Женский заговор. Любовь на спор - Лидия Лукьяненко
И с Артуром у них не дошло до полного разочарования друг другом. Не приняв его образа жизни, она вовремя сказала: «Мы с тобой очень разные, у нас не получится». И все решилось без напряжения. Артур остался ее другом. Прочие на нее обиделись, на Антона обиделась она. А с Артуром они остались друзьями. Может, права их рыжая Танька, и все это не случайно – эта встреча с девчонками, их заговор. Может, кто-то там сверху увидел ее метания и решил помочь, но с тем, чтобы и она помогла другим.
Даша витала в своих мыслях, пока не увидела, что к ним подходит Саша.
– Ну как? Накаталась? – спросил он дочку.
– Да. Папа, я хоцю молозеное, – радостно кинулась к нему Танечка.
– Мороженое? Отлично, – он любовно пригладил светлые кудряшки дочери. – Ну как ты, Даша? Как твои дела?
– Спасибо, все нормально, – сдержанно ответила Даша. – Как тебе моя подруга?
– Ничего. Умная женщина.
– Надеюсь, она тебе поможет.
– Спасибо. Ты не в обиде на меня?
– Ну что ты! Все в порядке, Саша.
– Тогда мы пойдем.
– Конечно-конечно. Пока, Танечка. Счастливо, Саша.
– И тебе удачи.
Девушки подождали, пока отец с дочкой скрылись за поворотом аллеи. Тамара сняла очки и расстегнула пиджак.
– Ну что? Как прошел первый сеанс психоанализа? – спросила Даша.
– Вполне успешно, – усмехнулась Тома. – Договорились о следующей встрече. Без Тани и в кафе.
– Не резвое ли начало?
– Для сеанса психоанализа – в самый раз.
– И как он тебе?
– Рано пока делать выводы, – Тома снова закрыла глаза очками и приподнялась со скамейки. – Будем действовать по ранее утвержденному плану, – понизила она голос и произнесла с интонациями героя Папанова из «Бриллиантовой руки»: – «без шума и пыли».
* * *
Он стоял перед входной дверью, обитой темно-бордовым кожзаменителем, и нажимал кнопку звонка. Жаль, что пришлось уехать от Федьки. У него он себя чувствовал как дома. Они всегда хорошо ладили. Но ничего не поделаешь – вернулась с моря Федина жена с сыном. А в однокомнатной и для них троих места мало. Хорошо еще, что эта квартира подвернулась. Удивительно, что ему помогла именно Даша. Ему казалось, что после их эпатажного разрыва она никогда не простит его. Но друг сказал, что передавала привет и говорила спокойно, без всяких обид. Он снова нажал кнопку звонка. Глухая, что ли, хозяйка? Хотя какая бы ни была – главное, что квартира у метро и недорого. Хотя и не совсем дешево. Денег, как всегда, в обрез. Не умеет он управляться с ними. Как вода сквозь пальцы убегают. При его искусстве тратить и неумении зарабатывать ему надо было бы родиться отпрыском богатого рода, а не в бедной семье. За дверью по-прежнему было тихо. Да что она, уснула там? Ведь сама сказала по телефону – приходите к трем. А уже три. Наконец он услышал легкие шаги, и дверь широко распахнулась. В дверном проеме стояла красивая девушка с копной непослушных медово-рыжих кудрей, рассыпанных по плечам. Волосы были убраны назад красной лентой, открывая высокий лоб. Кожа лица – прозрачно-белая с нежным персиковым румянцем, две шелковистые линии бровей изящно приподняты над широко распахнутыми изумрудно-зелеными глазами. А довольно крупный рот с пухлыми губами придавал ее лицу наивное детское выражение. Он не ожидал такого и остолбенел, открыв рот. Анджелина Джоли и Николь Кидман в одном лице.
На красавице был легкий шелковый халатик до колен, перехваченный поясом. Халатик слегка сполз с круглого плеча, под ним виднелась рубашечка в тон на тонких лямках. У девушки была красивая высокая грудь, тонкая талия и стройные ноги. Антон бросил на девушку один из своих отработанных соблазнительных взглядов, который, как показалось ему, не произвел на нее ни малейшего впечатления.
– Мне Татьяну, – наконец выдавил он.
– Это я, – приветливо улыбнулась девушка. – Входите.
Он закрыл за собой дверь, снял у порога туфли и прошел за Таней в комнату.
– Вы, стало быть, Антон? – спокойно спросила она.
Он кивнул.
– Мы вроде договорились с вами на три.
– Сейчас три, – ответил он и поднес к глазам запястье с часами. – Вот, уже десять минут четвертого.
– Да? – удивилась она. – А на моих только два двадцать.
– Наверное, отстают или остановились, – предположил Антон, откровенно рассматривая девушку.
– Что ж, очень может быть. Тогда прошу простить мне мой вид. Я немного не готова, – она потуже стянула полы халата и поправила волосы. – Пойдемте, я покажу вам комнату.
Она провела его во вторую комнату. Это была стандартная спальня – с большой кроватью, высоким платяным шкафом, зеркалом и небольшим письменным столом.
– Прошу, – она обвела рукой комнату. – Вот кровать. В шкафу я освобожу вам две полки. Здесь, – она распахнула дверцу шкафа, – можно развешивать вещи. Письменный стол. Можно поставить компьютер, если он у вас есть. Книжные полки тоже можете использовать для своих вещей. Пойдемте, я покажу вам кухню, ванную и туалет.
Таня провела его по квартире.
– Холодильником, стиральной машиной, феном и прочими бытовыми приборами можете пользоваться. Телевизор у меня в комнате. Если захотите, можете смотреть, но без разрешения в мою комнату прошу не заходить. Я тоже обещаю стучаться к вам. В месяц – сто долларов. Ну как? Подходит?
Антон улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок, надеясь смягчить ее сердце на скидку:
– А меньше нельзя?
– Нет, – отрезала девушка, никак не отреагировав на его красноречивый взгляд. – Это очень хорошая на сегодняшний день цена. Поверьте, я знаю, что говорю. Но если вам не подходит…
– Мне подходит, – быстро ответил Антон, испугавшись, что она его сейчас выставит. – Я так, для приличия… хотел просто поторговаться.
– Понятно, – улыбнулась девушка, но ее улыбка была скорее данью вежливости. – Тогда располагайтесь.
* * *
У капитана Николаева был сегодня не лучший день. После вчерашнего гудела голова и как-то скверно мутило. В придачу утром было совещание, на котором непосредственный начальник разнес его в пух и прах. Он сидел в своем кабинете, сгорбившись, и думал, как продержаться еще три с половиной часа до конца рабочего дня. В груди тупо ныло. Врач уже давно говорил, что надо завязывать с пьянками. Но вчера он встретил старого приятеля, у которого произошла личная драма: он крепко поссорился с женой, и ему хотелось излить душу. А как, скажите, излить душу, не приняв внутрь граммов по триста? Хотя в итоге они выпили две бутылки на двоих и долго говорили о жизни. А с утра Вадим подумал, что лучше бы он умер вчера. Не помог ни рассол,
