Солнечно, возможна гроза - Юлия Александровна Лисина
Глава 10
Под ласковое тепло солнца и дружный шум берёз из дверей родильного дома вышли Гена со Светой, держащей новорождённого на руках. За ними шли старшие супруги Панкратовы и Лидия Николаевна. Аркадий Петрович умиротворено посвистывал, Мария Александровна щебетала какой-то рассказ свахе. Новоиспеченный отец то и дело заглядывал в украшенный голубой атласной лентой свёрток на спящую головку сына и светился от гордости. У Светы на лице выражалось тихое довольство, но глаза были прикрыты усталостью бессонниц, пришедших на смену ночным кошмарам. С наслаждением она отдала Пашу Гене и села на заднее сиденье в машине. С едва уловимой поспешностью приняла обратно ребёнка. Все расселись, и автомобиль тронулся с места. Вёл Аркадий Петрович, рядом сидел Гена.
Малыш, проснувшись, захныкал. Как это бывает в семьях, где появился маленький ребёнок, все тут же обернулись, послышались вздохи, причитания, просьбы покормить. Света принялась укачивать. Мария Александровна, посмотрев на внука, удивлённо заметила:
– У него серые глаза! Представляешь, Аркаша! Как у моей бабушки, помнишь?
– Маша, я не был знаком с ней. Она к моменту нашей свадьбы покоилась в могиле, – ответил мужчина.
– Цвет глаз ещё может измениться, – заметила сидящая у окна Лидия Николаевна.
Родители мысленно жалели детей и внука, появившегося на свет с таким заболеванием, но вида не подавали. Не знали, о чём говорить, и в тоже время боялись произнести слово, которое могло бы оказаться не к месту. Света старалась задремать, но, стоило ей ненадолго погрузиться в забытье, как руки слабели, и свёрток норовил упасть. Один раз свекровь предложила подержать ребёнка, на что девушка возмущенно мотнула густой шевелюрой каштановых волос. Доехали до квартиры Гены и Светы в полном молчании. Уложив трепыхающегося Пашу в кроватку, Света медленно накрыла на стол.
– Что же говорят врачи? Какое лечение назначили? – начала Лидия Николаевна, когда все принялись за еду. Её дочь сокрушенно вздохнула. Ей надоело уже думать об этом, не то, что говорить. Многозначительно посмотрев на мужа, она промолчала.
– Нужно постоянно наблюдаться в больнице. И не у одного специалиста. Могут прогрессировать различные пороки, иммунные заболевания. Паша позже обычного научится ходить и говорить. Нужна будет лечебная физкультура, массажи, таблетки… – пояснил Гена словами доктора.
– Можете рассчитывать на нашу с матерью помощь, – Аркадий Петрович положил руку на плечо сына.
– Кхм, – все посмотрели на Лидию Николаевну, – на мою тоже. Это ещё и мой внук, не забывайте.
– Спасибо, – тихо поблагодарила Света.
Снова послышался плач. Однако девушка осталась к нему безучастна, продолжая ковыряться вилкой в тарелке.
– Светуль, кажется, Паша проснулся, – мягко коснувшись локтя невестки, сказала Мария Александровна. Та кивнула и пошла в спальню. Остальные переглянулись, как только закрылась за ней дверь.
– Она просто устала, – ответил Гена на повисший в глазах гостей вопрос.
– Только из роддома забрала, а ну, уже устала? -поразилась его мать.
– Мама, если бы ты знала, как её замучала бессонница, ты бы не была так категорична, – вспылил Гена.
– Может вам стоит пригласить друзей по такому случаю? Светочку это может взбодрить, – предложил Аркадий Петрович.
– Хорошая мысль, папа, – согласился мужчина. Вскоре пришла Света и сообщила, что ляжет отдохнуть. Никто не высказался против. Когда гости ушли, Гена обзвонил друзей и пригласил на выходных собраться всем вместе.
В доме царила сонная тишина. Убаюкивающе тикали часы, приближая каждым стуком секундой стрелки туманное будущее. Медленно двигались занавески, движимые лёгким ветерком. Где-то в углу рамы билась глупая муха, недовольно жужжа. Гена, очарованный покоем, дал свободу своим путанным мыслям. "Теперь в нашем доме ребёнок, больной ребёнок – думал он. – Как прежде никогда уже не будет. Наверное, сейчас последний раз, как я так спокойно сижу на диване и ничего не делаю. Лекарства, больницы, недосыпы, развивающие занятия…
Да, я читал всякие книги для будущих родителей, но готовым на 100% к этой новой жизни всё равно не оказался! Многое придётся вычеркнуть ради Паши: посиделки с друзьями, кино, тренажёрный зал.., – сокрушённо перечислял мужчина. – Нет, как я могу отказаться от того, что является частью меня самого? Я же не виноват, что у него синдром Дауна! – но тут же Гена отогнал от себя эти ужасные слова. – Как я могу так говорить. Это же мой долгожданный сын, не о нём ли я мечтал последние годы? Всем родителям тяжело, ну, нам будет немного тяжелее, ну и что? Мы его родители, мы обязаны сделать всё возможное, чтобы он был счастлив, – в глаза ему бросилась фотография, висевшая на стене. На ней были изображены Света с Геной в день их свадьбы. – Лана уже не будет такой прекрасной, как в тот день. Бедная, она уже как выжитый лимон. А ещё столько бессонных ночей предстоит…"
От раздумий стало тяжело на душе. Чтобы избавиться от этого ощущения, Гена налил себе немного виски и, выдохнув, осушил стакан залпом и прошёл в спальню. На кровати, в одежде, дремала Света, сладко и мерно посапывая. В своей кроватке спал беззаботным сном Паша. Гена прилёг рядом с женой. "Надеюсь, она придёт в себя и опять начнёт радоваться жизни", – сказал про себя мужчина, глядя на жемчужные неподвижные веки Светы, и крепко заснул.
Глава 11
В субботу вечером у Панкратовых собрались гости, пришедшие поздравить супругов с их рождением как родителей и появлением долгожданного сына: незамужняя Светина подруга детства, Яна, две девчонки из поликлиники, университетский друг Гены Рома с женой Катей и пятилетней дочерью Варей, коллега и товарищ Слава с девушкой Наташей. Они подходили к переносной люльке, угукали, щекотали Пашку, тискали его и, как волхвы младенцу Иисусу, вручали Гене со Светой дары для ребёнка: игрушки, погремушки, топики, футболочки и т.д. Затем хозяйка, оживленная в первый раз за всё время, предложила пить чай с тортом. Началась активная беседа, обсуждение новостей, шутки и смех. Друзья очень соскучились друг по другу.
Маленькая Варя, которую не обделяли вниманием, под шумов, наевшись сладкого, выползла из-за стола и подошла к Паше. Её очень заинтересовало его лицо.
– Папа, почему у ляли непонятное лицо? – спросила она из чистого детского любопытства. Взрослые тот час же оставили разговоры. Света покраснела в досаде. Гости знали о заболевании мальчика, но вслух, особенно при бедных родителях, говорить об этом не решались. Рома же с Катей не догадались предупредить дочь, поэтому в их глазах стояла растерянность. Катя, высокая рыжеватая девушка, подошла и присела возле Вари.
– Понимаешь, солнышко, – начала она, смотря то на дочь, то на спокойно лежащего Пашу. –
