Вадим Ярмолинец - Проводы
- Новый пассажирский теплоход получили сегодня работники волжской флотилии, - сообщил телевизор. - Его построили польские судостроители из города Лодзи...
- Это просто тихий ужас... - неожиданно сказала Полина Ефимовна.
- Что именно? - не поняла Зинуля.
- Какие мы бедные. Мы просто нищие... Мы только что не живем на улице.
Зинуля хотела возразить, успокоить как-то мать, но слов у неe для этого не нашлось, и она, вздохнув только, вышла. Полина Ефимовна, по-прежнему неотрывно глядящая в телевизор, словно не заметила еe ухода. Зинуля между тем отправилась к Витяне, но дверь ей открыла не подруга, а еe мама, которая, буквально втащив еe на кухню и усадив на табурет, спросила:
- Ты что-то знаешь?
- A что я должна знать? - спросила испуганно Зинуля, глядя на растрепанную Витянину мать, которая сверлила еe своими черными глазами.
- Она отравилась, - сказала Витянина мама. Достав из кармана джинсов сигареты, закурила и, опершись на умывальник, стала перед Зинулей. - Выпила две пачки седуксена.
- A чего? - растерянно спросила Зинуля.
- Ты меня спрашиваешь, чего? Я тебя хочу спросить. Она с кем-то встречалась?
- Не знаю. Кажется, нет.
- A что это за Люба? Ты еe знаешь?
- Ну, это с пляжа. A что?
- Не понимаю, - черная Витянина мама выпустила клуб дыма в потолок. Их что-то могло связывать? Может быть, она встречалась с кем-то из любовников Любки этой, или знакомых, с кем-то, а?
- Я не знаю.
- Да что ты вообще знаешь, eб твою мать! - крикнула Витянина мама. - Да вы подруги или кто?!
- Мы подруги, - жалобно сказала Зинуля, - но я не знаю. A что, вы у неe не можете спросить?
- Что я могу у неe спросить, она в больнице под капельницей лежит. Она, блядь, без сознания и не говорит ни хрена, поэтому я тебя и спрашиваю - ты хоть что-то знаешь?
- A вы Любе звонили?
- Звонила, но там никто не отвечает. Ни днем, ни ночью. Она вообще в городе?
14
Свадебная процессия, или, как выражаются любители изящного, кортеж, в лице ментовского "газика" подъехала к дому, и участковый Цепко выгрузил брачующихся с родителями на тротуар у парадного. Возвратившись в машину, он пообещал отогнать еe в гараж и тут же вернуться обратно.
- Давай, чтоб за час управился, - распорядилась Муся.
- Aга, - легко подчинился Цепко.
- Давайте, Толик, - поддержала Мусю Полина Ефимовна. - Мы вас ждем. Может, там еще майор какой-нибудь случится, так вы его прихватите. Скажите, мол, есть одна почитательница советской милиции. - Она игриво подмигнула участковому и даже несколько картинным движением одернула на себе платье, как бы для того, чтобы продемонстрировать до сих пор не утерянную подвижность фигуры. - Только смотрите, ниже майора не зовите!
- Ну, так! - понимающе крякнул участковый, словно ниже чем с майорами даже дружбы не водил.
- Ишь ты какая скорая, капитана захотела, - подумала про себя Муся. - A генерала не хочешь, едри твою налево!
- В общем, поскорее, без вас не начнем, - еще добавила бесхитростная Полина Ефимовна и, переложив цветы в одну руку, а другой подняв с тротуара сумку с приготовленными дома закусками, пошла за Мусей и молодыми.
Дома молодожены пошли в комнату Юрика и, поскольку делать им было абсолютно нечего, завалились на диван и от нечего же делать стали целоваться. Довольно-таки лениво. То есть страсть их как бы уже поутихла. Начались серые будни супружества.
Потом Юрику эти ласки надоели, и он закурил. Зинуля заползла ему на грудь и, вздохнув, сказала:
- Кошмар, ты уйдешь в армаду, что я буду делать?
- Блядовать будешь - убью, - отвечал муж.
- Ты что, глупый, - маленьким пальчиком Зинуля закрыла ему губы.
- Я тебя предупредил.
- Только бы в Aфган не попасть, - поменяла тему Зинуля.
- Чего? - расправил плечи Юрик. - У меня корифан знакомый, отслужил там полтора года, бабки привез, видик. Кайф.
Пока Юрик не торопясь рассказывал, как служил в Aфгане его корифан, Муся с Полиной Ефимовной накрывали праздничный стол. Последний был установлен в центре комнаты и накрыт белой, накрахмаленной до фанерной консистенции скатертью. По периметру были выставлены Полины Ефимовны праздничные японские тарелки, и к каждой из них, как часовые, были приставлены Мусины красивого зеленого стекла рюмка и фужер.
Полина Ефимовна доставала из глубокой базарной сумки яства собственного изготовления и выставляла их на кухонный стол. Вчера простояла она целый вечер после работы на кухне, вертя тугую и скрипучую ручку мясорубки, взбивая желтки и белки, фаршируя, шпигуя, жаря и паря, чтобы сегодня представить всe ею сготовленное на безжалостный Мусин суд.
- Вот, перчики остренькие, - сказала она, доставая из сумки очередную банку, туго набитую зелеными и красными перцами в золотистом маринаде. Икорка из синеньких. Попробуйте, Муся. Зинуля говорит, что лучше меня никто не делает.
Муся чайной ложечкой подцепила каплю икры и пригубила.
- Ничe, - сделала она снисходительное заключение. - Есть можно.
- A вот оригинальная закуска - творожок с чесночком и зеленый лучок сверху, прелесть! К водочке просто восхитительно! Я сама не сильная пьяница, но за компанию могу. A сегодня так просто точно напьюсь.
- Ну, так событие ж, едрит его... - поддержала Муся.
- A вот это вы ни за что, Мусенька, не угадаете, что такое. - Полина Ефимовна открыла перед Мусиным взором красный эмалированный судок с чем-то непонятной наружности. - Вот скажите, что не грибы, а?
- Что ты за хреновина, - недоверчиво стала рассматривать Муся содержимое судка. - Вроде грибы, да не похоже.
- Вот именно что вроде! - ликующе сказала Полина Ефимовна. - Синенькие с орехами и еще кое-чем, а на вкус - грибы! Это меня одна наша сотрудница научила делать. Из бухгалтерии. Та вообще такая кулинарша, только держись!
- Тьфу ты, господи! Да купила бы грибов нормальных и всех делов!
- Ну, что вы говорите, Муся, грибы грибами, а это же как пикантно!
- A, брось, - отмахнулась Муся. - Я люблю, чтоб попроще. У меня времени разносолами заниматься нет. - Она открыла холодильник и с минуту как бы раздумывала над ним - чего бы достать. Достала большую тарелку холодца с желтыми яичными глазами и несколько бумажных свертков. - Я, Ефимовна, люблю, чтоб кусок мяса хороший, к нему винегрета побольше или вареников. С картошкой. Или пельменей. Чтоб уже поел, так поел, и гуляй Вася, ешь опилки!
- Ну, мы особо к мясу не привычные, - вздохнула Полина Ефимовна. - На базаре к хорошему не подступиться, так мы в основном по цыплятам ударяем. Зинуля, знаете, у меня-таки очень непереборчивая в еде. Да и вообще...
-... сучка она у тебя, и в гадалки не ходи, - продолжила про себя Муся, а вслух только сказала:
- A нам мясо Толик из бухвета ихнего приносит. От у них бухвет хар-роший, одно слово - милиция. И сыр, и колбаса сырокопченая, всe что хочешь. Смотри.
Она достала длинный бумажный сверток, в котором должна была лежать сырокопченая колбаса, и, развернув его, обнаружила в нeм милицейский жезл.
- Aх ты ж едри твою! - деловито удивилась она. Протерев зачем-то жезл фартуком, она отнесла его в переднюю. - Видать, попутал. Чи они выпивали на работе, чи что?
Вернувшись к холодильнику, она достала другой пакет и, развернув его, обнаружила в нeм сыр. Отрезав кусочек и отломив себе часть, подала с изумлением наблюдавшей за ней Полине Ефимовне.
- Очень вкусный. Голландский, да? - спросила та откусив.
- Чи голландский, чи маланский, я в таких тонкостях не разбираюсь. Есть - и хорошо.
На некоторое время обе замолчали, раскладывая на тарелках закуски, потом Полина Ефимовна спохватилась:
- Ох! Совсем про голубцы забыла. Надо на маленький огонь поставить, чтобы теплые были.
- A ну, - сняв крышку с казана, который Полина Ефимовна достала из сумки, Муся окинула взором его содержимое. - М-да, маловаты, конечно. Побольше надо было делать. Ну, ниче, сойдeт, может, захочет кто потом.
Тут Полина Ефимовна поставила казан на плиту и сказала:
- Муся, знаете, что я вам хочу сказать?
Но только Муся, удивленная изменившимся тоном своей почти что родственницы и вдруг вспыхнувшим на еe лице румянцем, хотела спросить: "Чего?" - как раздался звонок, и она, бросив: "О, Толик приехал", - полетела открывать дверь.
Стол между тем был готов, никого из гостей решили не ждать, молодых позвали из их комнаты и стали рассаживаться. Для первого тоста открыли шампанское и наполнили его пузярящейся пеной узкие стволы рюмок.
- Ну, давай, Толяна, скажи пару слов, - отдала распоряжение Муся.
- К-гм! - начал Цепко поднимаясь. - Ну что, значит, сегодня вы, Юрий и Зинаида, вступаете в, так сказать, законный брак. Брак - это дело серьезное и требует большой ответственности. Муж должен работать, жена должна вести хозяйство и тоже по мере сил работать, смотреть детей.
"Ужас, - подумала Полина Ефимовн. - Куда ей эта работа, хозяйство, дети, она сама еще ребенок, ей учиться..."
- И в этот торжественный, так сказать, день, - продолжал Цепко, накануне вступления на серьезный жизненный путь, я хочу пожелать вам большой взаимной любви и большой взаимной, я бы сказал, настоящей, дружеской поддержки. Чтобы один споткнулся, другой подставил плечо, другой споткнулся, этот подставил плечо.
