Татьяна Алферова - Рефлексия
Алик взглянул на жену, сосредоточенно намазывавшую два бутерброда: для себя и для него, отметил новые морщинки, бегущие к вискам, тени под глазами, несвойственное ей прежде жалкое выражение, и представил, о чем она думает. Представить это было легко. Алла думала о том, когда же наконец кончится история с Викой, как она измучилась от недомолвок, лжи. Настанет ли момент, когда они снова будут сидеть за завтраком напротив друг друга, и ничто не помешает им улыбаться и болтать, перескакивая с предмета на предмет, как в первые годы. Мучалась на всю катушку, и виноват в этом он, Алик. Он по честному скрывал все, но Алла так давно и хорошо его знает. Неужели придется расстаться с Викой? То есть, он обманет Вику, она верит ему, доверяется, а он ее обманывает. Не сейчас, позже, когда оставит — он предаст ее. И Вика не сможет сразу понять, как же так, она не сможет понять, что все прошло. Алик — предатель по натуре, ведь Аллу он тоже предает. От подобных мыслей закололо сердце, он сморщился.
— Что с тобой, — Алла внимательно поглядела на мужа. — Опять зубы?
Она наблюдала за Аликом все утро, и Алик ей не нравился. По всем признакам надвигался очередной приступ меланхолии. Алла давно и хорошо знала мужа и легко читала в его сердце, так же, как и в других сердцах. Стоило ей только намекнуть о предстоящем ремонте, и вот, пожалуйста, результат. Алла усвоила, что у мужчин отсутствует орган, который отвечает за вызов водопроводчика, но Алик превосходил все допустимые мерки. Никто же не утверждал, что ему придется переклеивать обои или белить потолки, все опять ляжет на Аллу, ей договариваться с маляром и ходить по строительным магазинам. Конечно, Алик зарабатывает, по крайней мере, сейчас стал зарабатывать, но долго ли это продлится? Любое предложение, требующее каких-нибудь действий повергает мужа в уныние. Алик не способен самостоятельно купить ей подарок. А где-то есть мужчины, причем не только в дамских романах, покупающие своим дамам даже нижнее белье. Но постель Алика не интересует, какое там белье. Лишь в последнее время наметилось некоторое оживление на этом фронте, наверняка, в связи с тем же ремонтом. Алла вспомнила недавнюю сцену в ванной и улыбнулась. Уж здесь-то можно не беспокоиться, последнее, чего стоит ожидать от Алика — это другой женщины. Его бездействие пропитало весь воздух в квартире, он состарился раньше времени, и Алла состарилась вместе с ним. У них никогда не бывает гостей, их серый плотный воздух вытолкнет любого. Редко-редко заходит Валера, бывший одноклассник мужа, но лучше бы и его не было, Алик не в силах разорвать эту условную дружбу, которая заключается в том, что Валера беззастенчиво пользуется Аликом. Что может быть у них общего? Только муж с его привычкой копаться в себе умеет найти привлекательность в подобном мужлане. Но черт с ним, с Валерой. Как же вынудить Алика посидеть с малярами, ведь Алла работает днем. Его вялость и апатичность, еще усилившаяся этой зимой, отнимают силы и у нее, не хочется ничего делать, встаешь утром с превеликим трудом. И никакой надежды на изменения, с возрастом все плотнее воздух, все тяжелее дается движение. А ведь Алле нет еще сорока. Муж смотрит больными глазами, сейчас Алла уйдет, а он завалится на диван бесцельно разглядывать потолок и пролежит до вечера. Собаку, что ли, завести?
— Ты сегодня не работаешь? — Алла надеялась сплавить мужа на вечер и разобрать кухню, одной гораздо проще это сделать, Алик сожрет и ту невеликую энергию, что она донесет после работы.
— Нет, Володя не звонил. — Алик понимающе поглядел на жену, она интересуется, встречается ли он сегодня с Викой, и поскольку не услышал в ее голосе надежды, на которую рассчитывал после недавней сумасшедшей — на четырнадцатом году супружества — любви, застигшей их в ванной комнате, прямо на стиральной машине, внезапно обиделся и добавил: — Я, может быть, к Валере съезжу.
— А без "может быть" ты не умеешь отвечать? — раздраженно спросила Алла.
— У тебя какие-то планы на вечер? — пошел на попятную Алик. — Я могу никуда не ходить.
Алла попалась в ловушку, не говорить же, что, напротив, она хочет остаться одна, потому она приняла единственно правильное решение сказать полу правду:
— Я собиралась заняться кухней, — тут Алик уже открыл рот, чтобы обреченно и немедленно предложить свою вредоносную помощь, — а соседка хотела кое-что посмотреть у нас.
Дальше продолжать не обязательно, соседки Алик испугается и можно не заканчивать дурацкую фразу, что же такое хотела бы посмотреть соседка у них на кухне.
— Ты подружилась с соседкой? — Алик удивился и подумал про себя, как же плохо должно быть Алле, если она ищет дружбы с соседями, совсем на нее не похоже. Соседка наверняка в курсе их семейных трудностей. Придется выдерживать испытующий, а то и ехидный взгляд посторонней женщины весь вечер. — В таком случае вам наверняка захочется поболтать, я только помешаю.
— Конечно, миленький, не думай, что я тебя выгоняю. — Алла встала из-за стола. Если не прекратить взаимные расшаркивания, они продлятся еще полчаса, и она опоздает на работу.
— Действительно, схожу к Валере. — Алик обратился к Аллиной спине, такой одинокой в дверном проеме.
Алла вышла на лестничную площадку, с неприятным удивлением обнаружив, что каждый шаг дается с трудом еще большим, чем обычно, словно идет она по колено в песке. Откуда такая разбитость во всем теле, ведь хорошо выспалась и не болит ничего. На мгновение потемнело в глазах, показалось, что сунулась лицом к лицу какая-то тень — у теней, разве, бывают лица? — полоснула крыльями. Что за чертовщина, некто невидимый явно хочет, чтобы Алла вернулась домой. Она не верила в совпадения и приметы, поэтому вернулась просто так, посмотреть, не забыла ли отключить газ на кухне. Алик, как положено, уже лежал на диване, и Алла рассердилась сама на себя, в конце концов, газ выключить у мужа хватило бы ума, зря вернулась. На улице ощущение разбитости пропало, и на автобусной остановке Алла забыла о мелкой неприятности, о неведомой летающей тени.
Алик лежал перед выключенным телевизором и раздумывал куда бы, действительно, сходить вечером. Идти к Валере просто так без повода представлялось неприличным, он никогда не ходил к Валере без приглашения, разве что в школе. Людмила Ивановна, Валерина мать, до сих пор пугала его, каждый раз видя ее в коридоре Валериной квартиры — входную дверь открывала именно она — он ждал реплики, услышанной впервые в седьмом классе:
— Шляются по чужим домам, словно своего нет!
Телефонный звонок заставил его подскочить чуть не на полметра.
— Валера! Ты будешь жить вечно, только что о тебе думал. — Алик перехватил трубку другой рукой и прислонился к стене лбом, в аккурат к пятну, темнеющему на обоях в память о прежних телефонных переговорах.
— Зачем думать, трясти надо! — свежей шуткой отвечал приятель, — У меня сегодня отгул за прогул, давай подгребай через пару часиков. — А чтобы Алик не очень-то возомнил о себе, добавил, как одолжение: — Посмотришь заодно мою вертушку, что-то она барахлит последнее время, звук плывет.
Не объяснять же Алику в самом деле, как тошно было вчера, не рассказывать же о смерти Тиграна.
— Я тебе давно говорил, что пора менять технику, никто не пользуется сейчас такой аппаратурой, мне и запчастей для тебя нигде не достать.
— Аппаратурой! — передразнил Валера, — коли ты такой умный, может, подскажешь, где тут поблизости деньги на деревьях растут? Меня моя вертуха устраивает, пластинки, опять же, куда я дену, заново все покупать?
— Ладно, придумаем что-нибудь, — согласился Алик и спросил все-таки, а Людмила Ивановна?
— Маман уехала на пару дней, так что ты купи по дороге шпрот каких-нибудь, напоить я тебя напою, а насчет жратвы — скучновато у меня. Да, приезжай не один, если хочешь, — неожиданно добавил Валера.
Алик не понял: — С Аллой? Но она на работе до шести, а вечером у нее дела с соседкой, — поспешил добавить, памятуя о том, что жена с трудом скрывает свое плохое отношение к другу мужа.
— Ну ты сегодня тупой, как Куликовская бритва, — Валера наклонил рожок изобилия каламбуров, — при чем тут Алла? Жена должна дома сидеть, а ты приходи еще с кем-нибудь, не догоняешь, что ли?
"Еще у кого-нибудь", то есть у Вики, сегодня был выходной, и у Алика зашевелилась опасная мыслишка, что Валера знает об этом. Тотчас попыталась вылезти наружу из темной памяти та, старая история с Валериной женой, Аликовой подругой, но он привычным пинком отправил ее обратно, сколько можно! Пять лет не переставая обдумывал ту ситуацию, получалось, что все кругом правы, тем не менее, все оказались несчастны и виноваты, если смотреть со стороны. Нет, не так, не то, чтобы все правы, но никто не виноват. И уже пришел к выводу, много позже, после собственной женитьбы, что нельзя допускать такую идею в свое сознание, нельзя считать, что никто не виноват, сам измучаешься и других измучишь, так нечего и сейчас начинать, кыш проклятая!
