Николай Чернышевский - Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу

Те же, Агнеса Ростиславовна и Городищев.

(Идут. Она, опираясь на его руку, и с нежным восхищением смотрит на кончик указательного пальца другой его руки, – все пальцы этой (левой) его руки сложены, торчит прямо один указательный, который держится вверх недалеко от носа Агнесы Ростиславовны, и сам Городищев смотрит на этот кончик своего пальца).

Агнеса Ростиславовна (смотря на кончик указательного пальца левой руки Городищева, умильно). Козявочка, козявочка.

Городищев (смотрит на тот же пункт недалеко от носа Агнессы Ростиславовны, сладко говорит нараспев).

Скоморох, скоморох,Полети на горох!

(с тихою радостью, прозой). Полетел.

Агнеса Ростиславовна (с томным восторгом). Полетел, полетел! (Между тем подходят к дивану, Агнеса Ростиславовна возлегает на него.)

Агнеса Ростиславовна (томно). Устала.

Агнеса Ростиславовна, Городищев, Иннокентиев, Клементьев.

Агнеса Ростиславовна (томно раскрывая глаза). Клементьев, я рада снова видеть вас (раздвигает руки так, что они ложатся вытянутые каждая по своей ноге, и немного приподнимает кисть той руки, к которой ближе приложиться Клементьеву).

(Городищев истолковывает Клементьеву этот жест глазами, а Иннокентиев подталкивает Клементьева, чтобы шел приложиться. Шепчет – что же вы, идите).

Агнеса Ростиславовна (шевелит приподнимаемой кистью).

Городищев (будто шепчет Клементьеву, но чтобы слышала Агнеса Ростиславовна). Вы слишком робок; подойдите к Агнесе Ростиславовне.

Агнеса Ростиславовна. Не бойтесь меня (приподымает руку, – Городищев подводит Клементьева, тот по необходимости не делать скандала, подходит и целует).

Агнеса Ростиславовна. Вы давно… Андрей Дементьич, вы скажите ему мои мысли.

Городищев. Вы странствовали очень долго. Платой Алексеич; вы слишком долго зажились на чужбине.

Клементьев. Раньше не мог вернуться. Заехал далеко, а денег у меня не было; да и хотелось побольше присмотреться, как живут люди там, где лучше, нежели у нас.

Городищев (торопливо дополняет). Климат и фрукты, в особенности же птички: райские птицы, попугаи, колибри.

Агнеса Ростиславовна. Милые птички. Где?

Городищев. Агнеса Ростиславовна чрезвычайно любит, попугаев, – и действительно ничто не может сравниться с прелестью и яркостью перьев, которыми украшены эти милые существа, – ничто, кроме лица, озаренного светом гуманной мысли.

Агнеса Ростиславовна. Да.

Городищев. Выразив свое сочувствие к этим невинным и прекрасным существам, Агнеса Ростиславовна желала также знать, где именно провели вы эти годы, Платон Алексеич.

Агнеса Ростиславовна. Да.

Клементьев. Больше всего я жил в Новой Англии и в западных штатах.

Агнеса Ростиславовна. Это.

Городищев. Агнеса Ростиславовна хочет сказать, что это в Северной Америке, и что она любит северо-американцев.

Агнеса Ростиславовна. Почему?

Городищев. Агнеса Ростиславовна желает знать, почему же именно вы больше всего жили там (Агнеса Ростиславовна поводит носом) и просит вас присесть, Платон Алексеич.

Агнеса Ростиславовна. Да. (Все садятся.)

Клементьев. Я сказал, почему: было интересно получше узнать то общество, кроме того у меня не было денег, а там нуждаются в работниках и хорошо платят им.

Агнеса Ростиславовна. Да; но…

Городищев. Агнеса Ростиславовна справедливо замечает, что однакоже нигде так не уважается и не награждается труд, как у нас (молчание).

Клементьев. Я приехал сюда по делу, которое очень важно для меня, и хочу обратиться к вам, Агнеса Ростиславовна, с прось…

Агнеса Ростиславовна. После; я очень утомлена; после; Андрей Дементьич передаст мне; сделаю для вас все. Андрей Дементьич, Надю.

Городищев (бежит, кричит). Наденька (входит Надя).

Те же, Надя.

Агнеса Ростиславовна. Брильянты. Показать. (Надя хочет итти, но останавливается выслушать Городищева.)

Городищев. Вы поняли, милая Наденька? Агнеса Ростиславовна приказывает вам принести ее брильянты. Агнеса Ростиславовна желает показать их Платону Алексеичу Клементьеву.

Надя. Понимаю. (Уходит, возвращается с коробочками.)

Городищев. Платон Алексеич, подойдите поближе к Агнесе Ростиславовне смотреть брильянты. (Агнеса Ростиславовна привстает, сама смотреть и показывать. У ее ног группа из Нади, которая вынимает для нее вещички из коробочек, Клементьева и Иннокентиева. Иннокентиев с умилением восклицает по временам: «Прекрасно!» – «Великолепно!» Агнеса Ростиславовна томно: «Вот» – и отвечая Иннокентиеву: «Да». Городищев между тем трет лоб, садится и пишет.)

Городищев (отводит Иннокентиева в сторону, и подавая бумажку, шопотом). Будьте добр, Сидор Иваныч, найдите Семку, отдайте. Мотивы приищет сам. Петь под окном.

Иннокентиев. Хорошо (уходит и потом возвращается).

Агнеса Ростиславовна. Скучно. Блеск (томно отводит рукою брильянты. Надя закрывает коробочки и хочет уйти).

Городищев. Агнеса Ростиславовна хочет сказать, что суетный блеск перестал занимать ее.

Клементьев. Агнеса Ростиславовна, позвольте мне просить вас выслушать…

Агнеса Ростиславовна. Устала.

Городищев. Наденька, Агнеса Ростиславовна приказывает вам принести ликерные конфекты, которые подкрепят ее. (Надя идет. В это время, под окном, – песня.)

(поет Семка под окном).

Тихим плеском светлых водВсколыхалася река.Переливы дивных нотНежат сердце рыбака:Рыбка рыбку шевелит,Рыбка рыбке говорит:Бед промчались облака:Благотворная рукаНакормила нас.Радость наша велика;Превращается рекаВ танцовальный класс.

При первых звуках, Агнеса Ростиславовна оживляется и мгновенно впадает в сладостное томление, опускаясь на подушки мордою кверху, задирая нос и закрывая глаза. – Иннокентиев тихо разводит руками и покачивается в такт. Он как и всегда в искреннейшем восторге. – Городищев, пока Агнеса Ростиславовна не видит, пожимает плечами, делая Клементьеву мины, говорящие: «Видите, какова моя жизнь!» – а когда в конце пения Агнеса Ростиславовна открывает глаза, у него уже готов платок и он утирает слезы умиления.

Агнеса Ростиславовна (возвращаясь к жизни). Мило, мило. Где он? Иду.

Городищев (подбегая к окну). Добрый рыбак, не уходи. Ты будешь награжден за твою простодушную песенку.

Агнеса Ростиславовна (встает при помощи Городищева и уходит, опираясь на его руку. Иннокентиев уходит за ними).

Клементьев, Надя.

Надя. Если вы скажете Агнесе Ростиславовне, – я уйду, – я убегу, – я брошусь в реку. Мне житья не будет. Агнеса Ростиславовна будет гневаться. Все они будут есть меня. Лучше, утопиться: не говорите, утоплюсь.

Клементьев. Надежда Всеволодовна, да если б она и стала сердиться, можно избежать беды иначе: уйдете от нее не в реку, а вместе со мною венчаться.

Надя (образумляясъ). В самом деле я говорю как сумасшедшая. Но я не поступлю против ее воли. Она моя благодетельница и я люблю ее. Не могу быть неблагодарной. Не могу покинуть ее. Я необходима для нее.

Клементьев. Она согласится на нашу свадьбу, вы увидите.

Надя. Нет. Молчите, умоляю вас. Я не должна, не могу покинуть ее. А она не будет добра ко мне попрежнему, когда будет думать, что я хотела быть такою неблагодар…

Те же. Входит Городищев.

Городищев. Что за шельма этот подлец Семка! Уверяет, что в самом деле рыбки в реке плавают веселее прежнего. Выманил у нее пять рублей, совсем заговорил ее, отпустила меня. Хоть на минуту можно подумать о чем-нибудь дельном. В чем же ваша просьба к ней, Клементьев?

Клементьев. Я люблю Наденьку (она хочет уйти, он удерживает ее). Она не пойдет за меня без согласия Агнесы Ростиславовны, помогите мне упросить Агнесу Ростиславовну.

Городищев. Вы хотите жениться на Наденьке? – горничной, – нищей? (Один миг стоит в изумлении. Потом горячо и искренно.) Но что же я! Наденька умная, благородная девушка. (Надя вырывается из руки Клементьева и убегает.) Я понимаю, что можно полюбить ее. Вы умный человек, Клементьев. Ваш выбор прекрасен. Добьюсь ее согласия на вашу свадьбу. Вы честный человек, я уважаю вас, ваше счастье будет радовать меня, – еще милее мне будет видеть счастье Наденьки, – потому что – вам известны мои отношения к Агнесе Ростиславовне, – я привык считать Наденьку почти за родню мне, – конечно вы знаете: она родственница Агнесы Ростиславовны. Верьте мне, я искренно люблю Наденьку.