Эпилог - Марта Молина
Анатолий шаркает тапком и грозит лифту кулаком.
– У меня к вам огромная просьба, – он умоляюще заглядывает в глаза и становится похожим на печального бульдога, обделенного печеньем. – Пустите меня в интернет, пожалуйста. Нужно найти умельцев, которые замки вскрывают, а потом им позвонить. Тоже от вас. Больше десяти минут не отниму!
Вот бедолага. Физиономия вроде знакомая, на мошенника не похож – хотя какие они, люди, похожие на мошенников?
Скорее всего, и вправду сосед. Можно и в дом пригласить.
Анатолий рассыпается в благодарностях, показательно вытирает ноги о коврик и боязливо входит в прихожую. Мобильный – интимная вещь, и давать его в руки незнакомцу как-то не хочется. Придется предоставить доступ к ноутбуку.
– Знаете, я ведь и сам мог бы справиться с этим замком, будь он неладен, – разглагольствует сосед, пока компьютер выходит из спячки. – Я вообще, как говорится, рукастый… Что вы сказали, чаю? Да, спасибо, чай будет очень кстати, в нашем подъезде такие сквозняки!.. Просто инструменты все остались дома, а так мне и мастера не пришлось бы вызывать, сам бы все и починил. Ага, вот и наш любимый интернет. Я могу воспользоваться этим телефоном?
Четверть часа спустя, обзвонив с десяток фирм и всласть наругавшись по поводу цен, сосед Анатолий сидит на кухне и устало прихлебывает чай.
– Такие деньги дерут, так еще и ждать около часа, – жалуется он. – Сами бы просидели час на лестнице, я бы на них посмотрел. Спасибо, хоть вы приютили. А то очень, скажу я вам, это скверное чувство, когда не можешь попасть в родную хату!
Мастер задерживается. Анатолий, смирно сидя на кухне, жует пряники и с увлечением листает кулинарную книгу. От другого чтива отказывается:
– Нет-нет, спасибо, все равно я ничего не успею дочитать. Останется эффект незавершенности. Я лучше картинки посмотрю, они прекрасны. Можно кипяточку в чай подлить?
Ожидание обостряет слух. Шум соседской жизни давно стал привычным фоном и выходит на передний план лишь в такие минуты. Удивительно, сколько звуков обычно проходит мимо ушей!
Лифт беспрестанно хлопает дверьми, натужно поднимает людей к небесам и с облегченным гулом спускает на землю.
Треск дверного звонка и торопливые шаги.
Лай собаки, недовольный окрик хозяйки.
Бряканье ключей, шуршание пакетов и сдавленный разговор: как будто кто-то вернулся домой с покупками и пытается открыть дверь, удерживая телефон между плечом и ухом.
Внезапный телевизионный ор, мгновение спустя потушенный и доведенный до комфортной громкости.
Удаленный грохот в набирающейся ванне.
А мастер все не идет.
Какофония большого дома легко превращается в симфонию: достаточно добавить живой музыки. Где же она, трепетная пианистка, волшебница, своей игрой способная успокоить самую острую сердечную боль? Чем занята, пока ее непутевый папаша застрял у неразговорчивой соседки?
Секретничает с подружками в пиццерии у метро? Навещает тетушку? Проводит каникулы в приморском лагере?
Анатолий ищет что-нибудь на роль закладки, не находит и аккуратно кладет книгу на стол обложкой вверх.
– Нет, тут вы спутали. Никакой дочки у меня нет. Ума не приложу, откуда вы это взяли. Я вообще один живу. Вы ведь, судя по всему, тоже? В доме никаких детей?
Сперва видна лишь белокурая макушка. Приближается к столу, на секунду замирает, и вдруг начинает вырастать: над скатертью появляется короткая челка, затем чистый детский лоб и брови, вздернутые до предела, как будто помогающие подняться на цыпочках еще выше. Наконец показывается веснушчатая переносица, любопытно блестят глазки. Взгляд живо шарит по столу, юркает в уютный треугольник под книгой. Красный переплет безоговорочно похож на крышу, желтоватые страницы – бревенчатые стены, так что натюрморт с книгой на столе мгновенно превращается в пейзаж с избушкой на заснеженной равнине. Обитатели тут как тут: розовый резиновый единорожек и журавль, когда-то свернутый в задумчивости из рекламного буклета да так и брошенный под лампой. Неверно говорить, что детское воображение дает забытым предметам новую жизнь. Ведь в сравнении с той фантасмагорией, которая разворачивается вокруг всех этих ненужных вещей, все, что было в их прошлом, и жизнью назвать нельзя. Разве это жизнь? Так, вялое существование, тоскливое присутствие среди других бестолковых безделушек… И вдруг налетает вихрь детской фантазии, рассеивает скуку, и начинаются захватывающие приключения: бумажный журавлик гордо расправляет крылья и реет могучим драконом над заколдованными землями, а храбрый единорог охраняет дом своего властелина и скрытые в нем бесчисленные сокровища.
Да, судя по всему, в доме никаких детей.
Глава 15
«Всем привет! С вами я, Павел Богатырь, и мой видеоканал «Зашибайка». Недавно посмотрел ролик с тремя якобы беременными девушками, которые прокалывают свои животы огромными ножницами. Что сказать: красотки, я под впечатлением! Не столько от снятого вами материала, сколько от реакции зрителей. Следить за баталиями комментаторов под этим видео одно удовольствие! Сколько драматизма! Какой накал страстей, ух!
Нашел в сети информацию, что авторов ролика разыскала полиция и даже вменила им какую-то там статью. Подумать только: говорят, свобода слова, а сами за шарики в кадре сажают.
Хотя это я так, ворчу по-стариковски. Информация об аресте непроверенная, так что, пожалуйста, если будете ею делиться, на меня не ссылайтесь. А то еще огребу от всех трех девах ножницами за клевету!
Но это все, конечно, шутки. А теперь серьезно: решил и я не оставаться в стороне от такой горяченькой темы, как фонд «Эпилог», и запилил голосовалку. Итак, внимание, опрос: каково ваше отношение к фонду? Вариантов немного: поддерживаю, ненавижу, мне пофиг и, конечно, свой ответ в свободной форме.
«Эпилог» разделил общество на части. Выбирай, на какой стороне ты?»
Ролик заканчивается легендарным изображением Морфеуса с синей и красной таблетками. Проголосовав, можно увидеть результаты. Голосов за и против примерно поровну. Воздержавшихся почти нет.
Глава 16
Ссылка на это видео приходит с неожиданной стороны: от бывшего коллеги. Несколько совместных ланчей, пара удачных переговоров, месяц командной работы – много ли надо людям, чтобы сблизиться в холодной обстановке постоянных стрессов и дедлайнов?
Помнится, он еще как-то смешно смеялся. Что же там было? Хохотал, издавая настоящее гусиное «га-га-га» так, что окружающие начинали смеяться не над шуткой, а над этим прямо-таки непристойным гоготом? А, нет, это Игорь Игоревич из отдела закупок…
С рабочих тем все чаще съезжали на фильмы, путешествия, воспоминания. Истории о глупых начальниках и бестолковых подчиненных сменялись забавными случаями из школьной жизни. Должно быть, именно
