Как трудно оторваться от зеркал... - Ирина Николаевна Полянская
На окраине старого города был заглохший парк с остатками старинной усадьбы, разваленной почти до фундамента, с круглым озером посередине, коридорами дубовых аллей, с расплывшимися очертаниями клумб, покрытых мхом насыпями альпинариев, с колесом обозрения и качелями-лодочками, на которых Лида любила раскачиваться до вершин дубов, пока смотритель качелей-каруселей Сережка из своей будки не начинал их тормозить со страшным скрежетом металла о металл. «Откуда ты знаешь, что его зовут Сережка?» — с подозрением спросил ее Саша. Лида, чтобы успокоить его, ответила: «Он старый». — «Тогда почему ты называешь старого человека Сережкой?» — «Его все так называют». — «Старого человека надо называть по имени и отчеству», — не унимался Саша.
Звук качельного тормоза всякий раз повергал Лиду в панику. «А что в нем страшного?» — спросил Саша. «Сам посуди — ветер свистит в ушах, когда раскачиваешься, кажется, что отрываешься от земли, и вдруг на тебя обрушивается ужасный лязг...» — «Нет, я хочу понять, что в нем страшного? Наоборот, хорошо, что есть тормоз. Во-первых, опасно раскачиваться слишком сильно. Во-вторых, любой человек чувствует свое время и сам должен остановить качели, пока Сер... смотритель не включил тормоз». — «Все равно страшно — ты беззаботно раскачиваешься, и вдруг этот лязг железа о железо...» — «А знаешь, что железо входит в состав гемоглобина, в ткани хрусталика и роговицы? В крови некоторых червей находят двухвалентное железо вместо трехвалентного, как в крови человека и других животных... А у белокровных рыб железа в организме в десять раз меньше, чем у обычных — с красной кровью...» — «Молодец, ты здорово готовишься в институт». — «А почему ты смеешься? Конечно, приходится зубрить, потому что у нас нет денег на репетиторов». — «Я не смеюсь, я же сказала: молодец». — «Да, но таким тоном...» (Ужасный лязг химического элемента восьмой группы Периодической системы Менделеева с порядковым номером 26, атомным весом 55,85, температурой плавления 1534 градуса, плотностью 7,88 грамма на сантиметр кубический о точно такой же химический элемент, все равно что коса нашла на камень, как дальше рассказывать, когда Саша с помощью стопорного рычага подымает над люком обитую жестью доску...) «Но я хотела рассказать вовсе не о качелях, а об озере. Помнишь мостки, с которых мы детьми ныряли, а у мостков — плот, сколоченный Сережкой...» — «Опять Сережка!» — «Да не знаю я его отчества!» — «Ладно, что дальше? Плот я знаю. Сам, бывало, катался...» — «Да?!.» — Лида порывисто схватила его за руку. Саше непонятен и почему-то даже неприятен ее порыв, точно он видит в этом жесте посягательство на свое мужское достоинство. «Я люблю гулять там по вечерам, когда в парке уже никого нет. Сажусь на плот и переплываю на нем озеро...» Она собиралась описать блаженное чувство одинокого человека на воде, но не тут-то было... Саша возмущен. «Нормальная вроде девушка, — пожимает он плечами, — а ведешь себя, как девчонка. Поздним вечером, когда в парке полно бандитов!..» — «Это — миф», — пытается убедить его Лида. Саше не нравится это слово, как не понравилось бы оно Наде. «Ничего не миф. Если не бандиты, то пьянчужки, которые собираются на мостках и пьют водку». — «А что им еще пить, не текилу же», — легкомысленно отвечает Лида. «А ты ходишь в такое место по ночам...» — споткнувшись о слово «текила», говорит Саша. «Не по ночам, а вечером». — «Ты сказала: вечером, когда в парке уже никого нет, а это, считай, ночь!» Честное слово, лучше бы Лида заткнулась, помалкивала себе, пускай говорит мужчина, пускай высказывается! Но в том и загвоздка, что о себе Саша не любит говорить, точно боится выдать какую-нибудь тайну — например, про маму, которая недавно опять упарилася... Разговор замирает и оживляется на площадке первого этажа. Но это уже не разговор, а примирение путем снятия с головы Лиды белой пуховой косынки. (Британские ведьмы снимали чулки, чтобы вызвать бурю.) Рука Саши перебирает пуговицы Лидиной куртки, потом проскальзывает в ее рукав и вызывает в ней бурю, природа которой темна. Он снова расплетает пряди, длинные нити, из которых сплетена Лида, и они мирятся, несмотря на Сережку и ночной парк, полный бандитов. С каждой встречей пальцы Саши пробираются все выше и выше по ее руке, он подтягивает к себе Лиду, как полный рыбы невод, с каждой встречей они поднимаются по ступенькам все выше и выше к площадке между первым и вторым этажом, где стоят, отвернувшись от всего мира, влюбленные, где когда-нибудь будут стоять они...
Их отношениям не хватало простоты. Кто-то из них нарочно запутывает другого, или они оба запутывают друг друга, или они изначально были запутаны третьим, или им и положено быть запутанными. Каждое Сашино движение можно истолковывать двояко. Когда Петр на катке приглашает всех в буфет, Саша без всяких церемоний хватает Лиду за руку: «Куда — там холодный лимонад!» То ли проявляет о ней заботу, то ли демонстрирует Петру свою власть над Лидой.
Как только начиналась оттепель, они переставали ходить на каток, но и когда примораживало, они оказывались на катке в какой-то один день, хотя никакого уговора не было и в помине. В свободные от катка дни Лида и Саша, точно сговорившись, по одному заявлялись к Юре, и тот однажды заметил, что если приходит Лида, то Сашу можно не ждать, и наоборот.
