Прощание с котом - Хиро Арикава
Солнце давно скрылось, и теперь казалось, будто вершины гор вдалеке вот-вот сольются с ночным небом.
– Смотри.
Все еще сидя на руках Сатору, я повернулся туда, куда он показал… Ого! У подножия гор блестели бесчисленные огоньки, настолько яркие, что там было светло, как на солнце. Человек даже ночь умеет превратить в день – вот здорово.
– Про такой вид говорят: на десять миллионов долларов!
Только люди пользуются деньгами как мерой. Причем у всех стран валюты разные. Меня деньги совсем не интересовали, и я зевнул.
– Хм… Десять миллионов по нынешнему курсу – это сколько? Где-то восемьсот миллионов иен? – Сатору задумался и что-то долго считал в уме. – Получается, четыре миллиона восемьсот тысяч кошачьих консервов со вкусом курицы?
О, ничего себе…
Я невольно взглянул на Сатору. Я до конца жизни столько не осилю, даже если буду съедать по целой баночке в день. Вот, значит, чего стоит увидеть это море огоньков – четырех миллионов восьмисот тысяч консервов с курицей.
Хотя я бы все равно выбрал не зрелище, а еду.
– Что, уже надоело?
Ну, огни и огни, что тут такого? – опять зевнул я.
Гостиница, в которой мы остановились, рекламировала себя как единственное место в округе, где люди могли останавливаться на ночь с животными. И правда, уже на ресепшене я почувствовал запахи множества собак и кошек.
Поужинали мы еще в дороге, когда останавливались у озера, так что теперь оставалось только лечь спать – время было позднее.
Номер оказался небольшим, но чистым и уютным. И все же снимаю балл за то, что телевизор поставили плоский. В этом отношении в отеле, который держали друзья Сатору и где мы останавливались на ночь в одну из поездок, мне понравилось куда больше. К сожалению, сейчас в Японии почти не найти мест, где специально для котов ставят старые ламповые телевизоры.
Свободно гулять по коридору и холлу с животными запрещалось, но разрешалось оставлять их в номере – пожалуй, эта гостиница все-таки была одной из лучших.
Пока я осматривал комнату, Сатору отправился мыться. Из-за закрытой двери я слышал, что поет он процентов на двадцать громче обычного – значит набрал полную ванну горячей воды.
Сатору вышел из ванной, и я разминулся с ним в дверях. В ванне должна была еще остаться вода.
Не знаю почему, но вода на дне ванны, на удивление, вкуснее той, что мне обычно наливают в миску, поэтому после Сатору я всегда запрыгиваю на крышку, которой ванну закрывают сверху[6], чтобы попить.
В этот раз я собирался сделать так же, но просчитался.
– Нана, нельзя!
Почему это? Все знают, что коты могут пить, откуда им вздумается.
Я не обратил внимания на Сатору и прыгнул… и тут же оказался в воде! Крышки не было. Едва я успел мяукнуть, как стал погружаться в горячую мыльную воду. Вода уходила из ванны, поэтому она была заполнена только наполовину, но этого хватило, чтобы я промок целиком.
– В отелях нет крышек для ванн!
Мог бы раньше сказать!
Я хотел выпрыгнуть, но нижней частью тела все еще находился в воде, и твердо устоять на ногах не получалось. Тогда я попытался зацепиться за бортик когтями, но они соскальзывали, да и силы, чтобы подтянуться на одних передних лапах, мне не хватило бы.
Пока я барахтался в воде, мне на помощь прибежал Сатору: достал меня из ванны и опустил на пол.
Первым делом я отряхнулся – брызги полетели во все стороны. Уже вдвое суше. Затем я вошел в комнату и только приготовился вылизываться, как за мной снова кинулся Сатору.
– Нет-нет, вода же мыльная! – С этими словами он взял меня на руки.
А что мне остается? Я же весь мокрый!
Сатору занес меня в ванную и закрыл за собой дверь.
И что ты собираешься делать? Почему у меня плохое предчувствие?
– Отличная возможность тебя помыть… Сейчас только мыло возьму.
Не-е-е-е-ет!
Я высвободился из рук Сатору и бросился к двери, но она была накрепко заперта. Тогда я начал царапать между ней и косяком, но ничего не вышло.
– Не убежишь!
Сатору крепко схватил меня обеими руками, поставил в опустевшую ванну и начал натирать мылом.
Черт, я тебе этого так просто с рук не спущу!
В итоге вся ванная была в воде. Сатору даже пришлось попросить у работников отеля новую пижаму и полотенце взамен мокрых.
Я лежал на сухом полотенце и старательно вылизывался, а когда Сатору принес фен, я злобно взглянул на него и поморщил нос.
Если направишь на меня эту надоедливую жужжащую штуку, мы и до завтра не помиримся, ясно тебе?
– Но ты можешь простыть… – неуверенно постарался убедить меня Сатору, но, кажется, понял, что я не отступлю, и послушно убрал фен.
Тут у него зазвонил мобильный. Мелодия была такая, что, казалось, вот-вот прямо из телефона вылетит птичка.
– Да, алло… Да, только приехали! Спасибо вам огромное.
По обрывкам разговора я понял, что звонил тот, с кем мы планировали встретиться завтра, – преподаватель из университета, где учился Сатору. Сейчас он работал в каком-то местном институте.
– Тогда ждите нас завтра в час! – Хозяин повесил трубку и повернулся ко мне. – Возможно, уже завтра мы попрощаемся… Нехорошо я с тобой обошелся.
Да не переживай так, я все равно сорву ваши переговоры.
К этому моменту я уже почти высох, да и вылизываться устал, поэтому запрыгнул на кресло и свернулся в клубок.
Где-то в полночь я проснулся от холода – на шерсти еще остались капельки воды. Я планировал обижаться до утра, но, видимо, ничего не попишешь.
Я спустился с кресла и запрыгнул на кровать к Сатору, встал на подушку и принялся обнюхивать краешек одеяла.
О, Сатору, когда ложился, оставил для меня щель. Хорошо я его надрессировал.
Я забрался под одеяло, дошел до его ног, развернулся и все-таки устроился у изголовья. Сатору сквозь сон погладил меня по голове и что-то пробормотал – мое имя, кажется. Из-под закрытых век текли слезы.
Ох, ну и ну…
Если плачешь, зачем вообще меня отдавать? Все-таки человек очень противоречивое существо.
Вот бы люди, как и животные, могли говорить не только на своем языке. Тогда я бы объяснил Сатору, что новый хозяин мне не нужен. Ведь раньше я был гордым уличным котом – стал бы им и снова.
Я вытянул шею и принялся вылизывать ему глаза. Во рту чувствовалась соль.
– Больно, Нана! – Сатору с силой оттолкнул меня.
