Ультрамарины - Мариетта Наварро
Но в белизне есть что-то головокружительное, поэтому она протягивает руки и замедляет шаг. Не хватало, чтобы из-за качки она упала. Впрочем, вода удивительно спокойная.
Вокруг слышатся голоса: несколько человек вышли в проход. Они осторожны, продвигаются по двое, по трое, держатся под руки. Они ловят воздух руками, щупают туман, словно это первый снег, затем вытирают руки об себя. «Зачем им после этого мыться?» — странный вопрос вертится у нее в голове.
Многие остались внутри, так безопаснее. Они еще не сталкивались с непривычными погодными условиями на корабле, поэтому способны лишь пугаться и жаловаться. Сигнальщик помчался с мостика к невозмутимым радарам. Один из матросов только что проснулся на скамье после небольшого перерыва. Как удостовериться в том, что веки не слишком отяжелели? У тех, кто в рейсе впервые, перехватывает дыхание, но это происходит, как только корабль отплывает, как только погода или пейзажи перестают соответствовать внутренним ожиданиям. Опытные моряки восприняли туман как легкую задачу, требующую чуть большей концентрации. Они слишком расслабились.
«Словно простыня старого призрака», — еще одна странная мысль в голове, и внезапно она вспоминает какие-то из своих снов, от которых сердце заходится. В комнате ощущается чье-то незримое присутствие, шевелятся занавески, скрипит мебель, тень на подоконнике, неожиданный сквозняк — страшно. Она привыкла к этому сну и всегда пытается понять невидимую силу, ищет озарения, ведь некоторые сны вещие. Но ничего подобного, ни единой догадки о том, кто уронил книгу или передвинул кресло. Подсказок нет. Иногда кажется, будто ночью кто-то кладет руку ей на спину.
И теперь она в похожем состоянии ожидания: вероятно, стоит лучше изучить туман, чтобы увидеть какой-то знак, объяснение. Или надо протянуть руку, открыть раз и навсегда занавес, узнать, что за ним скрывается. Но все слепо и немо, и в глазах пощипывает, потому что они устают искать незнамо что в молочной дымке.
Под ногами вечно пульсирует, красное биение сердца под белой массой. Эта сила согревает металл.
Держись, зверь. Это просто небольшая задачка дня. Если ты мне доверяешь, все скоро вновь пойдет по плану.
Она говорит и вспоминает, что все еще капитан. Она не помнит, сколько простояла без движения, окутанная туманом. Голоса вокруг нее давно стихли, все вернулись к работе. Тем не менее она знает, что спокойствие и радость продлятся недолго, к любой красоте, от которой перехватывает дыхание, привыкаешь, любой восторг теряет вкус.
Она поворачивается, на ощупь открывает дверь. Снаружи назревает дикий страх, словно что-то может внезапно толкнуть ее, сбить с ног, схватить за горло и швырнуть в океан абсурда. Возвращаясь в реальность, она пересекает границу между туманом и нормальностью, снова находит на мостике место, где можно дышать.
Сигнальщик на своем посту, внимательно следит за концентрическими кругами на экране. Может, не так уж долго она отсутствовала.
— Что нам сообщают радары?
— Ничего. Сами взгляните. Мы одни посреди белой пустыни.
XI
— Капитан, есть какие-нибудь идеи?
Она не вздрагивает, услышав голос старшего помощника за спиной. Еще не услышав его, она почувствовала его приближение, она знала, что он появится и прояснит ее туманную голову.
— Я вижу только белый океан и небо… тоже белое.
— Диковинная хлопковая скатерть.
— Ты заметил? Не видно даже наших собственных резервуаров.
— Да. Экипаж волнуется. Туман здесь редкость.
Она поворачивается. Они давно знакомы, и ей нелегко ему сказать о волнении. Он взвешивал слова — собственные и чужие — и все-таки решился заговорить от имени экипажа. Его взгляд ничего не требует, но ждет ответа. Она с радостью пожала бы ему руку в благодарность за такт.
Она кивает в сторону карты, сама удивляется дырке, которую проткнула карандашом несколько часов назад.
— Я знаю, что все волнуются. Я обдумывала ситуацию. Никаких препятствий не видно, суши тоже. Вероятно, это резкое колебание температуры. Придется попробовать как-то адаптироваться к изменению климата. Придется потерпеть и держать ситуацию под контролем.
Прежде чем он успевает ответить, она продолжает, будто в голову внезапно приходит безобидная мысль:
— У нас на борту есть глухонемой моряк? Среди румын, поляков, новеньких? Тех, кто работает внизу. Такой блондин со странными глазами. Ты понимаешь, о ком я? — Она произносит эти слова тонким неуверенным голосом и сожалеет о своей интонации и о том, что говорит.
— Не думаю, — отвечает он, — я со всеми проводил индивидуальные собеседования перед отплытием. А что? Какие-то проблемы?
— Никаких. Просто размышляю.
— Но есть кое-что еще, капитан.
Она удивляется тому, как изменился его голос, и тому, что он назвал ее капитаном, подчеркнув серьезность происходящего, ведь в обычной жизни они обращаются друг к другу по имени, а на суше порой пересекаются где-нибудь в баре и вспоминают рейсы.
— Кажется, нам не удалось набрать нужную скорость. Мы всё проверили, технических проблем нет. И топлива, безусловно, достаточно, и никаких протечек.
— Ясно. — Она делает паузу, потому что в груди давит и ей не нравится это ощущение. — Продолжайте искать, в чем проблема, и держите меня в курсе.
— Мне надо немного передохнуть, — говорит сигнальщик после ухода старпома.
— Вы правы. Мне тоже пора. Я не заметила, что коллеги уже готовы к смене.
Она знает, что каюта ни от чего ее не защитит, даже от ее собственной жестокости. И все-таки она туда возвращается, умывает лицо. Ложится на пол, чтобы почувствовать пульс корабля.
Они умудрились потерять несколько узлов всего за пару часов. Туман отбрасывает их назад, словно любовник, который хочет расстаться. О нет, океан, неужели ты отвергнешь нас подобно самому предательскому берегу?
— Двигатели работают на полную мощность, ничего не помогает. Такое ощущение, что корабль сам решает, с какой скоростью плыть, — говорит старпом, прищуриваясь и усмехаясь. — Но ты же любишь сложности.
Она сделала усилие, чтобы улыбнуться.
Что ты с нами делаешь? Корабль-зверь, чего ты боишься? Что ты хочешь нам сказать? Что ты хочешь доказать? Тебя смущает туман? Или ты решил бороться за независимость, когда мы сделали остановку? Корабль-монстр, я надеюсь, это не бунт с твоей стороны, не психоз прямо посреди океана? Ты не чувствуешь такой же тяжести, как я?
Отвечай, зверь. Ты же видишь, я тебя слушаю. У тебя есть какая-то задняя мысль? Хочешь внезапно нырнуть, подобно киту, и утащить нас на дно морское?
Лежа на потрепанном коврике в
