Синдром разбитого сердца - Елена Михайловна Минкина-Тайчер
* * *
Эпидемия началась в марте. Нет, уже осенью две тысячи девятнадцатого возникли страшные слухи о вспышке вируса в Китае то ли от летучих мышей, то ли из-за аварии в лаборатории, но так далеко никто не хотел смотреть – мало ли где и что бывает! Только в начале марта стало ясно, то беда никого не обошла, в том числе Израиль.
Мать, которой недавно стукнуло восемьдесят девять, страшно переживала за Петьку: «Только подумай, работать врачом в реанимации в разгар эпидемии, боже мой, боже мой!» Можно подумать, не она когда-то всем хвалилась, что ненаглядный Петенька поступил в медицинский. Да, именно в Киеве, и это при нашем антисемитизме и без всякого блата! Жизнь оказалась проще и жестче. Петька в своем очаге заразы прекрасно выжил, хотя и жаловался постоянно на духоту и неудобство защитного костюма, а в хостеле для пожилых, где мать проживала последние годы, легко простуженная медсестра заразила более половины стариков, в том числе Цилю Дворкину. Через сутки семь человек госпитализировали, пять из них умерли. Лева с Петькой даже не успели с ней проститься, хотя больничный шофер гнал как бешеный.
Сам Лева отделался прививками, как и его последняя жена, которую по иронии судьбы звали Люсей. С предыдущей, Раисой, материной дальней родственницей, расстались плохо – она постоянно ворчала, что муж не подтвердил диплом учителя, что плохо знает иврит и мало зарабатывает. И дочь против него настроила. Единственную дочь. Черт его дернул тогда переехать в Израиль! Петька настоял, что они обязаны жить и работать на родной земле, и мать уговорил, патриот хренов! Хороша родная земля – то жара, то теракты. Если немного перефразировать – кому мать родна, а кому война. Хотя теперь войны всем хватает, Киев который месяц бомбят – кто мог представить! Случайно встреченные на рынке бывшие соседи рассказали, что прямо в их двор угодила российская ракета – материн домишко устоял, а вот Алинин сталинский ампир рухнул от прямого попадания. Где теперь Василенки, где их дочь?
А Левина выросшая дочь с отцом почти не общается, смеется над русским акцентом, шляется в мятых футболках. Не то что дети Леи! Они и русский язык хорошо знают, и учатся прекрасно. Старший из сыновей поступил на электронику, а второй на медицинский факультет, хотя там конкурс безумный. И младшая дочь подрастает. Правда, всей семьей переболели короной, но легко, слава богу. Лея потом звонила и рассказывала.
Да, они перезваниваются, хотя и редко, как дальние родственники. Лея успешно работает, успешно вышла замуж за инженера-строителя родом из Ирака, родила дочь и двух сыновей, как две капли воды похожих на отца огромными библейскими глазами. И мама Леи живет с ними. Она даже ни разу не заразилась.
Прекрасной женщины забытое лицо,
На дне шкатулки обручальное кольцо,
Слова уставшие, слепые в темноте,
Не полуночные, не главные, не те.
В пустом кармане тает звон минувших дней,
Мы не прощаемся, страшнее и больней
Не расставаться, не ронять неловких фраз,
Но помнить женщину, не любящую нас.
Кружит мелодия, беззвучная давно,
Плетется старое бесцветное кино,
Все тот же город, улыбаясь и скорбя,
Скрывает женщину, любившую тебя.
Еще один январь
Ничто не стоит сожалений…
Иосиф Бродский
Нета
Нета договорилась уже неделю назад, что будет дома весь вторник, начиная с двух часов. Точнее назначить не получалось, потому что продавец ехал издалека, а пробки сразу после прекращения карантина возобновились. Вернее, не возобновились, а стали такими, будто все два года эпидемии люди только и делали, что покупали машины, а сейчас наконец выехали их обкатывать. Да еще январь стоял дождливый как никогда. Дедушка Йозеф любил январь, говорил, что он напоминает начало мая в Германии: ливни и грозы, молодая трава, радуги на полнеба.
Давно не вспоминала любимого деда, а в последнее время накатило с новой силой. Все из-за дома, конечно.
Вторник получался наиболее удобным, потому что в понедельник она дежурила, то есть имела полное право на следующий день уехать пораньше. Право-то имела… Если быстро сделает утренний обход, выпишет счастливчиков после коронарографии и успеет принять новеньких на завтра. Тогда останется только проверить назначения, подписать истории болезни – и вперед, спокойно уйдет раньше на два часа. После тридцати часов беспрерывной работы в кардиореанимации.
Примечательно, что даже в разгар эпидемии шеф отказался переводить Нету в «коронное» отделение.
– Я не могу полностью оголить кардиологию! Или кто-то считает, что от инфаркта больше не умирают? Никаких болезней, кроме вируса, не существует, их отменили?
Одного из ординаторов перевели в самом начале, как только открылось специальное инфекционное отделение. Потом, не без скандала, перешел Ави Горен, потом Шварц. А Нета Файнберг, тридцати четырех лет от роду, единственная женщина в их дружном врачебном коллективе, осталась спасать кардиологических больных и проводить срочные коронарографии (о плановых никто теперь не мечтал). Вот такая история.
В прошлом году она сдала наконец последний из череды бессчетных экзаменов и тут же, не успев испугаться, превратилась из бесправного ординатора в самостоятельного штатного врача прекрасного кардиологического отделения одной из лучших в стране больниц. Шеф сам предложил! Именно Нете и только ей одной из трех успешных выпускников, так что остальные, двое парней, неделю с ней не разговаривали. Благо никто в тот день не мог догадаться, что вместо восторга и благодарности ее накроет нелепое, совершенно неуместное и неприличное огорчение. Хорошо, не разревелась, как идиотка!
Почему-то весь последний год ординатуры Нета была твердо уверена, что ставка в отделении ей не светит. Не светит – значит, можно не огорчаться понапрасну, уехать в какой-нибудь сельский уютный городок, открыть кабинет в местной амбулатории и мирно лечить гипертонии. Главное, не забыть послушать трубочкой каждого больного, иначе ты вовсе не врач в глазах сельских старушек. И вот теперь предлагаемая блестящая карьера так же отличалась от ее планов, как новое скоростное шоссе от сельской тропинки, бегущей среди горячих от зноя полей и лугов. И вело это шоссе строго в обратную сторону от Нетиного будущего дома – нарядного, уютного домика с черепичной крышей, густо заросшего кустами бугенвиллеи. Да, именно так – наглыми белыми и лиловыми цветами до самого неба, так что не разглядеть ни авокадо, ни
