Главный герой 2 - Леонид Алексеев
Я подняла голову, пересиливая оцепенение, и огляделась. Ни лодок, ни катера. Стала кричать, звала тебя, и ногой наткнулась на склизкую мякоть. Завизжала и против желания ушла под воду. Подо мной колыхался необъятный купол медузы. Из него сквозь белёсое прозрачное желе смотрела мёртвая Люба.
Я молотила руками что было сил, лишь бы уплыть подальше. Задыхалась и глотала воду пока не поняла, что плаваю кругами. На фоне заходящего солнца увидела торчащие из воды непонятные штуковины — как силуэты червяков. Поплыла к ним не раздумывая. После уже я поняла, что это были изогнутые выхлопные трубы. Они торчали из конструкции, которую мы обычно принимаем за трубу корабля. Металлический короб высотой с пятиэтажку. Синие стены с белой горизонтальной полосой и буквами «FT» на ней. Я проплыла вокруг и нашла на одной из стенок решётки. Вскарабкалась по ним метра на два, перевалила через бортик и упала на металлический пол между «червяками», которые высотой оказались больше моего роста. Стемнело. Хотелось пить.
Я даже ненадолго заснула. Ночью проснулась, молилась и просила Солнце скорее взойти, слушала гулкий плеск волн под полом и металлический стон мёртвого корабля. «Моего корабля», как я теперь его называю.
Утром я увидела в толще воды, какой он огромный! Длинный, как улица Пятьдесят лет Октября и высотой с «Петра Столыпина» на ней. Представляешь? Передо мной на небольшой глубине видна рубка, а ниже угадывается и уходит вперёд, теряясь из виду, пустая палуба красного цвета. Позади — корма, и под углом к ней стоит оранжевая спасательная шлюпка.
Тут появилась «твоя» медуза. Она и на следующий день приплывала. Дрейфовала у самой поверхности, пуская по воде круги макушкой купола. Я не могла смотреть на твоё обожжённое лицо и не смотреть не могла. Неужели медуза осознавала мою немощь? От этой мысли слабнут колени. Ты под куполом медузы — как в том зорбе…
Днём подошёл пассажирский пароход. Он сначала терялся на горизонте корявым пятном. Наверное, меня заметили и поспешили на помощь. Люди стояли на двух палубах и махали мне. Я заплакала. Спустили шлюпку с моряками. Они завели мотор, но не успели тронуться с места, как перед ними всплыла медуза. Они ещё и так могут — выпучилась над водой на полкупола. Потом ещё две по бокам. Лодку я за ними уже не видела. От медузьих куполов пошла волна, и сквозь неё забрезжил нежно-зелёный свет — медузы скапливались под пароходом. Они набились так плотно, что пароход окутало яркое сияние зелёных, голубых и розовых оттенков. Люди перегибались через лееры и стояли как заколдованные. Я кричала им, махала руками, чтобы уходили, но они так и не сдвинулись с места. Поле из медуз окружило и судно, и лодку. Медузы вытеснили из-под парохода воду, он дрогнул и провалился носом вперёд. Я спряталась и смотрела из-за трубы на гаснущие один за другим огоньки медуз. На поверхность всплыли вещи пассажиров, обрывки канатов и разное плавучее барахло. Посреди всего хлама моё сознание будто красными крестами помечало бутылки с водой. Сердце останавливалось, стоило только представить, что сейчас творится на глубине, но жажда победила. Я разделась, оторвала от сарафана юбку и прыгнула с ней в воду. Пароход в облаке пузырей медленно опускался на дно. Людей медузы обвивали щупальцами и тянули под купола. Счастливцы уже утонули, другие ещё бесполезно бились, с ужасом и надеждой стремясь к поверхности. Я вынырнула собрала несколько бутылок с водой в юбку сарафана, взяв её за четыре угла, и как ошпаренная бросилась назад. Плыть с торбой неудобно, сил и так не осталось, я барахталась и материлась, сплёвывая солёную воду. На очередном роздыхе посмотрела вниз. Мой корабль зарылся правым бортом в пологий склон подводной горы. Вокруг виднелись другие утонувшие суда — разных размеров, но меньше моего. Некоторые совсем «свежие», другие — облепленные ракушками и водорослями. Медузы повсюду. Вокруг тех, что с трупами в куполе, роится мелкая рыбёшка, и другие медузы — пустые — охотятся на неё.
Поднять все бутылки разом оказалось невозможным. Ладно не было сил, хуже — не хватало рук. Одну бутылку выпила в воде, одну маленькую сунула в лифчик купальника, а юбку с остальными привязала к решётке. Поднялась, рухнула и заснула.
Ночью разыгрался шторм. Волны в темноте нет-нет да и накрывали меня вместе с трубами. Я забилась в угол, нашла на полу скобу неизвестного назначения и вцепилась в неё мёртвой хваткой. Каждый удар океана отдавался подо мной болезненным стоном тысяч тонн стали. Я жмурилась до боли и скорбела о потерянной воде.
К утру ненастье улеглось. Я выглянула за борт. Тряпку с бутылками, понятно, смыло. Но — я даже вздрогнула — спасательная шлюпка отцепилась и всплыла носом вверх. За корму её удерживала то ли цепь, то ли трос — из-за ряби не разобрать было. Шлюпка герметичная, два больших люка сверху корпуса остались под водой, а маленький на носу колыхался на воздухе. Я сразу в воду, даже не посмотрела, где медузы. На шлюпку еле взобралась. Хорошо, по корпусу идут трубки металлические — может, поручни даже. Но два раза всё равно падала. Руки ободрала, бровь разбила и ноготь на ноге выдрала с корнем. Орала как резаная. На кровь приплыли акулы. Рыскают, по-хозяйски рылами носастыми тычутся всюду. Одну медузы задушили, одна сбежала, а две остались крутиться вокруг антенны над рубкой моего корабля — там мелко для медуз, не достанут.
Кое-как повернула ручки на люке и открыла его. Внутри — кресла спинками как раз к носу и ремни безопасности на них. Встала на спинку ближайшего кресла и люк за собой накрепко закрыла. Спустилась ниже. Чего только в шлюпке нет! И вода, и еда, и оборудование непонятное, но очень красивое, и верёвки, и одежда. Я поела, напилась, стала осматриваться и всё подряд трогать. Нашла гидрокостюм и, главное, аптечку. Слазила в рубку — там отдельное кресло и руль. Спустилась в самый низ, среди разных штуковин дёрнула за трос, снаружи скрежетнуло железо. Шлюпка отделилась от корабля, вынырнула и
