Ищите ворона… - Влада Урошевич
— Это значит, что тебя читают. Ты становишься популярным.
— Да, цена славы.
— Послушай, — сказала Майя, — у меня не получится приехать к тебе. Давай встретимся в городе. Знаешь кафе «Панта реи»?
— Знаю, его все называют просто «Панта».
Когда Боян пил чай, он заметил муравья, бродящего по столу. Тот обошел чашку с чаем, дотронулся до нескольких просыпавшихся кристаллов сахарного песка и попытался залезть по стеклу в банку с вареньем. Он вел себя странно, в панике бегал туда-сюда, но за всем этим непонятным поведением как будто скрывалась другая цель.
— Все, пришла метла, — сказал Боян и дунул. — Муравей улетел вместе с сахарными крупинками. Песок заносил города на краю пустыни. Буря унесла и последнего гонца, пытавшегося пробиться во дворец сквозь песчаные вихри.
— Панта реи, — пробормотал Боян, отхлебывая чай. — Ча-но-ю. Какудзо Окакура. Тяжкий путь на далекий север.
Выйдя на улицу, он увидел детей, играющих в песке — через дорогу была стройка. Крепость, которую они возвели из песка, была окружена несколькими параллельными крепостными валами, под ними пролегали туннели. На горе стояла круглая башня, на ее вершине красовался знак — петушиное перо. Когда Боян проходил мимо сооружения, песчаный холм не выдержал, городские стены заскользили вниз, и башня рухнула: очевидно, туннели, вырытые внутри холма, лишили крепость необходимой прочности. Дети стояли и со смесью восхищения и грусти взирали на то, как их архитектурные труды снова превращались в груду песка.
Боян завел свой «Рено» и поехал в центр. Летнее утро было бодрящим и сулило хороший день — в тени свежо, на солнце терпимо. Но на первом же перекрестке Боян попал в пробку — светофор не работал, полицейский махал руками, как марионетка, запутавшаяся в своих нитках. Водители гудели, хаос вскипал в воздухе. После поражения войск, защищавших крепость, в городе воцарилась паника. На полосе справа от Бояна стоял фиолетовый «Фольксваген гольф» с блондинкой за рулем, мигающий левым указателем поворота — машина не успела вовремя перестроиться и теперь мешала тем, кто поворачивал направо.
— Принцесса, — пробормотал Боян, — я спасу Вас. Варвары в украшениях из петушиных перьев прорывались в город и перегородили путь веренице повозок, на которых пытались сбежать жители. — Я тебя спасу, — добавил Боян, — держись меня. Когда движение направо открылось, Боян не тронулся с места и посигналил. «Фольксваген» юркнул в предоставленный ему промежуток. Девушка за рулем повернулась к Бояну и помахала ему.
Нетерпеливые водители позади Бояна вовсю гудели. Он поехал за блондинкой, но она повернула налево, а он продолжил путь прямо, лишь еще на какой-то миг снова увидел ее профиль, затем — левый указатель поворота машины принцессы все еще мигал — металлический поток унес Бояна в другом направлении.
Около кафе «Панта реи» припарковаться было негде. Боян заехал на своем «Рено» на тротуар, потянул ручник, закрыл окно, запер машину.
Майя уже ждала его в кафе. Боян наклонился и поцеловал ее; девушка за стойкой оторвала взгляд от бокалов, которые она протирала.
— Интересно, в Древнем Риме тоже были проблемы с парковкой? — спросил Боян.
— Нерон ограничил время для въезда колесниц в город всего до нескольких часов: они мешали ему спать, — сказала Майя.
— Когда ты приедешь ко мне, чтобы мы могли спать вместе? — спросил ее Боян.
— Мне эспрессо, — сказала Майя девушке, подошедшей к их столику.
— И мне, — сказал Боян.
— Ты же знаешь, это не так просто, — прошептала Майя. — Мне нужно что-нибудь придумать дома.
— Может, в субботу? — Боян взял ее за руку. — Скажи, что подруга тебя пригласила, чтобы вместе готовиться к экзамену.
— Старо. Никто не поведется.
Майя улыбалась с кошачьим блеском в глазах, в них читалось желание, чтобы ее уговаривали, убеждали — но все это было смешано с подлинной неуверенностью и осторожностью. Она на самом деле колебалась.
— Может быть, я смогу что-то придумать, — сказала она, давая Бояну слабую надежду. — Постараюсь.
За столиком в противоположном углу кафе в полумраке сидела совсем молодая парочка. Едва только сев, оба вытащили зажигалки. Щелкнули ими и поднесли друг другу маленькое пламя: в какой-то миг языки пламени соединились и стали гореть вместе. Потом они погасили зажигалки и, взявшись за руки, начали что-то шептать.
— Видела? — спросил Боян. — Что это такое? Какой-то ритуал?
— Поклонники Мазды, — сказала Майя. — Огонь был для них священным элементом, знаком праведности бога.
— Мы все еще в поисках Митры?
— Только до некоторой степени. Заратустра исключил Митру из иранского пантеона. Во время мистерий в честь Митры убивали быка, а зороастрийцы были против жертвоприношения животных. Так что Мазда остался, а Митра отпал.
— Отлично, — сказал Боян. — Но остается вопрос: откуда в Скопье маздаисты?
Мимо окна кафе прошла девушка, затем она вернулась и, приблизив лицо к стеклу, стала всматриваться внутрь. Бояну она показалась знакомой.
— Эй, — сказал он, — это не…
— Что? — спросила Майя.
— Ничего, — ответил Боян, потому что девушка, лишь встретив его взгляд, тут же исчезла.
Официантка принесла кофе и опять принялась что-то вытирать в темноте за стойкой. У Бояна сложилось впечатление, что она действовала, как статистка в театре, механически исполняя предписанные ей действия, а на самом деле подслушивая, о чем они говорили; но каждый раз, когда он смотрел на нее, она надевала на лицо маску безразличия. Но все-таки в один момент ее глаза открылись в изумлении: в кафе вошел некто.
Это был молодой человек в футболке с надписью на спине: Don’t shoot at the pianist! Он подошел к стойке и что-то показал. Девушка за прилавком в испуге вскрикнула. Парень, у которого на спине был призыв из давнишних салунов Дикого Запада, успокоил ее.
— Дай мне немного ракии. Ничего страшного. Я поцарапался.
И охнул, когда девушка вылила ему на руку жидкость из бутылки. Они стали о чем-то переговариваться. Обменивались обрывками фраз, перемежавшимися звуками боли и раздражения. Они, похоже, были недовольны друг другом и спорили между собой. Девушка, не на шутку взволнованная, перевязала защитника пианистов. При этом она бросала испуганные взгляды в сторону столика, за которым сидели Майя и Боян.
Боян не видел лица носителя пацифистского послания, который, по-видимому, пострадал в результате неких совсем не мирных действий. Девушка за стойкой продолжала что-то осторожно шептать раненому.
Юные маздаисты, выпив кока-колу, снова зажгли свои зажигалки, на мгновение соединили их огни и ушли.
— Мне пора в университет, — сказала Майя. — Я подумаю над твоим предложением, — улыбнувшись, добавила она. — Я тебе позвоню.
Она вышла; через несколько шагов обернулась и помахала Бояну: на ней было летнее платье с крупными цветами, и
