Берегите друг друга - Никита Сергеевич Кремис
– Ты проснулась? Это хорошо, – сказала она. – Мы сделали операцию на твоём глазу, он сильно пострадал. Через несколько дней ты уже будешь дома.
Я плохо её понимала. В голове вертелся лишь один вопрос, который сорвался с моих губ:
– Где мои папа и мама?
Говорить было тяжело, язык не слушался. Врач посмотрела на меня печальными глазами и медленно произнесла:
– О, милая, мне жаль, но мы спасли только тебя.
– Где мама? – спросила я ещё раз, не уловив намёка в словах медсестры.
Она села ко мне на кушетку и, положив свою ладонь на мою руку, ответила:
– Она на небесах. Как и твой отец.
– Они погибли? – взволнованно переспросила я.
– Мне жаль, – медсестра похлопала меня по плечу и вышла вместе со своей напарницей.
Я проплакала весь вечер, понимая, что теперь обрела статус круглой сироты.
Когда с моего глаза сняли повязку, оказалось, что он поменял цвет с небесно-голубого на пепельно-серый. Гетерохромия. Новое слово для меня.
Врач-окулист – дружелюбный мужчина лет тридцати – попросил закрыть один глаз, а потом второй и сказать, каковы мои ощущения. Я закрыла прооперированный глаз и улыбнулась ему. Когда я закрыла второй глаз, улыбка погасла, словно свеча. Нет, я не перестала видеть вторым глазом, но что-то явно было не так. Я как будто оказалась в другом месте: за окном пасмурно, в кабинете накурено, а доктор постарел лет на десять. Я снова поменяла глаза – и тут же мир изменился: за окном светило солнце, а врач снова был молодым. Несколько раз я поочередно закрывала глаза, проверяя, не галлюцинации ли это. Нет, два мира сменяли друг друга.
Когда я вновь закрыла здоровый глаз, постаревший доктор, сидя на своём месте, крикнул на меня:
– Ты здесь пришла мигать глазами? А ну, вон отсюда!
Испугавшись, я открыла здоровый глаз, закрыв пострадавший – и испугалась. Доктор, который в другом мире сидел за столом, сейчас уже стоял возле меня.
– Аня, с тобой всё хорошо? – обеспокоенно спросил он.
– Да, всё в порядке, – неуверенно ответила я. Как объяснить ему то, что сейчас было?
Открыв оба глаза, я вздохнула с облегчением, когда поняла, что осталась в мире, где светит солнце.
Меня выписали. Никто так и не узнал о моей новой способности. Но с тех пор моя жизнь изменилась.
Я не могла контролировать мир добра и мир зла – так я их назвала. По-простому. Они переключались, игнорируя любые закономерности. Неделю я могла прожить в мире добра, а потом всё резко менялось, и весь день я могла прожить в мире зла. Или утром я просыпалась в дождь, а к вечеру уже сияло солнце. Я пробовала предугадать момент переключения с одного мира на другой, но это мне никогда не удавалось.
Лишь изредка я закрывала какой-нибудь глаз, чтобы оказаться в том мире, который был мне сейчас нужен. Не буду же я вечно ходить с одним закрытым глазом. В солнечные дни, вспоминая родителей, я поднималась на чердак в доме своей тёти, садилась к окну и закрывала голубой глаз. Тут же начинал идти дождь. Он был музыкальным сопровождением моих мыслей. А когда в мире зла мне становилось страшно, я закрывала серый глаз и несколько минут отдыхала в мире добра.
Сестра папы теперь была моим опекуном. Она тоже, как и погода, и окружающие меня люди, была разной в зависимости от мира, в котором я оказывалась. В мире добра она и её муж были добры ко мне. Они часто обнимали меня, дарили подарки и заботились обо мне, словно о родной дочери. В мире зла тётя была вдовой и часто била меня.
Единственное, что не менялось в этих мирах – места моего пребывания. Если в мире добра я после сытного обеда в красивом платье вместе с тётей шла в магазин, жуя мороженое, то и в мире зла в это же время я шла в магазин, но без тёти, голодная, в потрёпанной одёжке и часто с синяками на руках.
Так прошло пять лет. Я привыкла жить в двух разных мирах. Если я просыпалась в мире добра, то с радостью бежала в школу. Там меня ждали друзья. Я была популярна. Если я просыпалась в мире зла, то часто прогуливала школу, где надо мной те же самые друзья издевались.
Однажды я стояла у доски и наизусть читала стихотворение, как вдруг мир добра сменился миром зла. Одноклассники, которые только что так внимательно слушали меня, сейчас смеялись надо мной. А я стояла и не знала, куда спрятаться. Смена мира была совсем некстати. После школы я хотела сходить на концерт, где тётя будет петь. Но, если я останусь в мире зла, ни о каком концерте и речи быть не может.
Как же я была рада, когда на последнем уроке вновь появился мир добра.
Наконец-то прозвенел долгожданный звонок. Я схватила свой рюкзак и побежала к выходу. В дверях школы я столкнулась с парнем. Он выронил свой телефон из рук, но мне каким-то чудом удалось поймать его у самой земли.
– А ты ловкая! Спасибо, – сказал парень, взяв свой телефон из моих рук.
– Не за что, – убегая, ответила я, одновременно отметив большие голубые глаза и красивую улыбку парня.
Неожиданно мир добра исчез. На улице шел дождь, а я под злые крики парня собирала части телефона, который не смогла поймать. От обиды на себя, на смену миров я расплакалась и убежала.
Вновь миры поменялись местами. Я уже была далеко от школы и подбегала к железнодорожному переезду, когда в кармане куртки зазвонил телефон. Вытаскивая его из кармана, я не могла понять, почему миры стали меняться так часто. Раньше никогда такого не было. Размышляя об этом, я ответила на звонок тёти:
– Алло…
В этот миг я услышала громкий звук, и, повернув голову, увидела поезд, который мчался прямо на меня. Я стояла на переезде. Поздно что-то предпринимать. В тот момент, когда поезд должен был меня переехать, я оказалась в мире зла – и резко остановилась: прямо перед моим носом пронесся поезд. Тот парень, сам того не зная, в мире зла чуть дольше задержал меня, пока я собирала его телефон, и тем самым спас меня.
Не отойдя ещё от шока, я села на мокрую от дождя траву, не веря, что осталась жива. Когда ощущение испуга прошло, я попробовала закрыть
