею.
– - Я уверена, что пребывание в Москве Ксении и твои частые посещения не укрылись от народа. Димитрий, помысли о себе! На тебя все ропщут и негодуют. Даже вернейшие друзья твои охладевают. Иезуиты недовольны, что ты, вопреки обещанию, не приводишь к папизму твоего народа. Польские послы негодуют на тебя за гордость твою, за принятие нового титула цесаря, которого они не могут признать, и грозят разрывом с Польшею, упрекая тебя в неблагодарности к Польскому королю, удивляясь, что ты до сих пор не платишь долгу и не отдаешь обещанных Польше областей. Польские паны недовольны, что призваны ко двору твоему для одного веселия, а не к должностям, как ты обещал им. Отец мой гневается, что не получил полной уплаты издержек на вооружение и до сих пор не вступил во владение обещанными ему и мне княжествами. Польские воины говорят, что полученная ими награда не соответствует их заслугам. Русские бояре оскорбляются предпочтением, оказываемым тобою полякам, и твой народ в отчаянии от своевольства буйного польского юношества. Все недовольны тобою, все ожидали от тебя более, нежели получили, а ты между тем предаешься забавам -- и ничего не делаешь. По долгу жены я обязана высказать тебе истину, которая доходит до ушей моих. Прошу тебя, умоляю, займись делами, кончи все твои расчеты, отправь лишних людей из Москвы и царствуй, а не забавляйся царским достоянием. Я женщина, но, если б я самодержавствовала, тогда бы увидел мир, что может сделать воля венценосца России!
– - Тебя напрасно смущают, друг мой,-- отвечал царь.-- Если б я имел полсвета и вдесятеро более власти, то и тогда не мог бы удовлетворить всем желаниям этой жадной толпы. Но я покажу миру, кто я таков! Лишь только выпровожу гостей моих из Москвы, соберу войско и пойду на неверных. Провозглашу крестовый поход и устремлюсь на разрушение грозного колосса, угрожающего христианству. Изгоню татар из Крыма, возьму Царь-град и заложу новую империю. Тогда займусь просвещением России… Увидишь, Марина, что я сделаю! Ты будешь восточною императрицей… Мы все уже обдумали с Басмановым. Пусть только выедут мои польские гости.
– - Но ради Бога, старайся приобресть любовь своего народа. Без этого ты не сделаешь ничего великого.
