Обиды Марии. Повесть. Рассказы - Валентина Павловна Светлакова
К лету все утята подросли, превратились в красивых молодых уток и стали обзаводиться парами и строить свои гнезда. С Кипочкой же по-прежнему никто не хотел дружить или даже просто заводить знакомство. Рядом с их родным озером были еще два, разделенные узкими деревянными мостиками, и Кипа решила ночь перебраться на самое дальнее из них, маленькое озеро, заросшее камышом, чтобы не видеть чужого счастья, так ей было горько. «Значит так и должно быть, буду там жить одна», – думала с грустью она, – «буду совершенствоваться в ловле рыбы и глубине ныряния».
Кипа ловко сплела из сухих веток в густых зарослях камыша и стала жить совершенно, не видя своих родственников. «Да, мне одиноко, зато у меня целое озеро, а по соседству только серая утка, которой сейчас не до меня». Она недалеко от ее гнезда высиживала птенцов. Иногда Кипа приносила ей саму крупную пойманную рыбу и оставляла рядом с ее гнездом. «Ей надо подкрепиться!», – думала Кипа. Утка проглатывала рыбу, с благодарностью гикая. Через положенное время утята вылупились, и серая утка стала сама добывать корм себе и деткам.
Но однажды соседка-утка пропала, в гнезде громко пищали голодные ее утята. Кипочка, подплыв к гнезду, увидела четырех птенчиков, едва покрытых серым пушком. «Какие слабенькие, если их сейчас не покормить – пропадут, может быть, их мама найдется, а пока я им заменю ее», – озабоченно подумала Кипа, отправляясь за кормом. Но серая утка больше не появилась. Так у Кипы в одночасье появилась большая семья, о которой она так мечтала. Целый день без устали она ныряла, чтобы принести в голодные клювики много вкусной еды. А утята, быстро подрастая, считали Кипочку своей родной мамой.
Вскоре на их озере появился селезень.
– Какая красивая и дружная семья, – восхитился селезень, познакомившись с Кипой и утятами, – а где же папа милых утят? – удивленно спросил он. – Я одна воспитываю их! – гордо ответила Кипа.
– Кипочка, можно я останусь на вашем озере и буду помогать вам? – спросил Патрик, так звали селезня.
« А почему бы и нет, озеро не моя собственность», – подумала Кипа. С этих пор они стали жить на озере вшестером. Кипочка учила птенцов премудростям утиной жизни, очень гордясь их успехами, а Патрик добывал им еду. Утята быстро росли, и Кипа вместе с Патриком стали сопровождать свою стайку до середины озера, крепко-накрепко наказав не заплывать дальше, как учила ее мама-утка и не подплывать к людям, бросающим вкусные кусочки.
Однажды, глядя на резвящихся утят, Партрик сказал, не глядя на Кипу:
– Милая Кипочка, я полюбил вас и наших утят, и очень хочу, чтобы у нас с вами тоже появились птенцы.
– Но Патрик, – воскликнула изумленная Кипа, – у всех уже утята подросли, сможем ли мы своих вырасти до осени?
– Вместе сможем, Кипочка. Ну и пусть они появятся позже, чем остальные. Места здесь теплые, осень наступает поздно, да и утки не улетают из этих краев на зимовку. Обязательно вырастут, милая, – горячо убеждал Кипу селезень.
Кипа села в гнездо высиживать яйца в начале лета, а воспитанием подрастающих утят полностью занимался Патрик. Они уже превратились в крупных серых уток и значительно переросли своих родителей, они уже могли жить самостоятельно, и в каком -то из дней, попрощавшись с Кипой и Патриком, улетели.
– Вот и улетели наши подросшие старшие птенцы! – воскликнула горестно Кипа. Зря она горевала – через два дня все утки вернулись на родное озеро. Да не одни, с ними прилетели три молодых селезня из соседнего озера.
Через положенный срок у Кипы и Патрика вылупись два птенца.
– Какие они очаровательные, самые красивые утята, каких я когда-либо видел! – восхищался Патрик, глядя на пищащие комочки едва покрытых пушком.
Поздней осень на озере уже плавала целая стая уток, и в ней выделялись два черненьких утенка – бережно охраняемых взрослыми черными утками. Они уже уверенно плавали, и учились самостоятельно добывать вкусную нежную рыбку, которой хватала в глубинах озера на всех. А ведь до Кипы и пропавшей весной серой утки на этом озере жили только черепахи. Вот так счастливо сложилась судьба маленькой черной уточки, не принятой своими братьями-сестрами и вынужденной покинуть свое родное гнездо.
Братцы, берегите друг друга – ведь жизнь так коротка!
В седьмом классе Таня влюбилась в своего одноклассника – в повесу под два метра ростом с пронзительно – голубыми глазами. Славка, объект ее влюбленности, не обращал на тихую худенькую отличницу с туго заплетенной толстой косой никакого внимания. Все его мысли и действия сосредоточились на красивой смуглой девятикласснице с четвертым размером груди и длинными стройными ногами. Так, без взаимности Таня сохла по Славке два года.
Когда Таня окончила восьмой класс, родители поменяли свою тесную однокомнатную квартиру «хрущевку» в спальном районе города на значительно просторную в элитном кирпичном доме в центре. Новая квартира, новая школа, новые друзья, но Славкины голубые глаза нет-нет да и всплывали в Таниной памяти. Тогда она легко, по-девичьи вздыхала, стараясь как можно дольше задержать такой родной образ. Но с каждым днем образ становился все расплывчатее, и Тане уже приходилось прилагать усилия, что сделать его более четким, а потом он совсем перестал всплывать, размылся. И только случайно услышав, как кто-то называл имя «Славка», Таня оборачивалась и искала глазами знакомую фигуру, а сердце начинало учащенно биться. Хоть и жили они со Славкой в одном городе, но никогда случай не свел их на перекрестке судеб.
Но время летит стремительно, и вот Таня в длинном розовом платье из кринолина и с накрученными на ночь длинными локонами, стоит на сцене и ей вручают аттестат, а с нее не спускает умоляющих влюбленных глаз Жорка – красивый умный одноклассник, сын завуча школы, сохнущий по ней больше года. На выпускном вечере Жорка, наконец, набрался храбрости, и пригласил Таню на медленный танец. И робея, едва прикасаясь к ней, вдыхая аромат ее волос и кожи, признался ей в любви. Жорка оказался настойчив и постоянен в своих чувствах, и она, спустя время, ответила ему взаимностью.
От своей подруги, с которой она просидела за одной партой восемь лет, она знала, что ветреная красавица Славку бросила, увлекшись заезжим моряком, и уехала с ним куда-то на северный запад страны. Славка первое время очень переживал, даже бросил институт на первом курсе и уехал в Севастополь. Как выяснилось потом – поступил
